Читать книгу "Убить зону - Владислав Выставной"

— В час двадцать три поток воды через активную зону реактора значительно уменьшится. Начнет нарастать парообразование. Три группы стержней автоматического управления пойдут вниз, но остановить нарастание тепловой мощности реактора не смогут, их уже будет недостаточно. Начальник смены, поняв происходящее, прикажет нажать кнопку АЗ-5. По этой команде стержни управления с максимальной скоростью опустятся вниз. Такое массированное введение в активную зону реактора поглотителей нейтронов должно прекратить процессы ядерного деления. Но к этому времени начнется саморазгон реактора.

Бука сделал паузу, коротко посмотрел на товарищей и продолжил:

— Тепловая мощность достигнет 530 мегаватт и будет нарастать дальше. Сработают две последние системы аварийной защиты — по уровню мощности и по скорости роста мощности. Но обе эти системы управляют выдачей сигнала АЗ-5, а он был еще три секунды назад подан вручную. В доли секунды тепловая мощность реактора возрастет в сто раз и будет нарастать. ТВЭЛы раскалятся, разбухающие частицы топлива разорвут оболочки ТВЭЛов. Давление в активной зоне многократно возрастет. Начнутся химические реакции воды с ядерным топливом, разогретым графитом и цирконием. В ходе этих реакций произойдет бурное образование водорода и окиси углерода. Давление газов в реакторе приподнимет крышку реактора весом около тысячи тонн, оборвутся все трубопроводы. Газы, находящиеся в реакторе, соединятся с кислородом воздуха, образовав гремучий газ, который из-за высокой температуры мгновенно взорвется. Крышка реактора подлетит, повернется на девяносто градусов и упадет вниз. Разрушатся стены и перекрытие реакторного зала. Из реактора вылетят обломки находящегося там графита, раскаленных ТВЭЛов. Они упадут на крышу машинного зала и другие точки, образовав около тридцати очагов пожара. А в час тридцать ночи двадцать шестого апреля к месту пожара выедет первая пожарная команда лейтенанта Правика…

Повисла тягостная пауза. Обалдевший Мальцев смотрел на Буку, как на безумца. Наконец он произнес:

— Я все могу понять — и ваши идиотские, совершенно необоснованные предположения, и странную хронологию этой предполагаемой аварии, которой не было и, очевидно, не будет. Но откуда, скажите на милость, вы знаете, кто именно, и во сколько выедет на тушение… гм… пожара?

— Все это давно известно, — сказал Бука, высыпая на низкий столик перед капитаном пожелтевшие газетные вырезки. — Мы из будущего.

Маус невольно схватился за голову. Этого он и боялся, об этом предупреждал генерал Мальцев. Это было самое идиотское признание, какое только можно было сделать. «Мы из будущего!» Охренеть…

Но капитан даже не улыбнулся: он впился в вырезки жадным взглядом, словно эти бумажки были для него истиной в последней инстанции. Осторожно взял в руки одну, другую, вглядываясь в даты.

— Персонал станции должен знать, что может произойти, если они не предпримут меры предосторожности, — быстро заговорил Антонов, пытаясь спасти ситуацию.

— Я даже не спрашиваю, откуда у вас вся эта информация, — медленно проговорил капитан. — Мне плевать на эти поддельные бумажки, на ваши идиотские шутки про будущее. Я хочу знать только одно — кто за всем этим стоит, кто собирается все это подстроить и с какой целью?

— Этого мы не знаем, — проговорил Маус. — Бука изложил факты. Правда, далеко не все факты. Авария на станции — это только начало. Сама катастрофа будет куда масштабней. По потерям людей и территорий она сопоставима с потерями при массированной ядерной бомбардировке. Сначала вокруг АЭС возникнет тридцатикилометровая зона отчуждения, а еще позже произойдет второй взрыв…

При этих словах капитана перекосило, он как-то скорчился — и вдруг бросился вперед на Монаха, пытаясь выхватить у того из рук пистолет. Монах не устоял — и оба повались на пол. Маус с Антоновым бросились на выручку. Капитана придавили к полу, и тот злобно зашипел:

— Вы действительно идиоты! Если вам и известны какие-то подробности, то ни хрена вы не поняли!. Персонал станции не имеет никакого отношения к готовящемуся эксперименту! И я вижу, вы тоже ни черта про него не знаете!..

Капитана снова усадили на стул. Тот тяжело дышал, опустив голову, и продолжал бормотать:

— Ваше счастье, что вы ничего не знаете. А потому сделаем так: вы немедленно отправитесь со мной в особый отдел, где я вам гарантирую безопасность и объективное расследование. Если в ваших действиях не обнаружится предательства, шпионажа и пособничества иностранным разведкам — может, мы как-нибудь замнем это дело. Конечно, при условии полного и безоговорочного сотрудничества с соответствующими органами…

— Капитан… — устало сказал Маус. — Неужели ты не понимаешь? Катастрофа произойдет уже завтра! Сейчас ты знаешь об этом, можешь предотвратить ее. А через пару дней начнется эвакуация, понимаешь? В Припяти не останется ни единой живой души! Это будет мертвый город, а вокруг будут мертвые леса и мертвые реки! Как же ты людям в глаза смотреть будешь?

— Я не имею права вести переговоры с преступниками… — глухо ответил Мальцев.

Переговоры явно заходили в тупик. Тогда в разговор вмешался Антонов. Он залез в свой рюкзак, погремел содержимым и поставил на стол… пустышку, часть своего уже не действующего «гробомета». Довольно рядовой артефакт Зоны — но весьма эффектный для непривычного зрителя.

— На, держи, — сказал ученый. — То, что мы из будущего, для тебя ерунда. А как ты объяснишь это?

Мальцев с изумлением пялился на два диска с пустым пространством между ними. Взял, повертел, не понимая, как диски удерживаются один напротив другого. Этого, кстати, до сих пор не понимали лучшие умы человечества. Даже внезапно прозревший Антонов.

— Как это? — пробормотал Мальцев.

Маус решил подыграть Антонову: достал из рюкзака пару «волчьих брызг», приложил к двухпудовой гире, валявшейся в углу комнаты. И без особых усилий поставил гирю на стол, предложив то же самое сделать Мальцеву. Тот приподнял гирю — легко, одним пальцем. Вытаращился на Мауса.

— У тебя, наверное, возникли вопросы? — усмехнулся Маус. — Ну так скажи — есть такие штуки в одна тысяча девятьсот восемьдесят шестом году? У нас с собой много забавных вещиц, за которые ученые из разных советских НИИ будут нам ноги целовать. Проблема в том, что за появление этих хреновин тысячи людей заплатят своими жизнями.

Капитан молчал, совершенно по-новому глядя на Мауса.

— Кто вы такие? — прохрипел он, как-то болезненно сжавшись.

Маус поначалу не понял вопроса. Выручил Антонов:

— Наверное, он думает, что мы — пришельцы от-туда… — он ткнул пальцем в потолок. — В это время это довольно модная тема.

— А… — Маус скривился. — Да нет же. Мы обыкновенные люди, только живущие или жившие лет через тридцать. Вот я — самый обыкновенный сталкер.

— Сталкер… — нахмурился Мальцев. — Что-то знакомое… То ли фильм, то ли книга такая есть.

— Не знаю, — пожал плечами Маус, потянулся к рюкзаку. — Вот тебе еще, смотри…