Читать книгу "Презумпция достоверности - Лидия Сладкова"

Делать было, действительно, нечего, но моя чуйка требовала притормозить процесс. Она еще меня не подводила. Не думаю, что Алена не объяснила Инге всю прелесть, предложенного нами мирового соглашения, но было это самое «но».

— Пойдем, перерыв заканчивается, — сказал я, завидев в конце коридора, секретаря и судью. Как раз в этот момент меня посетила отличная мысль.

— Александр Владимирович, Вам слово? — спросила судья, возобновив слушание.

— Да, Ваша честь, Истец хочет воспользоваться правом на примирение супругов.

— Очень вовремя, Александр Владимирович, — не удержалась от реплики судья. — Не поздно ли?!

— И, тем не менее, — настаивал я на своем, прекрасно видя, как выпрямилась Инга, даря мне негодующий взгляд. К моему счастью, она молчала. На Макса смотреть не нужно было — он доверял мне безоговорочно.

— Цирк! — буркнул адвокат Дорониной. — Александр Владимирович, глупо затягивать процесс?

— Мы пользуемся правом, которое гарантированно нам семейным законодательством, если на вашем языке это затягивание процесса, то пусть оно так и будет.

Судья удовлетворяет нашу просьбу, откладывая рассмотрения дела на месяц, настоятельно рекомендуя, урегулировать вопрос именно в этом направлении. Адвокат Инги обещает мне прислать проект мирового соглашения уже на следующей неделе, уверяя меня, что на примирения сторон надеяться, не стоит. Мне, если честно по хрену. Мне нужна была отсрочка, и я ее получил.

— Где Матвеева, Инга? — спросил я, складывая в документы в портфель, не обращая внимания, что вокруг нас люди, включая Макса. Мне абсолютно до этого нет никого дела. Как и нет дела до того, что подует и предположит в своей головке Доронина. Мне нужна зацепка и Инга может ее дать. Все следы пребывания Алены обрываются в ее квартире. Даже просмотренные видеозаписи не принесли никакой пользы.

Инга, проходящая мимо, в этот момент, остановилась, одарив меня секундным изучающим взглядом, который быстро превратился в выразительно негодующий.

— Где? — усмехнулась зло она. — Сбежала, мерзавка. Представляешь! Любовь у нее. Бывший объявился. Говорит: люблю. Уезжаю с ним. Мне за ночь пришлось найти нового адвоката. Какие речи пела мне в уши. Побеждает закон! Нужно только вооружиться! Я Вас не брошу! Подлая мерзавка! Хорошо, хоть позвонила.

— Вчера? — спросил я, будто между делом. Этот вопрос следовало обдумать, как и то, что задавать ли его вообще. Но в сложившихся обстоятельствах, выбирать не приходилось, а в голове уже сопоставлялись некоторые факты. Значит, и для Инги был разыгран такой же спектакль, как и для меня. Вывод напрашивался один — не искать пропажу, как можно дольше, а может и вообще.

— Как же! Ближе к полуночи преподнесла сюрприз, — продолжала распаляться Инга, не удивившись моему столь явному интересу. Она практически дышала огнем. Ноздри раздувались при каждом втягивании воздуха. — Мой адвокат готовит жалобу, чтобы ее лишили статуса адвоката, а Морозов мне все вернет до копейки. Два умника. Как деньги грести, так они первые в бой ринулись, а как дело завершить…

Кивнул.

— Максим, не ищи со мной встречи, — обратилась она к мужу, но при этом наблюдала за мной. — Я не хочу с тобой жить, но и воевать не хочу. Давай разойдемся по-хорошему. Я согласна на твои условия. За исключением некоторых моментов. Не значительных.

— Ты совершаешь ошибку, — предостерег ее Максим.

— Ошибку я совершила пять лет назад. Ты еще найдешь свое счастье и, надеюсь, станешь умнее и свою женщину будешь ценить и любить, а не делать из нее оленя.

— Я тебе не изменял.

— Ей богу, прекрати. До свидания, Саш! Не плохой ход с примирением сторон.

— Я старался, — криво усмехнулся такой похвале.

— Из всей нашей четверки старались только я и ты, — несколько непонятно обронила Инга и ушла, помахав нам на прощание ручкой, упорхнув в легкой походке.

Коротко попрощавшись с Максом, направился прочь из здания суда. Кирилл звонил несколько раз, но перезвонил я ему только тогда, когда мой железный конь тронулся в путь.

— Сань тут такое дело, — услышал я в трубке голос брата.

Сердце тут же ускорило ритм, по спине прошел неприятный холодок, и мозг начал продуцировать самые плохие мысли.

Резко по тормозам. Его голос не предвещал ничего хорошего.

— Говори, — я, будто застывший, сидел и смотрел на руль автомобиля, ожидая ответа брата.

Остановился посреди дороги, на зеленый сигнал светофора, игнорируя, проезжающие рядом машины и сигналящие мне. По хрен.

Кирилл тянул.

— Ребята пообщались со старушкой, живущей, напротив, — в голосе сомнение, — В общем, видела она двоих, заводивших Алену в квартиру или заходивших с ней.

— Двоих? — страх уже начал обволакивать тело от пальцев ног, до еще, пытающейся трезво мыслить головы.

Аварийку все же включил.

— Да. Сань, хреновые дела! Никуда она не сбегала. Помогли ей. Как ты и предполагал, — заключил он.

С силой стукнул кулаком по рулю.

— Предполагать — одно, а знать — совсем другое, — ответил я, чувствуя, как взрывается мозг, теперь уже в настоящей панике.

Собственный голос показался чужим. Он давненько не был таким мертвым. Со страхом переводил взгляд со спидометра на дорогу, не решаясь пошевелиться. Страх за Алену. Господи, где она сейчас? Что с ней? Во что, черт возьми, ввязались, соглашаясь вести развод.

— Надо искать Самойлову и отрабатывать отца Инги. Нельзя терять ни минуты. Потому что если с ней что-то случиться…

— Сань, ты это…Дров с горяча-то, не наломай.

Не наломаю. Я, вашу мать, голову оторву, если с ее головы, хоть волосок упадет.

Глава 38

Я настороженно молчала, наблюдая за Игорем. Мужчина принес мне кружку горячего чая и бутерброд. Большой ломоть черного хлеба с кружком колбасы. Вчера, после ухода Инги, мой ужин был таким же. Он делал все молча, и на меня внимания не обращал. Осторожно пододвинулась к стене, ноги под себя поджала, сжалась в комок, время от времени сглатывая ком в горле. Нервы были на пределе, и я боялась, что еще чуть-чуть и сорвусь на плач. Мне было страшно. Безумно. Что-то липкое и противное шевелилось внутри. Меня каждый раз передергивало, как только я слышала шум за дверью, не зная чего ожидать в следующую минуту. А еще я мысленно умоляла: «Найдите меня, найдите». Не могла же я быть безразлична всем в этом мире. К еще большему страху осознала, что могу надеяться только на подругу и на Сашу. Вряд ли родители забеспокоятся, не дозвонившись до меня, посчитав, это очередной моей выходкой. К этому стоило привыкнуть и даже не удивиться, только в этих стенах, боль от осознания, стала просто нестерпимой. А часы и минуты тем временем тянулись долго и мучительно. Хоть у меня не было часов, но ощущалась здесь этого гораздо острее. С каждой пройденной секундой все больше осознавала, куда попала.