Читать книгу "Всегда вчерашнее завтра - Чингиз Абдуллаев"

Привыкшая к удовлетворению любого своего каприза, женщина непонимала, почему ее настойчивые домогательства отвергаются этим загадочнымтипом. И непонимание возбуждало еще больший интерес и желание разобраться встранном поведении этого непредсказуемого мужчины.

— Вы уезжаете из-за меня? Вам кажется, что я слишкомнастойчива? — чуть покраснев, спросила она.

— Конечно, нет, — тяжело вздохнул Дронго, — как вам такоемогло прийти в голову! В другое время и при других обстоятельствах я считал бысебя самым счастливым из людей. Но сегодня я самый несчастный человек на земле,поскольку обстоятельства вынуждают вести себя подобным образом. Простите ипоймите меня, если сможете.

Она смотрела на него, уже ни о чем не спрашивая. Потом вдругподнялась с кресла.

— Подождите меня, — сказала она, — у меня в номере естьорхидеи. Я вам подарю. У вас останется память обо мне.

Она стремительно бросилась к своему номеру. Он стоял, застывна месте.

Через минуту она вернулась, протягивая ему цветок.

— Он уже засохший, поэтому не пахнет, но зато сохранитсядолгие годы, — словно оправдываясь, сказала она.

Дронго бережно взял цветок и положил его в небольшую сумку,которую обычно носил с собой.

— Я его сохраню, — пообещал он.

— У меня в Париже есть дом, — сказала она, — вот моявизитная карточка.

Здесь указаны адрес и телефон. Если вы когда-нибудь будете вПариже, можете позвонить.

Он взял карточку, положил в карман. Потом наклонился, целуяей руку.

Женщина сделала какое-то движение, словно собираясь что-тосказать, но в коридоре появились ее телохранители, и она, собрав всю свою волю,просто улыбнулась ему на прощание.

— До свидания.

Он вдруг подумал, что может все бросить и просто остаться.Остаться в этом отеле еще на один день, еще на одну ночь. В конце концов, онживой человек и имеет право на обычную человеческую жизнь. Но если он останетсяздесь, то убийцы могут прийти и в «Негреско». И тогда следующей жертвой можетстать эта молодая красивая женщина, которая ему так нравится.

Он прекрасно знал, как опасно заводить связи в его ситуации.Именно поэтому заставил себя улыбнуться еще раз. И направился к лифту.

Внизу, в холле отеля, его нетерпеливо ждал Хургинас. Увидеввыходившего из лифта Дронго, он шагнул навстречу.

— Я подумал, вдруг вам понадобится какая-нибудь помощь, —негромко сказал Хургинас. — Может, вам нужно личное оружие для защиты? Я мог быэто организовать.

— Спасибо, — отдав свои вещи швейцару, Дронго направился квыходу, — я предпочитаю обходиться без оружия. Так спокойнее и надежнее.

— Да-да, конечно, — согласился Хургинас, идя следом. Уподъезда Дронго уже ожидало такси. Он обернулся, чтобы попрощаться сХургинасом, и в этот момент тот крикнул:

— Ложитесь!

Из проезжающей мимо машины раздались выстрелы. Пять-шестьвыстрелов.

Хургинас толкнул Дронго и сам бросился на землю. Машина, изкоторой стрелял неизвестный, стремительно уносилась прочь. Дронго поднял головуи успел заметить пролетающий белый «Ниссан».

Он поднялся на ноги. Вокруг кричали и суетились люди.

— Уезжайте быстрее, — толкнул его к автомобилю Хургинас, —рядом с вами опасно даже стоять.

— Спасибо за ваш толчок. — Дронго протянул ему руку и послекрепкого рукопожатия сел в машину. — В Монте-Карло, — велел он водителю такси.

Уже отъезжая, он увидел, как Хургинас что-то объясняетподъехавшим полицейским.

Глава 39

В Монако они приехали через полчаса. Туристическое бюро ужене работало, и Дронго попросил отвезти его в отель «Малибу», находившийся рядомсо знаменитыми казино. Собственно, зданий казино было два. Одно, в видевеличественного дворца, выходило на побережье и было платным. Но клиенты трехсамых дорогих отелей Монте-Карло, включая «Малибу», не платили за вход, получаятак называемые «золотые карточки гостей».

Второе казино, под названием «Кафе де Парис», находилосьслева от большого здания. Сюда пускали бесплатно. Здесь играли в основном впокер, блэк джек и другие подобные игры. В вестибюле находились сувенирныемагазинчики, торгующие разными поделками.

Приехав в отель «Малибу», он снял номер и позвонил потелефону в два других отеля, выясняя у портье, не проживает ли в них гость пофамилии Семенов.

Ему повезло.

— Проживает, — любезно сообщил портье отеля «Эрмитаж», — напятом этаже.

Он прибыл сегодня днем.

— Спасибо, — поблагодарил Дронго. Теперь все встало на своиместа.

Он оставил свой чемодан в «Малибу» и, захватив сумку, вышелиз отеля.

Повсюду горели неоновые огни рекламы казино, площадка передзданиями была забита дорогими автомобилями класса люкс или гоночными машинами.Суетились сотрудники охраны. Чуть выше игорных заведений били фонтаны. Но впарках не гуляли люди. Сюда приезжали не для того, чтобы насладиться отдыхом.Сюда прибывали сжигаемые единственной страстью. Страстью к игре.

Он равнодушно прошел мимо кипящих страстями зданий. Ночнаяжизнь казино была в самом разгаре. Отель «Эрмитаж», занимавший невысокоестаринное здание, причудливо изогнутое, с окнами на залив, находился насоседней улице. В отеле работал изумительный ресторан, и сюда приезжали сразных концов Лазурного берега, чтобы поужинать или пообедать с друзьями.Роскошь и комфорт этого заведения славились почти так же широко, как и отеля«Негреско» в Ницце.

Дронго вошел и попросил выделить ему номер где-нибудь напятом этаже.

Портье подобная просьба не удивила. На каждом этаже жилиизвестные люди. Рядом с номером Дронго располагались апартаменты принца Луи деПолиньяка, о чем свидетельствовала табличка на дверях сюита.

Дронго получил магнитную карточку номера пятьсот сорок пятьи пошел к лифту. Портье не удивляло и отсутствие вещей у гостя, пришедшего кним с одной сумкой. Некоторые игроки увлекались настолько, что предпочиталиоставаться в близлежащих отелях, чтобы снова начать игру на следующий день.

Дронго поднялся в лифте на пятый этаж. По длинному,несколько изогнутому коридору он довольно долго шел до своего номера. Затемдостал карточку и открыл дверь. Просторный холл, большая комната с зеркальнымишкафами и два балкона, выходившие на залив, превращали комнату в некий осколокдворцового ансамбля, сохранившийся в этой части света с семнадцатого иливосемнадцатого веков.