Читать книгу "Надушенный рукав - Лора Джо Роулэнд"

— Вам удалось еще раз взглянуть на женщину? — спросила Рэйко Хатиро без особой надежды.

— Да, — кивнул Хатиро. — Когда ее паланкин занесли в поместье канцлера Янагисавы, стражники слишком медленно закрывали ворота. Я успел заглянуть внутрь. Во дворе горели факелы. Из паланкина выпрыгнула маленькая девочка. За ней вышла женщина. Больше я ничего не видел, потому что ворота закрыли. Зато услышал, как женщина позвала девочку: «Кикуко, подожди меня», — а девочка откликнулась: «Быстрей, мама».

Рэйко обмерла. Сердце забилось как сумасшедшее. В поместье канцлера Янагисавы жила только одна маленькая девочка по имени Кикуко. И только одну женщину она называла мамой.

Вскоре после приезда Даемона из Символа Ослепления выходила госпожа Янагисава.

— Милосердные боги… — прошептала Рэйко, хватаясь стену, чтобы не упасть.

— Что такое? Кто эта женщина? — вскрикнула Гозэти жадным любопытством и страхом одновременно. — Я вижу вы ее признали! Я думала, что не хочу знать, но теперь я должна увидеть ее и понять, отчего Даемон предпочел ее мне. Прошу вас, скажите — кто она?

— Я не могу, — сказала Рэйко; внутренний голос велел держать язык за зубами, пока она не решит, что делать дальше. К счастью, ни Гозэти, ни Хатиро ничего не заподозрили. Госпожа Янагисава редко появлялась в обществе, и немногие знали, что у канцлера есть дочь, которой он стыдился. — могу вас заверить, что у этой женщины не было романа с Даемоном. Она приходила в Символ Ослепления не для того, бы заниматься с ним любовью.

Другого объяснения быть не могло: госпожа Янаги приходила убить Даемона по приказу канцлера. У нее не было любовника, с которым бы она встречалась втайне ото всех. Для нее не существовало других мужчин, кроме мужа. И она готова на все, лишь бы угодить канцлеру.

Рэйко содрогнулась от ужаса. Госпожа Янагисава оказалась еще более безумной, хитрой и отчаявшейся, чем думала Рэйко. Шантаж — не самое худшее из того, что она недавно натворила. Она зарезала Даемона, избавив мужа от конкурента, ослабив фракцию Мацудайры и расчистив путь для сына канцлера, который мог теперь унаследовать власть Токугавы и стать следующим сегуном.

Гозэти, Хатиро и все остальное померкло для Рэйко, ошеломленной поступком госпожи Янагисавы. Она едва слышала молитвенное пение и удары гонгов. Но даже в омерзении от злодеяния, свершенного госпожой Янагисавой, Рэйко понимала, что удача повернулась к ней лицом. От восторга у Рэйко закружилась голова: госпожа Янагисава, сама того не ведая, открылась для ответного удара.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила Рэйко Гозэти и Хатиро. — Простите, но мне надо идти.

Рэйко поспешила прочь из храма, оставив молодых людей недоуменно смотреть ей вслед. Паланкин и свита ждали ее среди толпы во дворе. Прыгая в паланкин, Рэйко приказала носильщикам:

— В эдоский замок.

Наконец-то она разберется с госпожой Янагисавой.

33

В поместье главного старейшины Макино Хирата привел Окицу в часовню, где их ждали Сано, Агэмаки и сторожевые псы.

— Она пряталась на угольном складе, — сообщил Хирата.

Прошло два часа с тех пор, как Сано послал сыщиков за Окицу. Они доложили, что наложница исчезла, вероятно, потому, что узнала о приезде сёсакан-сама и в панике бежала. Хирата швырнул Окицу к Сано, и тот заметил, что лицо и одежда наложницы черны от угольной пыли. Перепуганный взгляд Окицу наткнулся на Агэмаки, вдова сидела там же, где Сано вытянул из нее признание об истинном ходе событий в ночь убийства главного старейшины Макино. Девочка просияла. Агэмаки успокоилась, но выглядела хрупкой и уязвимой, как осколок льда возле пламени. Окицу подбежала к ней и рухнула рядом на колени.

— Я так рада, что ты здесь! — провыла Окицу, схватив Агэмаки за руку. — Ты ведь защитишь меня, правда?

Агэмаки отбросила наложницу. Стряхнула с рукава угольную пыль от рук Окицу. Девочка со страхом и непониманием воззрилась на нее, потом на остальных.

— Каждый раз, когда я говорил с тобой об убийстве главного старейшины Макино, ты лгала, — начал Сано. — Даю тебе последний шанс рассказать правду.

— Но я… я уже рассказала, — выдохнула Окицу. — Я была с Кохэйдзи той ночью… мы не видели Макино.

У нее наморщился лоб, глаза забегали — Окицу пыталась вспомнить все, что наговорила.

— Я видела Даемона в кабинете.

— Врешь! — ядовито обличила Агэмаки. — Ты с Кохэйдзи играла в сексуальные игры с моим мужем. Я слышала. И видела. И рассказала им.

Она кивнула на Сано, Хирату и сторожевых псов.

Окицу повернулась к Агэмаки. На ее лице отразилось смятение, потом обида.

— Рассказала? Но как ты могла?! Я думала, ты моя подруга.

— Нет! — прорычала Агэмаки. — Только дура вроде тебя способна поверить, что я могу дружить с женщиной, укравшей у меня мужа. — Окицу отшатнулась, словно ее ударили, Агэмаки продолжила: — Ну, теперь твое веселье закончилось. Эти люди знают, что Кохэйдзи наняли убить Макино. Они думают, ты ему помогала. Жду не дождусь, когда палач снесет тебе голову. Я буду смеяться в твой смертный час, грязная маленькая шлюха!

Окицу захныкала.

— Пожалуйста, прошу вас, пощадите меня, — молила она Сано, вставая перед ним на четвереньки. — Мы с Кохэйдзи не убивали Макино. Мы невиновны. Вы должны мне поверить!

— Если хочешь, чтобы я поверил, тебе придется многое объяснить, — заметил Сано. — Начни с представления, которое вы с Кохэйдзи устроили для своего господина.

Окицу отползла прочь.

— Я не могу! — воскликнула она. — Я обещала Кохэйдзи молчать.

— Какая же ты дура, что перечишь сыщику сёгуна ради Кохэйдзи! — презрительно усмехнулась Агэмаки. — Он не любит тебя. Он никогда на тебе не женится. Он просто водит тебя за нос, чтобы ты его защищала.

— Нет! Он меня любит! Мы поженимся! — Окицу была близка к истерике.

— Я застал его, когда он занимался любовью с какой-то женщиной в своей гримерке, в театре, — встрял Хирата.

— Нет! Он не мог! Он бы не стал!

Впрочем, несмотря на горячие слова, дрожь в голосе выдавала неуверенность Окицу.

— Кохэйдзи накажут за убийство главного старейшины Макино, — заявил Сано. — Если не хочешь разделить его судьбу, говори.

Мгновение Окицу молчала, надув губы. Потом сдалась под тяжестью знания, что друзья предали ее и она теперь сама по себе. Девочка жалостливо всхлипнула.

— Вы с Кохэйдзи развлекали Макино той ночью, — подсказал Сано.

Окицу кивнула.

— Мы делали все, как обычно, — устало и без выражения пробормотала она. — Я дала Макино немного кизилового чая.

Сильный афродизиак.

— Потом он наблюдал, как мы с Кохэйдзи занимаемся любовью, чтобы вскоре к нам присоединиться.