Читать книгу "Побудь моей навсегда - Цысинь"

в поликлинике мать всегда высмеивала, про бывшего мужа говорила, что мне чудом повезло, что он обратил на меня внимание. И вот такие установки и сделали из меня нынешнюю Ульяну Жданову. Женщину, что боялась позволить себе любить, тонула в сомнениях, считала себя недостойной любви, внимания.

Как ни странно, но визит к матери словно бы второе дыхание во мне открыл, будто переродилась. Зачем всё время ждать подвоха, бояться, переживать? Почему нельзя наслаждаться каждым моментом этой жизни? Видеть только плюсы? Хочет Руслан на мне жениться — чудесно. Передумает или же мы расстанемся спустя несколько месяцев после свадьбы — ну и что, я буду радоваться, что он был в моей жизни, что нам было хорошо вместе. Вспоминать чудесные мгновения вдвоем. А ещё у меня будет чудо, моё маленькое чудо, которого я ждала многие-многие годы. А это означает, что я никогда больше не буду одинока.

55. Руслан

" У отца неоперабельный рак"- эта фраза сразила наповал, точно выстрел в голову. — " Он в больнице". Убила. Обескуражила, выбила почву из-под ног. Когда мать произнесла её, я некоторое время не мог поверить в услышанное, осознать. Как…. так? Как, блядь, так?! Точно жизнь, увидев, что я слишком счастлив в последнее время, опомнилась. Может, я — долбаный эгоист, что даже после услышанного жалеет лишь себя? Но было так паршиво, хоть волком вой. И даже другая новость, о том, что Дамир выгнал Жаным из дома, к её родителям, промелькнула мимо, мелочью, что не была столь важна. Я могу потерять отца. Да, мы не общались. Да, не понимали друг друга. Но я всегда знал, что в этом мире у меня есть отец. И он знал, что у него есть сын. А сейчас…

Быстро завершив все дела, раздал указания. Забронировав билеты, уже ехал домой- попрощаться с Ульяной, которой на таком сроке перелеты были противопоказаны. Телефон заставил вздрогнуть, впервые за всю мою жизнь, я, взрослый мужик, боялся снять трубку. Вдруг услышу " отца больше нет". Но номер был неизвестный, правда, по префиксу понял, что звонят с родины.

— Да, слушаю. — попытался отогнать от себя тревожные мысли, что звонить может персонал клиники, где находится отец. С печальными новостями.

— Руслан? Это…Жаным, твоя… невестка. — вот уж кого не ожидал услышать, так это её. И почему звонит, посочувствовать? Иди пожаловаться на Дамира? Так там я ничем помочь не смогу, сами решить должны. Да и не до их склок сейчас, неужели она сама не понимает?

— Здравствуй, Жаным. — поприветствовал ее, переводя вызов на громкую связь. Теперь стало отчетливо слышно ее сбивчивое рваное дыхание. Волнуется?

— Руслан, мне нужно серьезно с тобой поговорить. Это очень важно. Насчёт твоего отца.

Приготовившись выслушивать слова сочувствия, резко затормозил, как услышал нечто иное.

— Я подслушала, как они с Эркене обсуждали…и…в-общем, они тебе лгут.

Лгут? О чем это она?

— Он ничем не болен, просто Дарджиев поставил ультиматум по поводу свадьбы, дал две недели, и твой отец решил сделать все так, чтобы ты согласился. — она замолчала, будто подбирая слова. — Сделать все, как будто это — его последняя воля.

Не может быть. Мне просто не верилось во весь этот бред. Отец? Он- далеко не самый лучший и честный человек на свете, но решиться на подобное? И с чего он взял, что после стольких лет я соглашусь? Хотя, может, решили и сыграть на этом? На огромном чувстве вины?

— Когда ты это слышала? — едва сдерживаясь, уточнил.

Жаным сбивчиво принялась объяснять:

— Когда я…когда ночью ждала Дамира, внизу, в одной из бывших детских. Думала, что придет голодным, я его покормить должна. А твои родители, они только вернулись из гостей. И обсуждали вот это…

Нахмурившись, попытался обдумать её слова. Что-то тут не вязалось.

— Подожди, а тебе зачем мне сообщать об этом? Ты ведь и так, если мы уж начистоту, не в фаворе в семье. А так и последнюю поддержку потеряешь.

Жаным, замолчав на мгновение, вдруг выдала:

— Мне уже все равно. Я просто хочу, чтобы они не сломали тебе жизнь, как это сделали со мной и Дамиром. Я ведь знаю, что он любит другую. Что он… — она всхлипнула- Что он меня ненавидит. И они знали. Знали, и всё равно… — она не договорила, тихо всхлипывая в трубку.

— Я тоже виноват. — признал свою вину- Я обязан был жениться на тебе.

— Нет! — со злостью выкрикнула в трубку Жаным — Нельзя жениться без любви, нельзя! Как ты не понимаешь!?

И сбросила звонок. А на попытки перезвонить телефон отвечал, что абонент временно недоступен. Зато отец снял трубку почти с первого гудка:

— Здравствуй, сын. Наконец ты мне позвонил. — его голос был слабым, усталым, словно и вправду он болел. Я, ещё до конца не уверившись в версии Жаным, решил пойти ва-банк.

— Здравствуй, отец. Да вот как-то повода не было. А теперь чего бы и не позвонить, не каждый же день родной отец обманывает, что при смерти, рак. Ты хоть понимаешь, что творишь? Взрослый человек, а даже с клиникой договорился! — рычал в трубку, осознавая при этом, что и сам далеко не ушел, устроив бутафорию со Ждановой.

— А что мне ещё остаётся делать, если у меня сыновья — эгоисты, которым наплевать на семью?! — взорвался он в ответ- Вам только развлечения, жизнь в свое удовольствие, а мы с матерью сколько горбатились, чтобы этой жизнью вас обеспечить?!

И тут я понял, что все бесполезно. Что отец попросту никогда не станет другим. Не сможет перестать оправдывать свои поступки, перекраивать их суть под удобные себе оправдания. Он даже не понимает, что мир меняется, что все меньше молодых людей готовы выходить замуж без любви, жить и мучиться с нелюбимыми, делить жен и любовниц на два лагеря: " для дома" и " для души", не соображая, что всё это можно объединить в одной женщине. Любимой.

— Я тебя услышал. Надеюсь, вы понимаете, что на свою свадьбу я приглашу только Бахтияра? — ровным голосом сообщил, прежде чем повесить трубку. Несколько минут сидел не шевелясь, глядя перед собой — и не видя ничего. Все перед глазами слилось в какое-то гротескно — яркое пятно.

* * *

— Поздравляю, не прошло и года. — буркнул Арсений, хоть его лицо составляло разительный контраст с поздравлениями по поводу предстоящей свадьбы.

— Прошел, но годик продуктивный выдался- и ребенок, и свадьба. — расслабленно опустился я на скамейку, снимая перчатки. Волков хмуро уставился на меня:

— Да, свадьба- это