Читать книгу "А теперь мы порвем Африку! - Сергей Зверев"

– Раздавить этих псов! – орал он перед солдатами-пехотинцами, которые выглядели не столь воинственно, сколь пришибленно.

Вскоре повстанцы из ручного противотанкового гранатомета подорвали боевую машину пехоты «Мардер». В ответ солдаты стали стрелять во все, что движется, поливать свинцом жилые кварталы из крупнокалиберных пулеметов и жарить во все стороны из малокалиберных пушек. Но на этот раз применение оружия не возымело своего обычного действия. Солдат начали отстреливать по одному. Притом достаточно умело. Работали несколько снайперов, после каждого удачного выстрела менявших позиции. Командованию пришлось подтягивать дополнительные силы. Начались первые дезертирства.

На юге, казалось бы, утихомирившейся Даджапуту начались похожие события. Митинг в поддержку угнетенных крестьян, выступление которых кроваво подавляют в Лампула Гати, украсили лозунги:

– Вамба палач.

– Вамбу на виселицу!

– Вамбу под зад!

По разложенным на асфальте портретам горячо нелюбимого президента топтались босые черные ноги, а некоторые особо непримиримые бунтари даже испражнялись на лик Вамбы.

В общем, пожелания президенту были самые добрые, от всей души. Полиция тоже пришла с добром – со слезогонкой и резиновыми пулями, которых, впрочем, было маловато для такого столпотворения.

И опять стрельба. Взрывы. Толпа разбегалась, но не рассасывалась, а как ядовитая желчь растекалась по городу. Перво-наперво, как и в Лампула Гати, она стремилась к полицейским участкам. Подходы к ним были перегорожены мешками с песком, за которыми прятались автоматчики. Но у боевиков имелись в запасе огнестрельные аргументы.

– Революция! – донеслись первые голоса.

– Революция! Свобода!

В первые часы мятежа в Даджапуту были захвачены армейский пост и два полицейских участка. Слаженные действия повстанцев свидетельствовали о наличии в их рядах натасканных профессионалов-военных. Арсенал бунтовщиков быстро пополнялся за счет трофейного оружия. Начинались настоящие городские бои. Еще три нападения на полицейские объекты были отбиты.

К своей досаде, министр полиции, обладавший большим опытом зачисток, разгонов демонстраций и расстрелов оппозиции, на второй день беспорядков уразумел, что начинается настоящее долгожданное светопреставление местного масштаба и удержать страну в руках будет невероятно трудно. За всем этим были видны уши Фронта освобождения Макао и еще неизвестно кого. Затевались какие-то очень серьезные дела. ФОМ – противник привычный, его били всегда. Но если замешан кто-то еще… Теперь министр был озабочен двумя проблемами. Первая – как подавить массовые беспорядки. И вторая – как смыться и не попасть под раздачу, если это не удастся. Пути отхода он проработал давно – надо только не промедлить и исчезнуть вовремя. Денег, которых он наворовал за многолетнюю добросовестную службу, должно было хватить, чтобы обустро-иться в каком-нибудь гораздо более приятном для жизни месте, чем родная Макао.

Министр полиции так и не смог пробиться на прием к Вамбе, которого происходящее интересовало мало – он был уверен, что полиция и армия в очередной раз справятся с беспорядками.

Тогда главный полицейский обратился за помощью к министру обороны, и тот отдал приказ двинуть в Даджапуту мотопехотный полк, базировавшийся на базе в Плаза в двадцати километрах от столицы. Его военнослужащие, неплохо для Африки обученные, состоявшие только из камахари, получающие неплохое и, главное, регулярное жалованье, были верны режиму и готовы устроить в Даджапуту на радость родному президенту кровавую баню и раскатать в блин хоть весь город.

Перед выдвижением из расположения командир полка толкнул пламенную речь: намотаем на гусеницы всю шваль. У швали суть такая – шуметь и бунтовать. А у армии назначение иное – эту самую шваль давить без жалости и сострадания. Ни прибавить ни убавить – таков кругооборот насилия в природе.

На подавление беспорядков была выдвинута практически вся бронетехника полка. Бросок предстоял небольшой. Не пройдет и часа, как мятежники будут намотаны на гусеницы, раздавлены, расстреляны, истерты в пыль.

Машины шли плотной колонной. Чего тут только не было! Африка – заповедник не только живой природы, но и военной техники. Еще во времена «холодной войны» противоборствующие мировые системы, пытавшиеся распространить свое влияние на Черный континент, накачивали его стреляющей, летающей, ползающей боевой техникой. Потом Африка стала свалкой, куда по дешевке сбрасывалось устаревшее оружие. В результате все армии, за редким исключением в лице крупных и экономически стабильных стран, были вооружены с миру по нитке. Вот и сейчас друг за другом в колонне двигались железной змеей юркие английские бронетранспортеры «Спартак» и несколько старых советских БТР-60ПБ. Два легких австрийских танка «Кирасир» и советский «Т-54». Громыхали гусеницы. Ревели дизеля. В принципе этой броневой мощи хватит, чтобы уничтожить или рассеять любые организованные и неорганизованные силы сопротивления. В Африке это сильно! И командир полка гордился, что он и есть тот стальной кулак, на котором держится власть Вамбы.

– Прошли Лхату, – доложил командир по рации в Минобороны, гордо высовываясь из люка на броне танка, когда колонна, поднимая пыль и рыча мощными двигателями, проскочила на всех парах небольшой пригородный поселок.

Полковник ощущал себя львом, королем саванны, тяжелой поступью шествующим на водопой и не обращающим внимания на разбегающихся мелких зверушек. Сейчас в Даджапуту все встанет на свои места!

– Они прошли Лхату, – доложил чернокожий наблюдатель, спрятавшийся за убогим сараем, сжимая до боли в пальцах носимую рацию «Кенвуд». Ему было жутко. Он, в свою очередь, ощущал себя самым маленьким зверьком, смотрящим, как через саванну бредет король джунглей. Ему хотелось зарыться в землю и обхватить голову руками. Он не верил, что есть хоть что-то на земле, способное остановить ползущие по бетонке стальные чудища. Несокрушимая мощь. Что и кто может противостоять такому количеству брони?

– Приготовиться, – приказал Танкист – оперативник «Пирамиды» из группы Влада. И чернокожие бойцы распылились по кустам, занимая заранее подготовленные позиции.

Танкист, видя выползшую в пыли и грохоте голову стальной змеи, ощущал себя не маленьких зверьком, а охотником. Прячась за насыпью, он сжимал в руках «РПГ-7», и пружина внутри его вот-вот готова была распрямиться.

За поселком Лхату по одну сторону дороги шли густые заросли, насыпи и заброшенные разрушенные строения пришедшего в упадок государственного сельхозпредприятия. По другую – глубокий овраг, за ним – первозданные леса. Местность была холмистая, с редкими скалами, торчащими как кривые серые зубы дракона. Идеальное место для засады.

Мотопехотинцы не верили в засады. Они верили, что круче их нет никого в этих краях.

Танкист считал иначе.

И когда он увидел в пределах поражения двигавшийся во главе колонны танк «Кирасир», то приподнялся. Присел на колено. Выжал спуск. Подстегнутая реактивной струей граната врубилась в моторный отсек танка. Чуть в стороне черканула огненная стрела – еще одна граната из «РПГ» устремилась на ту же цель. Многотонная стальная махина замерла. Вспыхнул огонь, повалил дым – бензиновые двигатели горят отлично!