Читать книгу "Испанский рассвет - Бу Уокер"

Испании я уяснил для себя, что надо уметь отпускать ситуацию, – продолжил он. – Нельзя постоянно контролировать происходящие вокруг нас события. Мы не в состоянии написать сценарий нашего будущего. Иногда нужно перестать хвататься за призрачные надежды. – Бакстер поднял палец, подумав про свое увлечение музыкой. – И в то же время есть вещи, на которые мы в жизни опираемся. И мне кажется, ты хорошо знаешь, куда надо двигаться.

– Здесь ты не ошибся, – сказала она, продолжая вертеть бокал в руке с лукавой улыбкой.

Счастье. Его охватил неожиданный прилив счастья, словно вдруг открылась какая-то истина. София, скорее всего, простит ему ошибки, в том числе поцелуй с Альмой. Не исключено, что он и сам должен простить себя – за все. Прелесть ситуации в том, что еще есть время изменить свою жизнь; он спохватился до того, как стало слишком поздно. Теперь Бакстер знал, как поступить. Он должен сделать шаг назад и переосмыслить собственную жизнь.

Переосмыслить их с Мией жизнь.

Жизнь в элитном поселке.

Мия добралась до середины пирамиды и висела на канате. Поддавшись порыву, Бакстер, как только что вылупившийся из скорлупы цыпленок, вскочил с места.

– Сейчас вернусь.

Он побежал по песку к пирамиде, чувствуя себя таким же свободным, как в тот вечер в пещере, улыбнулся Эстер и ухватился за красный канат.

– Привет, пап! – крикнула сверху Мия.

– Ну что, кто первый доберется до вершины? – спросил он, начиная карабкаться вверх. Бакстер почувствовал резкую боль в плече, но его уже было не остановить.

– Ты полезешь наверх? – недоверчиво спросила Мия.

– На самую вершину. Присоединяйся.

– Серьезно? – Если ориентироваться на улыбку Мии, то он все делал правильно.

Весело хохоча, девочка начала взбираться наверх. И вот они карабкаются вдвоем, отец и дочь. Ступенька за ступенькой. К вершине, к новой жизни.

Уже наверху, когда они стояли, держась за верхний канат, он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Вот это, я понимаю, жизнь!

Они смотрели вокруг, поглощенные открывшейся их взору панорамой: бескрайнее море и высокие скалы под покровом ярко-голубого неба. Впервые с того дня, как умирающая София позвонила ему с парковки три года назад, он ощутил детскую беззаботность.

– Теперь все изменится, солнышко. Мы вернемся в Южную Калифорнию и начнем новую жизнь. Обещаю не работать так много. Хватит откладывать жизнь на потом. Клянусь, все изменится. Прости, что долго отсутствовал. Теперь я вернулся и смотрю на мир новыми глазами.

– Что ты имеешь в виду?

– Не будет больше никаких оправданий. Мы приедем в Гринвилл, и все станет по-другому. Никакой работы по выходным. Никаких ужинов на ходу. Никаких типовых домишек. Мы вернем в жизнь размеренность. Привезем с собой частичку Испании в Южную Каролину.

Мия смотрела на него, как на сумасшедшего.

Кажется, только что он написал худшую на земле песню в стиле кантри. «Никакой работы по выходным. Никаких ужинов на ходу».

Бакстер рассмеялся про себя.

– Я пытаюсь сказать… что эта поездка изменила меня, и домой ты вернешься с новым отцом.

– Я не против, – ответила Мия с озадаченным видом.

Бакстер посмотрел на столик, за которым он оставил Альму. Оказывается, она пошла следом за ним и уже сидела рядом с Эстер. Они обе наблюдали за ним и Мией с широкими улыбками. Бакстер поочередно посмотрел на их лица и решил, что будущее поместья не его ума дело. Раз время пришло, значит, так тому и быть.

Глава 31

Тайны мадридского двора

– Мне нужно поговорить с вами обоими, – прошептала Эстер в фойе, положив сумочку на длинный изящный столик. Они только что вернулись из Хавеи, и Мия убежала в туалет.

Бакстер посмотрел сначала на Альму, потом на Эстер.

– Хорошо.

Стараясь говорить тише, Эстер сказала:

– Попробую уложить ее в мою постель. Пусть посмотрит пока какой-нибудь фильм. А мы спокойно пообщаемся.

Бакстер неожиданно разволновался. С одной стороны, он был рад, что Эстер нашла в себе храбрость рассказать дочери правду и скоро все тайное станет явным, с другой – понимал, что последний вечер в Испании обещал быть непростым.

Когда Эстер разрешила Мии взять Пако и посмотреть фильм в ее постели, девочка пришла в неописуемый восторг. С телевизором не могли конкурировать даже конфеты и щенки.

Мия с бабушкой поднялись наверх, а Альма с Бакстером сели за маленький столик на кухне.

– Что вообще происходит? – спросила она.

Бакстер встретился с ней взглядом и решил не юлить.

– Думаю, речь пойдет о будущем.

Кивнув, Альма взяла из миски апельсин, проткнула пальцем кожуру и начала его чистить.

– Все будет хорошо, Бакстер. Помни, вы с Мией не одни. Мы всегда будем рядом.

– Спасибо. Я больше не боюсь, что Мия узнает правду.

Пока они ждали возвращения Эстер, вихрь недомолвок кружил между ними, вызывая у Бакстера желание нажать на паузу и спрятаться в шкаф. Они обсудили урожай. Альма сказала, что сбор плодов закончится уже через несколько дней и что год выдался на редкость плодородный. Работники сплотились и совершили последний рывок.

И хотя Бакстер нисколько не сомневался в ее искренности, разговор был не более чем попыткой обойти щекотливые темы. Будь здесь Мия, она точно не стала бы церемониться: «Вы двое, неужели нельзя поговорить по-человечески? Папа, скажи ей, что у тебя на уме. Нельзя ведь так просто уехать. Извинись, если тебя мучает совесть». А потом она обратилась бы к Альме: «Признайся, что тебя к нему не тянет и ты позволила поцеловать себя в пещере лишь потому, что поддалась магии момента».

– Еще никогда масло не было таким вкусным. Возможно, из-за того, что это наш последний урожай, – пожала плечами Альма. – И в масле есть вкус… э-э… последнего аккорда. Мой отец, человек далеко не идеальный, оставил заметный след в мире оливкового масла, и я знаю, он бы гордился сейчас. Нет, не мною – тем, какой путь прошла наша семья, чтобы достичь сегодняшних высот. Конечно, отец расстроился бы, узнав, что мы продаем землю этим gilipollas [35], но он понял бы, что пришло время. И смирился бы. Ничто не вечно.

А вдруг она и думать забыла о том, что произошло между ними в пещере? Вдруг Бакстер все нафантазировал? Альму волновали не поцелуи, а оливковое масло. Надеясь, что она не догадывается о неразберихе, которая бурлила в голове, Бакстер взял себя в руки и ответил:

– Думаю, ты права. Отец очень гордился бы тобой, Альма. Очень.

Альма продолжила сосредоточенно чистить апельсин, всматриваясь в него, как