Читать книгу "Охотник на санги - Елена Жаринова"

– Нет, пять!

При этом розовощекие амуры на потолке то появлялись, то пропадали.

В общем, было весело, как на школьном субботнике. Помнишь, Сурок? Мы всеми правдами-неправдами старались избежать этого мероприятия, а потом выяснялось, что убирать листья в парке очень весело.

У нас на счету были каждые руки – точнее голова. На помощь пришли все, кто хорошо помнил дом сэра Перси: и Билл Харт, и Самир, и даже пара-тройка экологинь, подружек Эсмеральды. Не было только Фаины. Впрочем, я и не ждал, что она придет.

За все это время я ни разу не побывал у себя дома. Хочет – пусть сама там живет. Нет – пусть дом стоит пустым…

И лишь однажды я отлучился со «стройки века», повинуясь странному желанию. Я решил навестить в Больнице Алана Нэя.

О том, что он в Больнице, я знал от экологических девиц. Они донесли, что в общине все говорят о пришествии святого Терентия. Молодые экологи в точности выполнили его завет: во время ночных бдений залатали небесный свод, а утром рейдом прошлись по Хани-Дью и уничтожили все «Т». Потом экологи один за другим потянулись в Больницу, чтобы навестить своего Чистого Учителя. И, когда увидели, как просвечивает сквозь него подушка, многим стало дурно.

Воспитательное значение этого момента трудно переоценить. В Атхарте очень легко творить пакости – до поры до времени. Ты уже точно знаешь, что ад не существует. Ты уверен, что двум смертям не бывать… Ан нет. Оказывается, и здесь ничто не остается безнаказанным.

Большинство питомцев Гиппиус покинуло общину, решив, что стихи писать куда безопаснее. А Болек ушел из Хани-Дью. Очень гордый парень. Жаль только, что не очень умный.

Когда я приехал в Больницу, меня встретил мой соотечественник, дородный дядька, представившийся Виктором Эдуардовичем. На мой вопрос о состоянии Нэя он развел руками:

– Увы. У мистера Нэя не тот недуг, чтобы можно было делать прогнозы. Мы здесь этим не занимаемся. Да и стоит ли заглядывать вперед, чтобы вылечить душу? Сначала надо привести в порядок «здесь» и «сейчас». Примириться с самим собой… Мы над этим работаем.

– Наверное, персонал Больницы состоит из самых лучших врачей, – улыбнулся я. – На Земле мало кто из ваших коллег умеет лечить души.

– У нас мало бывших врачей, – сообщил мой собеседник. – Только те, кто умер лет сто назад. Нынешние доктора ничего не знают о душе. Они плохо адаптируются в Атхарте и совершенно бесполезны здесь. Лично я на Земле был священником. А вот и палата мистера Нэя. У него, правда, посетители…

– Кто? – напрягся я.

– Как всегда – двое. Страшненький юноша по прозвищу Табаки. И хмурая девушка…

– Фаина, – поморщился я.

Эта встреча совсем не входила в мои планы. Я открыл было рот, чтобы отказаться от визита, но Виктор Эдуардович уже распахнул дверь в палату.

Рассеянный свет струился из двух окон сквозь розово-дымчатую кисею. Такие невероятные складки умели создавать только руки Фаины… Посередине стояла кровать. Она показалась мне пустой, я не сразу разглядел очертания человеческого тела. Елочки зеленые… А я еще подумывал, не захватить ли больному, как водится, апельсинов. Какие уж тут апельсины.

Фаина, сгорбившись, сидела рядом с кроватью Нэя на табурете. При виде меня она вздрогнула.

– Я не знал, что ты здесь, – быстро сказал я. – Думал поговорить с Нэем. Он, видишь ли, кое в чем виноват лично передо мной. Так вот, я хотел сказать…

– Не с кем здесь говорить, – оборвала меня Фаина. – Его уже почти нет. Табаки! Погуляй.

С табурета в углу слез Табаки. Стараясь не задеть кровать, словно боясь подцепить заразу, он вышел из палаты.

– Сидит здесь, как сыч, на нервы действует… Как сэр Перси? – спросила Фаина.

– Восстанавливает дом. Мы ему помогаем.

В моих словах Фаине послышался упрек.

– Я тоже хотела, но… Врачи говорят, что в моем присутствии он становится более видимым.

Мы помолчали. Я откашлялся и спросил:

– Где ты живешь?

– Пока здесь, в соседней палате. А потом построю дом. Настоящую сказочную избушку на курьих ножках. В детстве я ужасно завидовала Бабе-яге. И чтоб была ступа, и ковер-самолет, и скатерть-самобранка. Я уже и место приглядела, но…

– Что – но?

– Это в лесу, недалеко от тебя. Ты будешь против.

– С какой стати? Я всегда рад хорошим соседям. И вообще… Может, в качестве соседей мы будем лучше понимать друг друга?

Эти слова вырвались у меня без всякого подтекста. Я вовсе не собирался искать пути к примирению. Но Фаина поняла меня именно так. Покачав головой, она перевела взгляд с меня на Нэя. Я закипел раздражением, как электрический чайник. Тоже мне, Татьяна Ларина. «Я вас люблю, к чему лукавить…» Сама себе выдумывает сложности там, где их нет.

– Я не собираюсь оправдываться, – глухо сказала Фаина, – но хочу, чтобы ты знал. Такие вещи обычно важны для мужского самолюбия… Я сама назначила Алану свидание, но вовсе не любовное. Я хотела… ну образумить его, что ли? А вышло, как вышло. Но я никогда не была влюблена в Алана Нэя.

– Так какого черта ты возишься с ним?! – не выдержал я.

Она криво улыбнулась:

– Ты не поймешь. Меня всю жизнь окружали подонки. Мне с ними уютнее, чем с приличными людьми.

Слушать подобные речи я не собирался. Чего ради? Я вернулся к машине. Возле нее стоял Табаки и чем-то острым царапал на крыле матерное слово. Заметив меня, он отскочил в сторону, застенчиво проблеял свое «гы-ы-ы» и скорчил виноватое лицо.

В общем, к сэру Перси я приехал злой как черт. И застал всю нашу строительную бригаду на крыльце.

Бэзил, привстав на задние лапы, зачем-то ковырял передними замочную скважину. У него над душой стояла Эсмеральда – почему-то в пушистом халате и домашних тапочках.

– Наконец-то! – не слишком любезно приветствовал меня сэр Перси. Он нервно посасывал потухшую трубку.

Билл Харт развел руками:

– Грег, старина! Ну как так можно!

И все смотрели на меня так, словно я накануне устроил пьяное безобразие.

– Да в чем дело? – хмуро поинтересовался я.

– Дело, собственно, в том, Грег, что эта чертова дверь – твоя работа, – отозвался Бэзил, продолжая свое загадочное занятие.

– Ну?

– Баранки гну! – фыркнул Алекс. – Замок ты сделал?

– Да… Французский…

– А ключ? О ключе ты подумал?! – патетически воскликнул сэр Перси.

Да, про ключи я забыл. А дверь сделал с максимальным натурализмом. И когда честная компания вышла посмотреть из парка на дело своих рук, дверь захлопнулась.