Читать книгу "Июль 1942 года. Падение Севастополя - Игорь Маношин"

Вне зоны артогня находилась только 39-я танковая бригада, расположенная в 17 км от линии фронта.

Между тем события приобретали все более грозные очертания. 6 мая, в день получения распоряжения Сталина о переходе фронта к обороне, от начальника штаба Северо-Кавказского направления генерал-майора Г. Ф. Захарова поступила информация чрезвычайной важности. Перелетевший линию фронта летчик-хорват предупреждал: немцы готовятся наступать. Информацию подтверждали и другие источники. В ночь на 7 мая военный совет Крымского фронта направил в войска соответствующие распоряжения, но сделано это было так неспешно, что к утру до многих адресатов они так и не дошли. Свою губительную роль явно играла уверенность, что не немцы нам, а мы им «закатим большую музыку».

7 мая весь день вражеская авиация бомбила расположения штабов фронта и армий, боевые порядки войск, их тылы, зенитные батареи. Была полностью нарушена связь, противовоздушная оборона, парализована работа штабов. Рано утром 8 мая вражеская авиация нанесла сильный удар по городу Керчь и порту. Но здесь они встретили отпор истребителей и огонь зенитных батарей.

К этому времени Крымский фронт располагал общим численным превосходством над противником в силах и средствах: в дивизиях — в 2 раза, в людях — в 1,5, в артиллерии — в 1,4, в самолетах и танках силы были примерно равны.

Наступлению сухопутных войск противника (более 6 дивизий 11-й немецкой армии) предшествовал еще один массированный удар вражеской авиации по плотным боевым порядкам 44-й армии. Ряд пунктов был подвергнут бомбардировке за день до 10 раз.

Войска, особенно на участке 44-й армии, в течение всего дня непрерывно подвергались бомбардировкам и атакам авиации. При этом, как 8 мая, так и в последующие дни, атаки авиации были особенно ожесточенными по тем районам, куда впоследствии противник вводил в прорыв танки. В период с 8 по 11 мая над Керченским полуостровом находилось до 800 самолетов одновременно.

После бомбардировки авиацией последовала мощная артиллерийская обработка участка прорыва на 5–6 км в районе расположения 63-й горнострелковой дивизии и частично 276-й стрелковой дивизии 44-й армии. Артиллерийский и минометный огонь по частям первого эшелона продолжался в течение часа, а затем был перенесен в глубину.

Сбросив огромное количество авиабомб и снарядов, противник взорвал наши минные поля, разрушил препятствия на участке прорыва и подорвал устойчивость частей 63-й горнострелковой дивизии. После авиационной и артиллерийской подготовки противник перешел в наступление, используя танки и пехоту, нанося главный удар на участке 63 гсд. Осью движения он избрал дорогу Феодосия — Керчь, применяя излюбленный им метод действия на дорогах. Одновременно на побережье Феодосийского залива, в районе горы Ас-Чалуле, 15 км северо-восточнее Феодосии, в тыл 63 гсд был высажен шлюпочный десант в количестве около 250 человек. Высадка десанта противнику удалась практически безнаказанно, так как этот участок охранялся малыми силами, если вообще охранялся.

Оборонявшиеся в первом эшелоне две стрелковые дивизии не выдержали удара трех немецких дивизий, поддержанных значительными силами пикирующих бомбардировщиков, и были вынуждены отступить на восток. Отступление происходило в беспорядке и походило на бегство. Для приостановки отступления были задействованы 72-я кавалерийская дивизия и даже ремонтно-восстановительный батальон 44-й армии, но эти попытки ни к чему не привели.

Когда командованию фронтом стало ясно, что противник основной удар наносит на своем правом фланге, был отдан приказ парировать этот удар частями 44-й армии и частью сил 51-й армии, но из-за нарушенной связи своевременная реализация этого приказа была затруднена.

Ввиду того что местность была совершенно открытой, все расположения и передвижения наших войск были хорошо известны противнику. Вместе с тем ведение авиационной разведки с нашей стороны стало практически невозможным.

По боевым порядкам немецких войск открыл стрельбу 25-й гвардейский минометный полк под командованием майора М. М. Родичева. Наступавшие танки и мотопехота «отхлынули» от участка местности, накрытого полковым залпом «катюш».

Однако несмотря на ожесточенное сопротивление наших войск, противник к исходу дня прорвал обе полосы обороны 44-й армии на участке 5 км по фронту и до 10 км в глубину.

Докладывая об этом Верховному Главнокомандующему, Л. З. Мехлис сетовал на господство вражеской авиации, острый недостаток снарядов и мин, просил перебросить с Таманского полуострова стрелковую бригаду для занятия обороны на Керченском обводе. Вот когда стала доходить до его сознания вся пагубность пренебрежения мерами обороны!

Представитель Ставки не мог не отдавать себе отчета, что события развиваются совершенно иначе, нежели он предполагал. Срочно потребовался «козел отпущения».

Из телеграммы Л. З. Мехлиса И. В. Сталину 8 мая 1942 года: «Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7-го мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании командующий фронтом в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10–15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армии. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участке 44-й армии». Донос, однако, успеха не имел. Верховный был настолько раздосадован неудачей на юге, что в ответной телеграмме не посчитал нужным сдержать гнев даже в адрес своего любимца.

8 мая в боях с наступающим противником приняли участие танковые соединения и части, расположенные в полосе 44-й армии — 126-й отдельный танковый батальон, 39-я танковая бригада и 56-я танковая бригада. 126-й отдельный танковый батальон, приданный 276-й стрелковой дивизии, перешел в контратаку от совхоза Арда-Эли в направлении феодосийской дороги на юго-запад. В результате контратаки батальон достиг противотанкового рва, уничтожив 2 средних танка противника, 8 противотанковых орудий, 6 станковых пулеметов и до двух рот пехоты, потеряв при этом 4 танка Т-26, 4 человека убитыми и 24 ранеными.

Части 56-й танковой бригады 8 мая уничтожили 7 танков (средних) противника, 5 противотанковых орудий, до трех рот пехоты и артиллерийский обоз противника на феодосийской дороге, потеряв при этом 17 танков (из них 7 KB), 15 человек убитыми и 25 ранеными.

39-я танковая бригада, имея задачу уничтожить прорвавшегося противника в районе совхоза Арда-Эли, высота 50,6, выдвинулась для поддержки контратаки 404-й стрелковой дивизии РККА. При подходе к Балке Черная командир бригады получил донесение от своей разведки, что 16 средних танков и до полка немецкой пехоты подходят к высоте 50,6, и решил с ходу атаковать части вермахта. В результате враг был отброшен. В течении дня бригада отразила еще несколько атак противника на данном направлении, оказав поддержку 404-й стрелковой дивизии. Немецкие части, потеряв 8 танков и около 400 человек убитыми, 8 мая в этом направлении новых попыток наступления больше не предпринимали. Потери бригады составили 7 танков (из них 2 KB), 47 человек убитыми и ранеными, 25 человек пропали без вести.