Читать книгу "Имя мое легион - Григорий Климов"

– Мушер, а когда ты купишь мне меховое манто? Какая же я жена начальника, если без манто?

Но жили они в общем довольно счастливо. До тех пор, пока не произошло одно странное происшествие. А началось все это, как обычно, из-за сущего пустяка.

Как-то вечером Мушер и Фуфу зашли в гости к Жоржику Бутырскому, чтобы посмотреть на его новую квартиру. А у Жоржика, как у тройного агента, в это время сидели его друзья из Союза молодых гениев – СМОГ и «Самиздата». Там же крутилась американская ведьма Дока Залман, которая прикидывалась меценаткой и таскала им под юбкой наркотики, а уносила, тоже под юбкой, произведения «Самиздата», которые потом ее отец, ведьмак Кока Бондарев, печатал в эмигрантском издательстве СТН. Ну а Жоржик за всем этим следил и доносил куда надо.

Все было хорошо, пока Фуфу не завела свою обычную волынку, какая она хорошая и какой у нее плохой муж. Жоржик слушал-слушал, а потом и говорит:

– Хочешь, Фуфу, я тебе помогу? У меня есть целая куча моих бывших невест – всякие проститутки, алкоголички, наркоманки или нимфоманки. Я сейчас организую из них женский отдел Союза молодых гениев. И всем им мужика хочется. Давай я познакомлю с ними Мушера, и тогда ты от него отдохнешь. И он от тебя отдохнет.

Фуфу надулась и молчит. А Жоржик раскладывает на столе свой семейный альбом, напоминающий рекламу публичного дома, и говорит:

– Ну, Мушер, выбирай. Какую тебе – рыженькую или черненькую?

Почти все девочки в альбоме были голенькие, и Мушер немножко заинтересовался. А Фуфу аж позеленела от злости. Потом она вспомнила, что главная сила женщины в слезах, и как зарыдает в три ручья.

Мушер ее успокаивает:

– Фуфочка, да ведь Жоржик только пошутил. Ведь ты у меня лучше всех. И ни на кого я тебя не променяю.

Но Фуфу была не из тех, которые так быстро прощают шутки, которые им не нравятся. Как бывшая артистка эстрады, она разыграла самую настоящую истерику. По всем правилам искусства.

Собрали со стола голеньких невест и перешли на политику, а Фуфу все рыдает. Заговорили о Тарсисе и дурдомах, а Фуфу все дурит и изображает судороги. Завели радио, а Фуфу голосит громче радио. Ну прямо как кликуша-плакуша.

В конце концов Мушеру не оставалось ничего другого, как увезти ее домой. На этом подобные истории обычно и кончаются. Но здесь история только начиналась.

Чтобы проучить Мушера, Фуфу решила притвориться, что в результате этого вечера она немножко помешалась. И начала она фантазировать такое, что это даже и повторять как-то неудобно. В общем, на следующее утро она говорит Мушеру:

– Ну и спишь же ты, Мушера, как баран. Неужели ты ничего не слышал?

– Нет, – говорит Мушер. – А что?

И тогда Фуфу рассказывает следующую историю.

Как только Мушер захрапел, Фуфу вдруг слышит, что ее кто-то зовет. Но зовет не голосом, а мыслями. Тогда она оделась и вышла на улицу. А там ее ждет черная машина и два человека в черных масках. Но в одном из них она узнала Жоржика. В общем, привезли ее прямо на собрание женского отдела Союза молодых гениев. Все там голые, пьяные и в масках. Но Фуфу не дура и сразу узнала там всех проституток из Жоржикова альбома. И устроили они там что-то вроде шабаша ведьм или вальпургиевой ночи. Кругом горят черные свечки, а посередке большой-большой черный крест. И кадят там кадилами из наркотиков. Прямо как черная месса.

