Читать книгу "Чужое лицо - Эдуард Тополь"

Затем впереди открылся странный не то городок, не то поселок – его улочки и дома светились неоновой рекламой на английском языке.

Вырулив на центральную улицу этого странного микрогородка, Илья остановил свою машину возле зала игральных автоматов и казино с рулеткой, подошел к белой «Волге» и сказал с улыбкой:

– Велкам ту Америка, май френдс! Тзис из май спешиал презент ту ю, диа Галя! Ю кэн спенд э найт ин э риал Юнайтед Стэйтс таун! – И запел: – Хэппи бёздэй ту ю!… Хэппи бёздэй ту ю!… Хэппи бёздэй, диа Галя, мили бёздэй ту ю-у-у!…

Озираясь по сторонам, Ставинский не верил своим глазам: этот крохотный подмосковный городок был удивительно похож на Портланд, и даже вывеска на угловом магазине была – «7/11».

11

Вирджиния проснулась от непривычного шума. За окном, на «Авеню оф зе Америкас» пьяные голоса во все горло пели по-русски:

Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Артиллеристы, зовет Отчизна нас!

Из сотен тысяч батарей

За слезы наших матерей,

За нашу Родину –

Огонь! Огонь!!!

И без перехода, теми же пьяными голосами:

Расцветали яблони и груши,

поплыли туманы над рекой.

Выходила на берег Катюша…

«Наверно, смена приехала, очередная группа практикантов», – подумала Вирджиния и мельком взглянула на часы на тумбочке – было 6.30 утра. Но почему они поют по-русски и никто их не останавливает? Ведь здесь строжайше запрещено говорить по-русски, и Вирджиния уже отвыкла от русской речи… А песня все рвалась через открытое окно – нестройная, пьяная и очень громкая.

Два мужских и два женских голоса и притопы танцующих ног. И один из мужских голосов – удивительно знакомый. Дикость какая-то! Не может быть…

Вирджиния нехотя поднялась с постели и, кутаясь в одеяло, подошла к окну. Там, за окном, на заснеженной «Авеню оф зе Америкас» танцевали, освещенные красной неоновой рекламой магазинов, двое пьяных мужчин и две пьяные женщины. Танцевали и пели.

Фигура одного из приплясывающих на снегу мужчин, одетого в генеральскую форму, показалась ей удивительно знакомой. Но еще раньше, чем она узнала его глазами, она почувствовала горячий толчок сердца – Ставинский! Ставинский!!! Может быть, он знает, что она здесь, и потому затеял шум, чтобы вызвать ее? Но почему на нем генеральская форма?

Тем временем на улице хмельная четверка (женщины в дорогих шубах впереди, подбоченясь, а мужчины сзади, нестойко и нетрезво), приплясывая, направлялась к двум машинам – «мерседесу» и «Волге», припаркованным на углу «Авеню оф зе Америкас» и 7-й авеню. И Вирджиния поняла, что они сейчас уедут, уедут через минуту…

Судорожно натягивая платье и сапоги, она все поглядывала в окно – только бы успеть! Только бы не уехали! Она даже не думала о том, что толкает, гонит ее к нему сейчас – ведь она забыла его, выбросила из памяти, как он ее. Как он ее? Но вот он здесь… Только бы успеть! Там, на улице, Ставинский и его приятель уже сели в свои машины – Ставинский за руль «Волги», а второй в «мерседес».

Набросив на плечи шубку, Вирджиния опрометью бросилась из комнаты вниз по гостиничной лестнице. Стремглав пробегая через вестибюль, она уже услышала с улицы шум заведенных моторов. Но от угла, где были машины, до стеклянной двери, отеля метров двести, и Вирджиния задержалась у двери, выжидая. Наконец, включив фары, машины отчалили от тротуара и, прибавляя скорость, покатили по мостовой – все ближе, ближе к отелю. «Сейчас!» – приказала себе Вирджиния, когда до первой машины, белой «Волги», осталось не больше десяти метров. И, толкнув дверь, выбежала из гостиницы на мостовую прямо перед «Волгой». Визг тормозов, «Волга» испуганно шарахнулась вправо (а Вирджиния расчетливо – влево), глухой удар переднего бампера машины о фонарный столб. Из машины тут же фурией выскочила красивая женщина в дорогой шубе из голубых соболей и закричала Вирджинии по-русски:

– Куда ты прешься, паскуда? Слепая, что ли?

Пройдя школу русского мата в колонии для несовершеннолетних преступниц, Вирджиния хорошо поняла каждое слово, но ответила по-английски, глядя не столько на эту женщину, сколько на бородатого мужчину-генерала, который тоже вышел из машины и, побледнев, смотрел на Вирджинию, не отрываясь.

– Извините, мисс, – сказала Вирджиния Гале Юрышевой. – Но у нас тут запрещено говорить по-русски.

Женщина в дорогой шубке из соболей задохнулась от гнева, продолжала по-русски:

– Новую машину из-за тебя покалечили!

А сзади уже притормозил «мерседес», и из него, смеясь, вышел респектабельный пышнощекий мужчина лет сорока.

– Красотка! Типичный американский эксидэнт! – сказал он со смехом генералу и его жене. – Теперь – набор американских развлечений полный! Только страховку вы не получите, вы же не застрахованы в «Америкэн иншурэнс компани»! – И тут же повернулся к Вирджинии, сказал ей на чистейшем английском: – С вами все в порядке, мисс? Мне кажется, я вас не знаю. Вы здесь новенькая?

– Да… – ответила ему Вирджиния, все еще глядя прямо в глаза бородатому, в генеральской форме, Ставинскому: – Я здесь недавно, но боюсь, что навсегда. Вы меня так напугали, что у меня мог бы быть выкидыш…

– Вы беременны? – тут же спросил хозяин «мерседеса».

– Да, на четвертом месяце. Я выбежала поесть. Из-за беременности иногда такие приступы голода!…

Ставинский молчал, ошеломленный этой встречей. Он выстроил целую интригу, он пригласил на Галин день рождения начальника всех советских лагерей и тюрем, чтобы потом, после, подружившись с ним, под каким-нибудь предлогом выяснить, в каком лагере сидит Вирджиния, и вдруг – эта встреча! Без всякой подготовки, да еще при таких свидетелях – жена Юрышева, сын Андронова!

Между тем Илья по-своему расценил его молчание и сказал ему:

– Ты чуть не задавил беременную женщину. В Америке бы она тебя сейчас засудила тысяч на пятьдесят. – И повернулся к Вирджинии, произнес по-английски: – Разрешите представиться, мисс. Меня зовут Илья Андронов, а это мой друг Сергей Юрышев и его жена Галина. У нее сегодня день рождения, и поэтому мы гуляем. Я приглашаю вас в нашу компанию. Мы угостим вас ужином и сами выпьем по дринку. Как вас зовут?

– Вирджиния… – произнесла она с трудом, язык отказывался ей повиноваться: перед ней были сын Андронова и Ставинский в форме Юрышева, да еще с женой!

– Никаких дринков! – вмешалась по-русски Галина, несколько сбавляя тон. – Уже надринкались так, что машину покалечили!

– Ерунда! – отмахнулся Илья. Его явно заинтересовала эта Вирджиния. Он уже кое-что слышал об увлечении отца какой-то арестованной американкой, и теперь понял, что это она и есть. – Галочка, ты можешь не пить и поведешь машину; а мы с Сергеем еще врежем. И вообще неприлично бросать женщину, которую мы чуть не задавили. Пошли! – Он взял Вирджинию под руку, и через несколько минут в пустом ночном кафетерии она через силу жевала жареную курицу.