Читать книгу "Неприятности в ассортименте - Наталия Левитина"

У стойки регистрации в прохладном здании аэропорта началось массовое братание. Сдерживая слезы – они улетали на целых два месяца! – я обцеловала Анечку, потом страстно обняла Ирину и сдержанно – мужчин. Лев и Кунгуров по-медвежьи облапили друг друга.

– Ну, давай, друг, восстанавливайся, – сказал Ярослав Алексеевич. – А я тут пока останусь на хозяйстве. Ты видел, недавно в «Удачных покупках» опубликовали шикарную статью о «Супер-Сити»? Так вот, я думаю, может, оставим мое название? Ладно-ладно, потом обсудим. Ты, главное, поправляйся…

Троица покалеченных плюс один вертлявый ребенок скрылись из вида. Да, им просто необходим сейчас отдых на испанском побережье. У Ирины – нервы, у Льва – печень, у Дениса Трофимовича – сердце…

Ярослав Алексеевич распахнул передо мной дверцу автомобиля.

– Ну что ты так расстроилась, котенок?

Я грустно ему улыбнулась. Мне было нелегко с Кунгуровым. Я так долго убеждала себя, что он враг. И выстраивала оборону. А теперь постоянно напоминаю себе, что он друг. И должна разрушить возведенную стену…

Затем мы с Никитой отправляли в швейцарский санаторий Лану Александровну и ее близкую подругу Кристину Дмитриевну. Путевка стоила как «порше». Надеюсь, Никита не оплатил и вторую – для подруги?

Да я удушусь от жадности!

Обе девочки были в роскошных шифоновых нарядах и летних шляпах. Насколько я знаю, в поисках этих шляп они провели в магазинах столько же времени, сколько проводит в лаборатории физик, нацелившийся на Нобелевскую премию.

– Ах, Юля, ты выглядишь прекрасно! – заворковала Ланочка, заботливо поправляя мне прядь волос. – Кристиночка, посмотри, какая у Никиты очаровательная подруга!

Подруга?!

Я вообще-то давно считаю себя женой!

– Прелестная, – подтвердила Кристина.

Я смутилась. Никита обнял меня за шею, прижал к себе и с улыбкой посмотрел на мать.

– А как наша Юля талантлива! – продолжала распинаться Ланочка, вгоняя меня в краску. – Она работает в журнале, пишет статьи. Я даже прочитала одну… О чем же? Нет, не припомню… Ах, склероз, склероз! Юленька, – добавила свекровь громким шепотом, – а этот прыщик надо было замаскировать.

– Что? – обалдела я.

Нет у меня никаких прыщиков!

– Где? – тут же встрепенулся Никита. – Я никаких прыщей на Юльке не замечал!

Потому что у меня их нет!!!

– Да вот же он, – пальцем указала Ланочка на мой лоб. – Надо было аккуратненько его замазать – или консилером, или тональным кремом. Ну, Юля, что же ты? Да, кстати! Кристиночка, еще я познакомлю тебя с Никитиной сотрудницей – Генриэтт. Она француженка. Она безумно хороша! Истинный французский шарм, бездна обаяния, остроумие, блеск. Никитушка, надеюсь, Генри не покинет Россию до нашего возвращения?

– Не покинет, – заверил Никита.

Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Но отвратительная Генриэтт Нувель все же покинула Россию! Хотя, предполагаю, упиралась руками и ногами. Здесь же столько симпатичных молодых мужчин!

– Ну все, – заявил мне Никита однажды вечером. – Посадил Генри на самолет. Сбагрил. – И он вздохнул с явным облегчением.

– Посадил? На самолет? – не веря своему счастью, переспросила я. – Генри?!

Любимый упал на диван и с удовольствием на нем растянулся. Он мало походил на человека, убитого разлукой с любовницей!

– Как же она меня достала! – признался Никита. Он сел и похлопал по дивану рядом с собой. – Ну, иди сюда, малыш.

– Достала? – изумленным эхом повторила я.

– О-о… За-дол-ба-ла!!! – отчеканил Никита. – И не меня одного. Весь «Фростком» превратила в пчелиный улей.

– Но ты не рассказывал! – ахнула я.

– А мы с тобой много виделись? Меня же дома постоянно не было.

– Я думала, вы с Генри в отличных отношениях.

– А куда мне было от нее деваться? Французы ее степлером ко мне приколошматили! Ведь только я знаю французский. Лучше б я его не знал.

– Мне Генри показалась очаровательной, – лицемерно промурлыкала я. – И твоей маме – тоже.

– Да, она очаровательна. Сначала. Через три дня начинаешь думать: а не слишком ли она очаровательна? Через неделю уже мутит. Если ты приехала работать – надо работать. А не пытаться очаровать все живое вокруг. Короче, достала!

– Понятно, – с лживым сочувствием кивнула я. Моя душа пела.

– А что у нас творилось в офисе! – продолжил возмущенные ламентации Никита. – Тамара слетела с катушек. Она пару раз увидела, как Генри клеится к шефу, и тут же взревновала Никиту Платоныча. Каждый день Тамара заезжала в офис и закатывала истерики мужу.

– Кошмар!

– Я никогда ее такой не видел. Тамара требовала вышвырнуть Генри на улицу или отправить обратно во Францию заказной бандеролью. Но шеф не мог избавиться от Генри. Она – часть контракта с французами. Короче, каждый день в офисе был фейерверк. Знаешь, это довольно утомительно… Какое счастье, что ты не такая, как Тамара. Ты адекватно реагировала на Генри и не изводила меня ревностью! Мне не надо было оправдываться и гасить истерики.

– Ой, ну что ты… Ведь я в тебе не сомневаюсь! – горячо заверила я Никиту.

– Ты умница. Я тебя очень люблю.

Пролетел июль. Я принесла в редакцию «Стильной леди» статью «2409-я (удачная) попытка».

– Ах, девочка моя, – сказала Марина Аркадьевна, – так давно не видела тебя с сигаретой. Тебе удалось бросить курить?

– Угу, – мрачно кивнула я. – Бросила. Давно уже. Где-то месяц назад.

Я не притрагивалась к сигаретам с тех пор, как Никита, увидев меня над пепельницей с окурками в летнем кафе, разоблачил мой обман. С тех пор в жизни многое изменилось. Я узнала, что существуют вкусы и запахи.

Кто бы мог подумать!

У автобусной остановки рядом с домом умопомрачительно пахло ванилью – оказывается, где-то поблизости располагался кондитерский цех. В маленькой булочной около редакции «Стильной леди» витал такой аромат свежего хлеба, что хотелось безотлагательно вонзить зубы в упругий батон. Соседка Евгения, как выяснилось, являлась специалистом по говяжьей вырезке – она зажаривала ее с луком и специями, наполняя весь подъезд сногсшибательным запахом…

Почему я раньше ничего этого не ощущала?

– А почему ты не носишь те крутые джинсики от Дольче и Габбаны? – поинтересовалась Марина Аркадьевна.

– Они на мне не застегиваются, – ответила я и полезла в сумку.

Хмм, где-то тут была еще одна шоколадка…

Где же она?