Потом там появилась американская ведьма Дока со своим мужем-оборотнем, который тащил мешок с долларами, и знаменитая модернистическая поэтесса Наталия Горбаневская, которая приехала верхом на помеле в форме фаллоса и ругалась матом. Затем через трубу влетел хромоногий Валерий Тарсис в полосатой куртке с надписью «Палата No 7».

Все это немножко напоминало шабаш ведьм из романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Вокруг алтаря, где стоял черный крест, – собрались все знаменитости московского подполья и «Самиздата». Синявский приплясывал под ручку с Даниэлем, а за ними уныло бродил какой-то замаскированный марсианин по имени Пхенц. А академик Сахаров подделывался под лорда Бертрана Рассела, ученого вождя западных хиппи, и перемигивался с неохристианином-бердяевцем Солженицыным. Верхом на бутылке прикатил Петр Якир. Затем в облаке серы прибыли потомственные революционеры Павлик Литвинов, Владимир Гершуни, Андрей Амальрик и даже сама Светлана Сталина. На многих гостях были полосатые куртки из дурдомов. Когда все были в сборе, они взялись за руки по 13 человек и танцевали хоровод вокруг черного креста.

Здесь Фуфу смущенно запнулась и потупила глаза.

– Ну а что потом? – спросил Мушер.

– Потом обычно делают свальный грех, где делают всякие запретные вещи. Но я ничего не помню. Меня привезли домой только под утро. Но, чтобы ты не думал, что это мне только приснилось, когда я вернулась, я нарочно положила ключи от квартиры сверху, на столе. Вон, посмотри!

Мушер посмотрел и видит, что ключи действительно лежат не как обычно, у него в кармане, а сверху, на столе.

Весь последующий день, пока Мушер сидел на работе, Фуфу вызванивала ему по телефону и сообщала дополнительные подробности ночного происшествия. А неистовый Артамон, как управделами, сидел на своем телефоне и все это подслушивал. Вскоре все сослуживцы знали, как Фуфу ездила на шабаш ведьм, и в доме чудес запахло очередным чудом.

Косоглазый Филимон утешал Мушера:

– Знаете, ваша Фуфу, конечно, притворяется. Но имейте в виду, что симулировать психические болезни любят те люди, которые того… кхм… предрасположены к этим болезням. А нормальному человеку эта идея и в голову не придет.

Филимон осторожно оглянулся по сторонам и, понизив голос, как заговорщик, завел разговор о том, что у него, мол, самого жена еврейка, что евреи – это очень хороший и интеллигентный народ, но что у них столь же много всяких психических болезней. Потом Филимон дружески подмигнул:

– А ведь ваша Фуфу, кажется, тоже того… еврейка?

– Нет, она только полуеврейка. У нее мать… того… – Мушер поиграл в воздухе пальцами. – Но Фуфу себя еврейкой не считает.

– Считает или не считает, но вы учтите, что среди полуевреев психических болезней еще вдвое больше, чем среди чистых евреев. Я, знаете, сначала учился на психиатра. Но потом эти психи мне так осточертели, что я перешел на червяков и букашек.

Колченогий Артамон, как бывший директор спецшколы для дефективных детей, тоже заинтересовался ночным происшествием:

– А скажите, Мушер, ваша дочка в какой школе учится – для нормальных или для дефективных?

– Она у меня отличница, – с гордостью сказал Мушер. – Говорят, очень талантливая.

– Ох, плохо ваше дело, – поморщился Артамон. – Одаренность, особенно для женщин, – это одна из форм дефективности. В большинстве случаев это просто мужчины в юбках.

Изо всего этого Мушер понял только то, что с Фуфу нужно обращаться с осторожностью. А чтобы он этого не забывал, Фуфу продолжала чудить. Теперь она уверяла, что она записалась в Союз молодых гениев – СМОГ, что скоро она будет печататься в «Самиздате» и что она даже подружилась с американской ведьмой Докой. В результате у нее геперь столько всяких важных дел и так мало свободы, что она решила разводиться со своим мужем.