Читать книгу "Прекрасное место для смерти - Энн Грэнджер"

Она грустно улыбнулась.

— Мне так жаль, — сказала Мередит. — Значит, вы действительно все понимаете. Я хочу, чтобы у нас с Аланом все осталось, как было, потому что мне кажется, что так у нас что-то получается. Как по-вашему, это честно?

— Да, конечно! — Хелен криво улыбнулась.

— Хотелось бы мне, чтобы он думал так же! — вздохнула Мередит.

— Очень мило, Барни, спасибо! — сказала миссис Прайд, когда он убрал с ее коленей поднос.

— Сейчас принесу чай, Дорис.

— Как странно сидеть у камина в собственном доме, когда за тобой ухаживают! — заметила она, когда он направился в кухню. — Тем более что нога уже заживает.

Барии крикнул из кухни:

— Ничего тут странного нет! Не перетруждай ногу! Ты получила тяжелую травму. А я только рад хотя бы отчасти отплатить тебе за твою доброту. В прошлом году ты тоже ухаживала за мной, когда у меня болели ноги! С возрастом ноги все чаще подводят. Кстати, надо было сразу предупредить Маркби, чтобы приглядывал за тем типом, Ривзом!

— В самом деле? Так почему ты ему не сказал?

Барни появился на пороге с пузатым заварочным чайником.

— Потому что я тогда не сумел бы внятно объяснить, что в нем не так! За свою жизнь я немало повидал таких, как Ривз. Я ведь и сам служил в армии во время корейской кампании. Всяких навидался… Одни ненавидели армейскую жизнь всей душой. Другим в армии не очень нравилось, но они старались приладиться… А некоторые — их было немного — на войне просто расцветали! Армия была для них матерью и отцом, женой и любовницей одновременно! Все ясно и понятно, чисто-гладко-аккуратно. Они знали, кто есть кто и что кому делать. Их жизнь приобретала смысл! Как правило, они сражались храбро, как львы. Бог знает, как они устраивались после демобилизации. Для них гражданка, в отличие от армии, слишком беспорядочна и бессмысленна. Вне армейской службы им скучно. Кровь застаивается… Если что-то не получается, они не знают, что делать. Помяни мое слово, в зале суда будет полно военных, а суду передадут отличную характеристику с места службы, в которой говорится, каким Ривз был образцовым солдатом. Великолепные способности, предан своему долгу, отлично воспитывал новобранцев, ни одного черного пятна на послужном списке! Без формы и казармы такой человек чувствует себя сиротой!

Он снова скрылся в кухне. Миссис Прайд взяла пульт от телевизора, заботливо положенный рядом со здоровой рукой, и нажала несколько кнопок.

— Ничего интересного, как всегда! — крикнула она. — После всего, что случилось в Бамфорде, уже не хочется смотреть телевизор. Такое волнение никогда не идет на пользу, так всегда говорила моя матушка. Вряд ли мне удастся справиться с новыми огорчениями!

Вернулся Барни; он принес на подносе чайник и чашки и сел в кресло напротив.

— Дорис, нужно, чтобы о тебе кто-нибудь заботился. Неправильно, когда женщина в твоем возрасте все делает сама.

— Уж кто бы говорил о возрасте! — отозвалась миссис Прайд. — А я что тебе говорила в последний раз, Барни Крауч? Живешь на отшибе и каждый вечер ходишь пешком по проселочной дороге! Если уж мне не следует жить одной, с чем я не согласна, то тебе и подавно! Кстати, у меня остался бисквитный торт. В коробке с Виндзорским замком на крышке.

Барни принес коробку с тортом.

— Понимаю, куда ты клонишь. Не то чтобы у тебя мне плохо, Дорис, но… В общем, привык я к своему дому.

— Там повсюду затаились убийцы и только и ждут удобного случая! — сладострастно произнесла миссис Прайд.

— На меня пока еще никто не покушался!

— Откуда ты знаешь? — спросила она и пошевелила больной ногой, обложенной подушками. — Кстати, я уже не смогу навещать тебя на велосипеде, как раньше! Да и вообще, вряд ли я когда-нибудь к тебе приеду.

— Дорис!

— А на чем? Велосипед сломан, а новый мне не по карману. И потом, теперь, после такого падения, я боюсь ездить. Не знаю, наверное, я больше никогда не сяду на велосипед.

— Значит, — вздохнул Барни, — делать нечего… Придется мне рано или поздно расставаться со своим домом!

— Чем раньше, тем лучше. До того, как крыша обвалится тебе на голову!

— Дорис, я буду скучать по тебе, не скрою. Не знаю, как я проживу без твоих визитов…

Барни вдруг чего-то как будто испугался и загремел крышкой чайника.

Миссис Прайд разглядывала свой кусок бисквитного торта.

Наконец, Барни нарушил молчание:

— Слушай, я продам дом, у нас появятся деньги, чтобы свить уютное гнездышко, и мы заживем здесь вместе! Что скажешь, Дорис?

— Я не собираюсь жить во грехе, особенно в таком возрасте! После того происшествия я поняла, как скоро увижу Творца! — заявила миссис Прайд. — В книге у святого Петра и без того достаточно записано моих прегрешений.

— Что ж, ладно, значит, мы поженимся. Смешно в нашем возрасте, но если ты этого хочешь, я согласен!

— Ничего себе предложение! — фыркнула миссис Прайд.

— Если я опущусь на колени, — возразил Барни, — то потом уже не встану, а ты, в твоем состоянии, не сможешь мне помочь! Дорис, окажи мне честь стать моей женой!

— Я подумаю, — величественно ответила миссис Прайд. — А пока поставь-ка чайник!