Читать книгу "Сквозное. Навылет - Ольга Горовая"

И все же Денис, казалось, явно привык управлять всеми и каждым, самой жизнью, что даже в ее состоянии ощущалось. И, чудилось, занимал довольно весомое положение, держался как-то так…

Взгляд невольно скользнул по палате: Тала впервые обратила внимание на обстановку. Это не было знакомой и привычной львовской больницей, в которой она столько раз с матерью бывала. Ничего общего! Отдельная… не палата, а как комната, оборудованная настолько совершенно, красиво и…

— Ох, господи! Сколько же это все стоит?! — выдохнула с испугом, дернувшись невольно в постели. — Где я? Это Львов?.. Кто оперировал?..

— Тише, чудо, тсс, — успокаивая ее, Денис второй рукой обхватил щеку Талы, но и пальцы ее не отпустил. Наклонился еще ближе. — У нас есть деньги. Просто запомни это, как факт, — он вновь блеснул своей усмешкой. — Мы себе все можем позволить, любое лечение, — Денис произнес это твердо, веско, словно в самом деле хотел, чтобы она даже не думала больше нервничать насчет денег.

А вот у Талы что-то внутри при одном этом слове, как вибрировало. Накладывались, смешивались и путались года? Быть может. Ведь у них с матерью никогда особо средств не имелось, вечно на все не хватало, выкручивались…

И тут другая мысль появилась внезапно: а как она, вообще, с таким мужчиной, как Денис, познакомилась? Вот совершенно не походило, будто они вместе работали или время в одинаковых местах могли проводить…

Ох! От напряжения голова болеть начала, усталость накатила волной. Верно, врачи настаивали на том, что Тала не должна волноваться и переживать, даже ввели ей какой-то препарат… Хотя, кажется, ей, в принципе, много всего вводили, включая гормоны.

— И да, оперировал тебя Маркиян Тарасович, не волнуйся. Потом уже перевезли сюда ради лучших условий, — продолжал тем временем рассказывать ее… муж. — Хочу, чтобы тебя лучшие врачи лечили!

Денис говорил очень убедительно, пусть и с неким внутренним ажиотажем, что ли. Так, что ощущалось прямо, насколько для него это было важным и личным… И это зацепило, тронула какие-то глубокие струны в душе, завибрировало теплом.

Странно. То есть, так и должно же быть в семье. Но ее отец совсем иначе стал к матери относиться после…

Мысли крутились в голове странной каруселью, на которую словно то и дело вспрыгивал кто-то, а сидевший до этого покидал круг. Как Тала, вообще, замуж вышла?! Нет, этот мужчина (боже, тут и спорить не о чем) ее просто с ума сводил! Ее тело узнавало его по легчайшему касанию, сама душа, казалось, тянулась к нему. Но Тале так сложно было себя и брак соотнести. Чем же он ее доверие настолько завоевал?

Спрашивать, на ее взгляд, не очень уместно. Тем более что вот он, у ее постели, определенно, не испуганный и не испытывающий отвращение. Наоборот, похоже, с ожесточением готовый драться за Талу с любым диагнозом, заразой и даже с этой потерей памяти. Денис будто заякорил ее, держал чем-то неосязаемым настолько же крепко, как и тем продолжающимся прикосновением ладони…

А Тала так устала сейчас! И настолько сильно хотелось просто вновь позволить сознанию уплыть в сон, отключиться, как-то утрясти все, что успела выяснить, доверив Денису внешнее… Не помнила, чтобы позволяла кому-то нести за себя ответственность. Однако муж точно подходил на такую роль, разве нет? Да и Денис выглядел так, что и на секунду сомнения не возникало, а выдержит ли?

Сложно было поверить, что после этих трех дней Шуста еще хоть что-то способно удивить или вогнать в ступор. И вот сюрприз, ха! Он был именно там! И в удивлении, и в ступоре… Короче, в том состоянии, к которому легче подобрать еще с десяток куда менее приличных эпитетов, оперный театр!

Реально охр*нел, когда врач ему заявил, что у Талы частичная амнезия. И, бог свидетель, жизнь тут всем спасло лишь то, что его жена была просто раздавлена таким положением вещей, а Шусту ее отчаяние и боль после всего, как серпом по сердцу… и легкие наружу вырывало.

Вообще, стоило признать, что, когда дело касалось безопасности и здоровья Талы… Блин, когда что угодно затрагивало интересы… его жены, наружу выбиралось самое мутное, жадное и примитивное в нем, посылая в далекие и темные дали любой лоск и гламур, которые годами на себя наносил. Совокупность же таких ситуаций, еще и последовательных, видимо, на корню уничтожила, вообще, все, превратив Дениса в безумца, находящегося на взводе. Хорошо, что Григорий не оставил оружия в пределах досягаемости Шуста, наученный опытом. Еще и парням намекнул и не вздумать предоставлять то боссу. Как никогда разумно оказалось, учитывая все.

Так, стоило выдохнуть.

Ну и… О-ке-й. Имелся еще один момент.

Шустов всегда умел быстро просчитать варианты и отдаленные выгоды. Особенно свои выгоды. А если Тала не помнит последние недели… Все свои страхи, сомнения, недоверие и его давление…

Он точно подобный шанс упускать не собирался! Сделает все, чтобы больше ничего подобного между ними никогда не встало. А когда память вернется, что врачи допускали с довольно весомым процентом вероятности и обещали ему… Что ж, к тому времени Шустов планировал стать тем, без кого она просто будет не в состоянии жить, пусть и злясь. И, кажется, очень многие звоночки даже при этом ее побеге, указывали, что шансы на успех велики.

Ну, а не вернется — и того проще, заменит новыми событиями и воспоминаниями, к которым и самый требовательный комар носа не подточит.

Потому, пока Талу по новой обследовали, брали кровь, консультировали с психиатром и психологом, Шустов тоже время зря не терял. Он уже просчитывал, каким образом будет лучше все организовать. Велел подготовить дом, не собираясь пока в квартиру возвращаться, ему другие ассоциации для нее нужны. Бондарчук был не против через день-два их выписать из стационара, как дело пойдет, при ежедневном наблюдении и соблюдении дальнейшего плана лечения, разумеется.

Поговорил по телефону со Светланой. Подруге Талы было донесено, что и как можно говорить при встрече, и то, что девчонка послушается, сомнений не вызывало, понимала, кто управляет ситуацией, причем и той, что уже самой Светланы касалась… Степан, как он знал, оставался у Светы ночевать, а в преданности своего человека Шуст не сомневался, так что и тут все риски перекроют.

Да и не требовал он от нее врать. Только «не беспокоить», как велели врачи, не тревожить лишними упоминаниями о страхах и сомнениях, о побеге их дурном, чтоб не травмировать лишний раз. А в остальном придерживаться истины… с оговорками. К тому же Шуст не планировал Светлану наедине с Талой оставлять, так что не сомневался в том, что различий в подаче не будет.

Денис собирался для своего чуда такую жизнь создать, из которой ей и в голову больше никогда не придет убежать…

через день

Пейзаж за окном не вызывал никаких ассоциаций и не будил ее загулявшую память. Пока ехали по городу, Тала вроде узнавала места, заснеженные площади и улицы. Правда, это было лишь узнавание человека, родившегося и прожившего в этом городе много лет. Но никаких событий за последние годы… Только какой-то детский восторг от белого города, от самого вида снега, навевающего ей некое непонятное чувство радости, и очень «уверенное» ощущение тепла человека рядом с собой.