Читать книгу "Здесь все взрослые - Эмма Страуб"

Судно оказалось огромным, куда больше, чем Астрид могла себе представить, хотя фото на сайте компании изучила внимательно. Плавучая гостиница! И не такая, в каких Астрид иногда останавливалась, а гостиница-гигант, тут тебе и казино, и театр, и три бассейна, и пять разных ресторанов. Сразу и не поймешь, что больше восхищает – само судно или живая природа за его пределами. Возможно, зависит от человека.

Перед посадкой они оказались посреди моря женщин – все взбудоражены, на взводе, тащат свой багаж, кто-то целуется, кто-то бранится со своими женами или подружками, кто-то воюет с незнакомыми людьми за место в очереди – все как в аэропорту перед вылетом, только мужчин будто и на свете нет! Астрид и представить себе не могла, что молодых женщин – слегка за сорок, а то и тридцать с хвостиком – окажется так много. Она полагала, будут особы в возрасте, как она с Берди, кругом пучки седых волос, эдакий фитнес-клуб на занятиях по водной аэробике.

– Поплыли, – сказала Астрид.

Путешественницей ее можно назвать с большой натяжкой. Однажды они отправились в Диснейленд, когда детям было десять, семь и пять, и Астрид ненадолго потеряла Ники, пока Расселл повел старших детей на Космическую горку, – охвативший ее ужас оставался с ней до конца поездки. Астрид дергала детей всякий раз, когда они оказывались за пределами ее поля зрения, кричала на Эллиота, когда в ресторане гостиницы он выронил кусок масла. После этого Стрики если куда и ездили, то только в своем фургоне. А уж одной – куда ей было ехать? И все это поросло таким быльем, что она вообще забыла, для чего существуют путешествия.

Судно поражало своими масштабами, и у Астрид мелькнула мысль – что, если оно начнет тонуть, едва все они окажутся на борту? Нырнет под воду, точно здоровенный детский корабль в ванной?

Их каюта оказалась на палубе «Веранда», шестой ярус из десяти. Во всех коридорах – персонал в форменной одежде.

– Как в «Аббатстве Даунтон», – заметила Берди, кланяясь бравому стюарду.

– Или в «Титанике», – прошептала Астрид, открывая дверь в их каюту.

Каюта походила на обычный гостиничный номер, только вся мебель привинчена к полу, и никаких дурацких безделиц, всегда бесивших Астрид, – декоративные морские звезды из керамики, ваза с искусственными фруктами. Возможно, круизы предназначены для людей практического склада. Вдоль палубы за их каютой стояли тяжелые кресла и урны для мусора, все зацементировано в пол, а то улетит в океан и треснет по голове бедного дельфина (так предположила Астрид). В шкафу висели два спасательных жилета, для учебной тревоги, о чем их предупредили, прежде чем судно снимется с якоря, пассажиры должны явиться в свои зоны спасения – там всех пересчитают и, в теории, спасут от смерти в морской пучине. Довольно зловеще для начала круиза, однако правила есть правила.

Астрид и Расселл на медовый месяц поехали поездом в Монреаль. Апрель оказался куда холоднее, чем они рассчитывали, и домой они вернулись с набитыми доверху чемоданами – накупили в канадских магазинах всего, чтобы утеплиться. Что еще она помнит? В фойе гостиницы они играли в карты, ставки делали орешками, бармен так или иначе подливал алкоголь обоим, и кто кого, не имело значения. Любовью они занимались каждый день. Астрид вдруг подумала о мухах-однодневках – живут всего один день! И о черепахах – этим отмерено сто лет! Только им не дано испытать и капли того, что испытывает человек. Не смешно ли – вот она, Астрид, все та же, какой была тогда в фойе гостиницы, сидела напротив Расселла Стрика.

Свадьбу сыграли скромно: дети, внуки, близкие подруги. Ники уже получил соответствующие полномочия через интернет (он сочетал браком несколько пар своих друзей) и провел службу, заверив обеих, что все совершенно законно и в рамках гражданского кодекса. Портер плакала, Сесилия плакала, Венди плакала. Субботним утром, в девять часов они кружочком стояли в бельведере, в центре развязки. Ники прочитал стихотворение пулитцеровского лауреата Мэри Оливер, Берди надела кольцо на палец Астрид, Астрид надела кольцо на палец Берди, вот так две невесты стояли и радовались в центре города. А потом все пошли есть блины к «Спиро».

На судне их предупредили – интернет в открытом море неустойчивый, и Астрид первым делом пошла в бизнес-центр. Надо проверить, все ли дома в порядке, пока не отплыли далеко, мало ли что. Она и Берди сели в тяжелые кресла и стали набирать Портер через Фейстайм. Ладони Астрид взлетели ко рту, когда на экране вместо их собственных физиономий появилось личико Элеанор Хоуп, беззубым ротиком она посасывала мамин палец.

– Ну как вы? – спросила Портер, в кадр попала только нижняя часть ее лица.

– Супер! – заверила Берди.

– Супер! – повторила Астрид. Она сжала бедро Берди. – По-моему, со вчерашнего дня она выросла, нет?

– Мама, отдыхай, прошу тебя. Берди, пусть мама отдыхает. Элеанор ничего великого со вчерашнего дня не совершила, можете поверить. – Малышка на экране сосала палец Портер, будто хотела высосать его весь.

– Не согласен, – произнес другой голос из-за экрана. Тут же появилось лицо Ники. Он ухмылялся, открытый рот занял весь экран, так что видны были даже пломбы. – Элеанор повернулась на правый бок, а потом на левый. Это было грандиозно.

Астрид застонала.

– Так и знала, что мы пропустим что-то важное.

За спиной брата возник Эллиот.

– Подтверждаю – это было грандиозно.

Экраном снова завладела Портер.

– Хватит хохмить, братцы. Мама, все в порядке. Берди, развлекайтесь там. Усыновите моржа, спасите ледник, найдите себе забаву. – Она перевела камеру на ребенка, на них замигали огромные карие глаза.

Астрид погладила Берди по спине.

– Хорошо. Найдем, обязательно.

Берди послала воздушный поцелуй.

– Люблю тебя, Элеанор!

Столько всего произошло, о чем Астрид и думать не могла: новый брак, появилась еще одна родительница, спутница жизни, еще одна бабушка! Ничего себе, фокус – безо всяких детей сразу в бабушки! Берди в этой роли была прекрасна: из всех взрослых именно она баюкала Элеанор лучше всех. Наверное, благодаря рукам, окрепшим от ножниц, какими она орудовала не одно десятилетие. Может, Астрид все свои силы израсходовала на собственных детей? Так или иначе, Элеанор и Берди быстро подружились. Астрид никогда не причисляла себя к людям, которым позарез надо выйти замуж, но сейчас она вступила в брак и была от этого в полном восторге. Слово «жена» когда-то ее удручало, приуменьшало ее значимость, опускало – только вспомнить, сколько раз ее представляли просто как жену Расселла, ничего не добавляя, разве что имя – а сейчас слово «жена» звучало в ее ушах совершенно иначе. Дело не в Расселле, просто мир поменялся. Теперь это слово обрело второе значение – ты моя жена, я твоя жена, – удвоилось в размере. Так и должно быть. Дело не в том, что она принадлежит кому-то, а в том, что она обрела себя.

– Мама, все в порядке, – успокаивала ее Портер. – С нами все хорошо. Честно. Здесь все – взрослые. Кроме Элеанор. Она еще малышка. Но мы справимся. Мы тебя любим. Отдыхай.