Читать книгу "Признак высшего ведьмовства - Надежда Первухина"

«Не понимаю, как ты можешь есть эту гадость. Я всегда плююсь, когда мама Лариса меня ею пичкает. Вот картофельное пюре с телятиной — другое дело! »

«Картофельное пюре? Тогда забудь о фигуре, сестричка! »

«Фигура — это с нашими способностями не проблема».

«Слушай, а почему мама Лариса молчит? »

«Потому что мы ее все-таки напугали. Давай придадим этой Вселенной форму погремушки, возможно, тогда мама Лариса придет в себя и вспомнит, что нас давно пора кормить».

«Угу. Я бы еще и от ванны не отказалась».

Лариса дослушала этот мысленный диалог до конца, а потом сказала вслух:

— Значит, вот вы какие, чудо-младенцы… Так, что это за гадость у вас в руках? Обязательно надо хватать все блестящее и яркое! Бросьте немедленно! Вот хоро-шие девочки! А теперь мы пойдем на воздух… В общем, куда-нибудь пойдем, и там я постараюсь раздобыть вам овсянку и яблочное пюре. А если повезет, то и отварной картофель с телятиной.

«Ну вот, я же тебе говорила, Анька: с этими взрослыми вечно все не так! Брось погремушку! Нормальное требование, а? Если учесть, что эта погремушка является нами же созданной Вселенной в результате нами устроенного Большого Взрыва! »

«Что ты понимаешь в Большом Взрыве, Ленка! А погремушку мы потом все равно подберем». «Я вот что хочу сказать, Ань. Получилось, мы поступили в соответствии с одним древним постулатом…»

«Каким еще постулатом? Откуда ты знаешь такое слово, Лен? »

«Да вот, услышала. А постулат такой: „Чья область, того и вера“. Ну, то есть если кто-то где-то хозяин, все должны этого хозяина слушаться. Иначе им здорово нагорит».

«Да уж, толкователь из тебя никакой. Но в целом ты права. Этой подруге от нас таки нагорело. Верно? »

И близнецы негромко захихикали, чтоб не привлекать внимания к своим почти божественным персонам.

Лариса уносила детей из разрушенного поместья, следом плелся Кенот и расписывал ужасы перехода из этого мира фламенги в обычный, человеческий мир.

— Ничего, — сказала Кеноту Лариса. — Фрида найдет нас там. А потом мы вместе решим, в каком мире жить нашим девочкам.

… Погремушка, выброшенная младенцами по требованию строгой Ларисы, поначалу светилась ярко-ярко, как только что вспыхнувшая звезда. А потом начала тускнеть. Внутри погремушки происходили некие эзотерические процессы, но они не имеют отношения к этой истории.

Глава тринадцатаяLATET ANGUIS IN HERBA[14]

— Я не позволю своей сестре умереть! — истошно кричала Дарья Белинская, Госпожа всех Ведьм.

— Успокой эту истеричку, — бросила фламенга магистру. — Скажи наконец, что ее сестра жива, хотя и не вполне адекватна действительности. Что немудрено. Какой же дурак так вешается!

Дарья Белинская все-таки не была окончательной истеричкой. Услышав слова фламенги, она немедленно прекратила визжать, сняла с потолочного крюка веревку и, держа Машу на руках, опустилась на пол. Осторожно освободила шею сестры, ощупала:

— Слава святой Вальпурге, ничего не повреждено! Она просто без сознания. Но на всякий случай…

Дарья вытянула над телом лежащей на кушетке сестры ладони и пробормотала несколько слов. После чего ладони Госпожи Ведьм засияли голубоватым светом, и капли этого света, чуть-чуть похожие на тополиный пух, стали быстро опускаться на шею Марьи Белинской. Наблюдавшая за этим процессом фламенга сказала:

— Я называю это синергетическим управлением. А магистр Рэм Теден, пожав плечами, заявил:

— А мы называем это ведьмовством. Впрочем, как бы это ни называлось, главное, что это работает.

— Верно, — усмехнулась фламенга.

Марья Белинская открыла глаза и села, в испуге уставившись на сестру. Та в свою очередь с выражением крайнего неудовольствия воззрилась на нее.

— Что со мной было? — спросила Марья.

— Ты повесилась, — отрезала Дарья. — К всеобщему счастью, очень неудачно. Что бы мы стали делать с твоим бездыханным трупом, ты, разумеется, не подумала? Я, к твоему сведению, не специализируюсь в некромантии. И думаю, магистр Рэм тоже.

— Я повесилась? Я пыталась покончить с собой? — У Марьи сделались круглые от испуга глаза.

— Верно. — Фламенга подошла к оцепеневшей от ужаса девушке, взяла ее ладони в свои серебряные пальцы и мягко сказала: — Расскажи нам, что тебя толкнуло на это? Кто заставил тебя уйти? Что с тобой происходило?

— Я не знаю, как это объяснить, — пожала плечами Марья. — Я сидела, слушала ваши разговоры, и… В общем, скучно стало так, что…

— Только пойти и повеситься, — закончил за Марью магистр Рэм. — Очень мило.

Он хихикнул, но, заметив выражение лица Дарьи, стремительно посерьезнел.

— Нет, дело не только в скуке, конечно, — вздохнула Маша. — Я помню, что думала: вот, вокруг меня опять собрались люди…

— Мы не люди, — напомнила фламенга. — Даже твоя сестра не человек в полноценном смысле. Как и ты.

— Блин. Ладно. Вокруг меня собрались существа, думала я, которые гораздо талантливее, мудрее, интереснее меня. И круче во всех отношениях. У Дашки

вон жених какой-то навороченный… А я кто? Просто студентка, просто девчонка. И у меня даже нормального парня нет!

— Постой, — нахмурилась Дарья. — А твой африканский Сото?

— Я говорю про нормального парня! — повторила Марья. — Лучше не упоминай при мне про этого экзотического дикаря! Я не собираюсь всю жизнь готовить ему пастилу из бананов и жарить кузнечиков под кокосовое пиво!

— Маша, Маша, — грустно покачала головой Дарья. — Как ты изменилась. Точнее, нет, ты совсем не изменилась. Ты по-прежнему мне врешь, что у тебя все просто отлично, и по-прежнему мне завидуешь! Дуреха! Ты думаешь, быть Госпожой Ведьм — это так прекрасно?!

— Зато ты всегда в центре внимания, — буркнула Марья.

— Да уж…

— Мне все понятно, — усмехнулась фламенга. — Наш наводящий смерть убийца доводил своих жертв до такого состояния, что они сами готовы были расстаться с жизнью. Для этого он беспредельно усиливал основную страсть, которая владела душой жертвы.

— Безотчетный страх и чувство вины, как это было у Мирты Ишкольц, — кивнула Дарья.

— Чувство собственной греховности и преступности, которое сгубило Зосю Маковцеву, — прибавила фламенга.

— Выходит, я повесилась потому, что до сих пор завидую тебе, Дашка? — прижала ладони к горящим от стыда щекам, спросила Марья. — Что бы сказала наша мама, если б знала!

— Она надрала бы нам уши, только и всего, — грустно усмехнулась Дарья. — Но дело не в этом. А в том, что убийца настолько смел и самоуверен, что до сих пор продолжает плести свои чары. Да, такое… существо действительно единственное в своем роде. Где бы и когда бы ты ни был, маг времени, я, Госпожа Ведьм Дарья Белинская, говорю тебе: я забираю данное тебе слово, разрываю нашу помолвку и проклинаю тебя, потому что ты убийца и грязный подлец, покусившийся на жизнь моей сестры!