Читать книгу "Книга Трех - Дмитрий Билик"

— Книга Трех, — угрюмо сказал Максим. — Но почему ты не обратилась к Конклаву?

— Если ведьмы дерутся из-за спорной территории, то им нет до этого никакого дела. Обратись мы к помощи магов или немощных, другое дело…

Катя на мгновение замолчала, будто что-то вспоминая.

— Что дальше? — спросил Максим.

— Один из высокородных вышел на меня и предложил сделку. Артефакт в обмен на кое-что, — смутилась на мгновение ведьма, пытаясь подобрать слова, — способное управлять теткой. Предложение оказалось более, чем щедрое. И я согласилась. Мне нужно было лишь таскаться за вами, чтобы узнать подробности.

— Я даже знаю, что это за высокородный, — взглянул Максим на поникшего Байкова.

— Тем лучше, — ответила ведьма. — Я сделала все, чтобы Максимов не попал в Башню, когда это требовалась. И прошла испытания сама. Это было сложно. Тетка следила за каждым моим шагом, только на территории школы мы не могли причинить друг другу вред. Поэтому мне пришлось отдалиться от всех, чтобы не ставить их под удар.

— А сказать нормально не могла?! — взорвался Максим.

— Не могла, — покачала головой Катя. — Ты бы обязательно сказал друзьям. А у некоторых из них слишком длинные языки.

— И что теперь? — спросил молодой маг, уже обращаясь к учителям. Вид Козловича и Петровича его не смутил. Видимо, нечто подобное Максим и ожидал увидеть.

— Стяжатели добились своего, — негромко ответил Якут, размышляя — Что из этого выйдет, мы узнаем со временем. Я могу лишь сказать, что теперь всем нужно держать ухо востро. Насколько я понял, патриарх перепрыгнул через ступень ранга и стал владыкой. Одним из немногих в нашем мире.

— Ты не п-п-прав, — вмешался Петрович, закончивший изучать «воздух» в Чертовом Ущелье. — Он не владыка.

— Разве? — удивился Якут. — По всем признакам мне казалось, что…

— Он гораздо сильнее. По моим прикидкам это первый маг в мире, которые выше всех имеющихся категорий. И самое тревожное, его сила будет расти.

Глава 29

Весна пробежала легкой походкой, испуганно озираясь, и сразу же уступила место лету. Точнее на дворе был лишь май, но солнце грело так сильно, что все ученики за какую-то неделю забыли про куртки и теплые кальсоны. Один только Мишка еще не торопился переодеваться. У ведьмаков и ведьм шел практический курс по травничеству, поэтому они дневали и ночевали в лесу, где в оврагах еще притаились остатки зимы в виде рыхлого грязного снега.

Природа окончательно проснулась, призывая к жизни все вокруг. Но у меня на душе напротив, было тяжело как никогда. Книга открыта не мной, сила Древних попала в чужие руки. Стяжатели, в лице Уварова, одержали верх. И пусть вроде ничего страшного не произошло: стены школы продолжали стоять, учителя вдалбливать нам в головы магические премудрости, а конец учебного года для многих мог показаться пострашнее появления волшебника вне категорий, я подозревал, что скоро мы еще услышим о высокородном. Не для того он все это делал, чтобы теперь отсиживаться.

Что до Кати, наши отношения само собой не улучшились. После всего произошедшего нельзя было бегать друг от друга и дальше, однако поговорить нам удалось лишь через пару недель. Зыбунина подкараулила меня перед тренировкой.

— По-прежнему отрабатываете нападения в тройке на Якута? — спросила она.

— Думаю, нам всем в ближайшем будущем пригодится владение боевой магией, — огрызнулся я.

— Я не прошу тебя понять меня. Но я не могла поступить по-другому. Я ответственна за ковен.

— Для тебя жизни десятков ведьм важнее, чем тысячи людей? Ты знаешь, что теперь может сделать Уваров?

Катя буквально прожгла меня взглядом зеленых глаз.

— Чьи это слова, Максим? Якута? Или Козловича?

Я смутился. Наверное, потому, что о психопатичности Уварова узнал как раз от наставника. Они где-то пересекались очень давно, как сказал Якут: «в прошлой жизни». Хорошо, что Катя не стала дожидаться моего ответа. Потому что его и не было.

— И да, Максим, для меня жизнь десятков ведьм, моих ведьм, действительно важнее множества незнакомых людей. Ты просто не понимаешь, что такое семья.

Я постарался не реагировать на последнюю фразу, хотя она меня и покоробила.

— Но Уваров…

— Забудь эту фамилию, — стальным голосом сказала Катя. — Если хочешь жить, выбрось его из головы. Он не тронет тебя, если ты не встанешь у него на пути.

— А что, если это он перейдет мне дорогу?

— Старайся сделать так, чтобы этого не случилось.

Катя поняла, что разговор у нас пошел совершенно не по тому сценарию, на который она рассчитывала. Мы добрались до кромки леса, где Зыбунина остановилась.

— Мое отношение к тебе не изменилось. Если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Ты меня предала! — в сердцах бросил я.

— Нет, — спокойно ответила Катя. — Я тебе ничего не обещала. И никогда не сделала бы то, что тебе навредило. Знаешь, почему ты не сказал слова о предательстве друзьям?

Я промолчал.

— Лишь потому, что ни у Миши, ни у Димы ничего не получилось. Думаешь, никто из них не отдал бы Книгу Уварову?

На этом наша беседа была закончена. А дальнейших попыток поговорить Катя не предпринимала, продолжая сидеть отдельно на галерке. Наверное, в чем-то она была права. И Байков, и Максимов также вели переговоры с Уваровым за моей спиной. Но было еще кое-что. В отличие от Зыбуниной, друзья чувствовали вину. И искренне раскаивались. Катя же считала, что все сделала правильно.

— Я одного не понимаю, — рассуждал позже вслух Рамиль.

— Разве только одного? — удивился я. — Мне казалось, для тебя большая часть школьной программы одно сплошное непонимание.

— Ой, Макс, заткнись ты уже. Я вот о чем, если Уваров говорил, что он сможет вернуть отца Димона к жизни, значит, действительно есть какой-то способ это сделать?

Я тоже об этом думал, хотя Байкову ничего и не говорил. Если уж высокородный догадался как «расколдовать» отца Димона от его же чар, то и мы сможем. Теоретически. Надо лишь хорошенько подумать.

Но Байкова сейчас никто не трогал. Когда ситуация с Книгой «разрешилась», Димка с головой ушел в работу с артефактами. Время поджимало и нам необходимо было выжать максимум денег из наших заказов. Не факт, что в следующем году получится заработать.

Чересчур бурную деятельность развил и Потапыч. Бедняга так плотно занимался делами по реализации своей безакцизной продукции, что даже пить почти перестал. Мол, это отвлекает от «бизнеса». Откуда только он этого нахватался?

— Что у нас на повестке дня, молодежь? — вопрошал банник.

— Экзамены, — мрачно отозвался Рамик.