Читать книгу "Тайна Розенкрейцеров - Виталий Гладкий"

Стах ошибался в своих предположениях насчет Жулинского. Он не был на рынке в райцентре и никуда не ездил. Старый пройдоха парился в участке, дожидаясь участкового Червиньского. Злой, как тысяча чертей, мент вызвал его к себе еще ранним утром, усадил на скамью в своей комнатушке размером с будку хлебовозки, приказал ждать и куда-то умчался на своем драндулете – монстре с коляской неизвестно какой марки, склепанном из запчастей от советских и американских мотоциклов времен «холодной» войны.

Жулинский сильно потел и время от времени доставал из кармана носовой платок и тер им свою лысину и большой выпуклый лоб. Он никак не мог понять, чем вызвал гнев Червиньского. А в том, что участковый на этот раз наехал на него по-настоящему, Жулинский уже не сомневался.

Стах! Всему виной Коповский и его компания, решил старый хитрец. Ну зачем, зачем он за ними следил!? Ведь его же предупреждал тот страшный черный незнакомец, чтобы он не лез не в свои дела…

Ан, нет. Решил выслужиться перед Червиньским, чтобы мент лишний раз на него бочку не катил. Вот и допрыгался… Идиот!

Выругавшись, Жулинский бросил взгляд на давно не мытое окно, брезгливо скривился, и снова углубился в свои мысли.

Информация о том, что Стах получил большую сумму денег, притом в долларах (от Жулинского почти ничего нельзя было утаить), и собирается предпринять вместе со Збышеком и Анджеем вылазку к Трем Могилам почему-то сильно взволновала Червиньского. Его лицо даже покрылось пятнами.

Участковый сразу же умчался район (он, конечно, не докладывал об этом Жулинскому, но у прожженного хитреца были свои информаторы), и отсутствовал в поселке целый день. А когда возвратился, то ходил дня два как с креста снятый. Наверное, решил Жулинский, ушлый мент имел с кем-то очень неприятный разговор, возможно, со своим начальством…

Команда Коповского возвратилась не в полном составе. Где-то пропал Збышек. Конечно, об этом знал только Жулинский, так как все происходило в большой тайне – куда, с кем он идет и зачем, Стах не рассказывал никому, так же, как и Анджей со Збыхом.

Понятное дело, Жулинский догадывался, – да что там догадывался, знал точно! – что задумал Стах. Еще дед Жулинского говорил о несметных сокровищах, спрятанных под курганами. Да вот только достать их никому не удалось до сих пор. И никому не удастся, так как Три Могилы были заколдованным местом. Об этом знали все поселковые жители. Поэтому Жулинский и не удивился, что Збышек не вернулся. Скорее, его озадачило другое – как это Стах и Анджей умудрились остаться в живых.

Но свои соображения он держал при себе. Жулинский не рассказал о пропаже Збышка даже Червиньскому. Ему очень хотелось отныне держаться от этого дела подальше.

А на третий день после возвращения Стаха в поселке начался переполох. И вовсе не из-за Збышека, которого никто и не думал искать.

С утра в поселок понаехали спецназовцы и менты и начали всех подряд расспрашивать, что они знают о событиях возле Трех Могил, произошедших за последнюю неделю. Перепуганный народ прятался, где только мог, но это не помогало. Следователи (даже не из района, а из области) методично прочесывали поселок, не оставляя без внимания ни один дом, ни одну квартиру.

Баська, которую тоже допрашивали, возвратилась вся зареванная. Но она даже своему отцу не призналась, о чем с ней беседовал угрюмый гэбэшник в мятом сером костюме и синем галстуке в крапинку (о том, что он сотрудник ФСБ, Жулинский узнал позже от своих клиентов). Ко всему прочему, над поселком летали туда-сюда вертолеты, а по улицам громыхали бронетранспортеры с солдатами.

С Жулинским тоже беседовали, притом весьма обстоятельно и долго. Наверное, следакам кто-то из местных жителей шепнул, что более информированного человека, чем он, в поселке нет. Но старый проходимец был непробиваем. Возможно, он и рассказал бы ментам о Стахе и его компании и том, что они были в районе Трех Могил, но хитреца предупредил Червиньский. Участковый строго-настрого приказал ему держать язык за зубами, грозя всякими карами. А что Червиньский умеет держать свое слово, Жулинский знал не понаслышке…

Единственным приятным исключением на фоне полной неразберихе и нервозности в поселке был хороший навар, который Жулинский положил в свой карман.

Дни стояли знойные, солдат и ментов понаехала тьма-тьмущая, все хотели пить и все очень быстро узнали точку, где можно задешево утолить жажду – ларек Жулинского. А лучше напитка в пышущий жаром летний день, чем холодное свежее пиво, еще не придумали. Ясное дело, для тех, кто понимает в этом толк…

Червиньский возвратился в свою конуру ближе к обеду.

– Вместо того, чтобы сидеть здесь сиднем, лучше сбегал бы да принес холодного пивка, – сказал он недружелюбно, расстегивая форменную рубашку и подставляя разгоряченное обветренное лицо под струю воздуха от настольного вентилятора.

– Так ведь ты велел никуда не уходить. Но это мы мигом… – С готовностью подхватился Жулинс кий.

– Сиди уже, – устало махнул рукой участковый. – От тебя одни неприятности…

– С какой стати? – обиделся Жулинский. – Я человек маленький, пенсионер. Свой гражданский долг выполняю честно…

– Выполняешь…

Участковый злобно оскалился.

– А почему я ничего не знаю о том, что исчез Збышек, дружок Стаха!?

– Ну ты вообще… – Жулинский даже задохнулся от праведного гнева. – Я тебе что, мальчик за пацанами бегать!? Нужен мне твой Збышек, как прошлогодний снег. У меня своя работа, у них свои дела. Что узнал о них, то я тебе и рассказал. Какого хрена ты еще от меня хочешь!?

– Не зарывайся, – насупился Червиньский. – Что-то ты совсем стал борзым. Вот закрою твою точку, тогда посмотрим, как ты забегаешь.

– Закрывай. Как-нибудь проживу…

Жулинский смотрел на участкового волком.

– Бог тебе судья, – быстро успокоившись, продолжил он со смиренным выражением на лице. – Это все, что ты хотел мне сказать? Если да, то я пошел.

Старый пройдоха встал и сделал шаг к выходу.

– Сядь! – прикрикнул на него участковый. – Разговор еще не закончен.

– А я не желаю с тобой разговаривать, – дерзко ответил Жулинский. – Ты не такой уж большой начальник, чтобы мною командовать. Надоело! Будешь наезжать, пожалуюсь, кому надо. Меня многие знают. И не только в поселке, но и в районе. Ты еще в штаны клал и под столом пешком ходил, когда я начал работать на точке. Понял?

– Ты на «понял» меня не бери, понял!?

Участковый даже позеленел от злости.

– Здесь я закон!

– Кто спорит…

Жулинский независимо пожал плечами.

– Но общаться с тобой больше не хочу, – сказал он твердо. – Ты просто неблагодарный человек. Я сколько для тебя сделал… Между прочим, может ты запамятовал, я ветеран труда. Имею награды. Так что не бери меня на понт… начальник.