Читать книгу "История космического соперничества СССР и США - Джин Айсман"

Встреча с Луной внушала благоговейный трепет и страх всем членам экипажа «Аполлона-11». В своих воспоминаниях Коллинз писал: «Начать с того, что она была огромной, полностью закрывая иллюминатор. Во-вторых, она трехмерная: ее брюхо выпячивается в нашу сторону так сильно, что я почти чувствую, что могу потянуться к ней и коснуться ее… Она находится под углом между нами и Солнцем, создавая самое бесподобное освещение, которое только можно вообразить». При таком близком наблюдении непрерывно смещающаяся перспектива солнечного света придавала Луне особый характер: «Солнце создает вокруг нее ореол, сияя на ее задней поверхности, и солнечный свет, который каскадами падает на ее края, придает ей загадочный и изысканный вид, подчеркивая размер и текстуру ее слабо освещенной, как оспой обезображенной поверхности… Эта холодная величественная сфера зловеще нависает там, ее присутствие, беззвучное и неподвижное, ужасает, и мы не чувствуем, что она приглашает нас посетить свои владения».

В воскресение, 20 июля, экипаж «Аполлона-11» приготовился к снижению на эту грозную территорию. Процедура началась с открепления лунного модуля, который затем быстро заработал в двухимпульсном режиме и помчал Армстронга и Олдрина по направлению к лунной поверхности. Хотя посадка на Луну неоднократно отрабатывалась на наземных тренажерах, маневры реальной посадки представляли для экипажа множество опасностей. «Орел» должен был опуститься точно в определенном месте, выбранном для этого заранее для обеспечения безопасности. Первоначально Армстронг и Олдрин приняли странное положение ногами вперед; в этой неловкой позе надо было находиться во время снижения с включенным двигателем. В этот момент они всматривались через иллюминаторы в черную бездну. Затем, по сигналу, лунный модуль перевернулся, и Армстронг начал напряженно искать нужное место посадки. Два астронавта столкнулись с «программным сигналом тревоги», но Центр управления отдал указания игнорировать предостережение.

Теперь лунный модуль начал свой последний спуск к Морю Спокойствия. Армстронг выглядывал через иллюминатор лунного модуля, чтобы следить за осуществлением кульминационной стадии программы снижения, управляемой компьютером. Находившийся неподалеку от хрупкого лунного модуля Олдрин следил за их продвижением, выкрикивая периодически показания высоты и скорости. Вскоре показалась намеченная зона посадки, ясно видимая Армстронгу с высоты приблизительно 300 м. Для Армстронга запланированная территория посадки казалась теперь проблематичной. Неожиданно он обнаружил большой кратер, окруженный валунами и скалами, некоторые из которых были весьма внушительными. Он затем направил лунный модуль вперед, установив его почти горизонтально, и он заскользил над полем, усыпанным валунами, на высоте 100 м. Армстронг действовал быстро, даже когда Олдрин громко продолжал свои отсчеты: «Шестьсот футов[9], вниз на девятнадцать футов в секунду… Четыреста футов, вниз на девять… Двести футов, вниз на четыре с половиной… Сто футов, вниз на три с половиной, девять вперед. Остаток топлива пять процентов… Сорок футов, вниз на два с половиной, поднимая немного пыли…» Хьюстон зазвучал: «Тридцать секунд. Вот насколько им хватит топлива. Лучше достань его на земле, Нейл». Через мгновение, которое казалось вечностью, Армстронг умело направил модуль на мягкую посадку, хотя тормозящий двигатель поднял огромное облако пыли. «Есть контакт!» — жизнерадостно сообщил Олдрин, отправляя подтверждение безопасного прилунения. В Центре управления напряжение достигло высшего уровня. «Мы записываем ваше сообщение, Орел», — объявил Хьюстон экипажу «Аполлона-11». Это, по словам Коллинза, было «наполовину вопросом и наполовину ответом». Наконец, Армстронг подтвердил космический триумф: «Хьюстон, здесь Море Спокойствия. „Орел“ совершил посадку».

В ту же самую ночь Нейл Армстронг вышел через люк, осторожно спустился по маленькой лестнице и ступил на лунную поверхность. Момент был волнующий и незабываемый — первая прогулка человека по Луне. Это событие транслировалось по телевидению миллионам зрителей на Земле. Краткие слова Армстронга передали исторический характер момента: «Это один маленький шаг человека и гигантский прыжок человечества».

Когда на лунной поверхности к Армстронгу присоединился Олдрин, астронавты установили американский флаг, расположили сейсмические датчики и другую научную аппаратуру и собрали образцы скальной породы.

Для астронавтов время, проведенное на Луне, казалось коротким, но оно стало поразительным, беспрецедентным эпизодом саги об исследованиях человека.

Астронавт Стаффорд и космонавт Леонов встречаются после стыковки советского и американского космических кораблей, июль 1975 года

Эпилог

Старые взгляды, новые реалии

В истории XX столетия, если не всего второго тысячелетия, полет «Аполлона-11» представляет собой выдающийся момент. Земляне, смело ступившие на поверхность Луны, продемонстрировали момент приобретения человеком самого поразительного опыта. Телевизионный показ Армстронга и Олдрина, исследующих далекую лунную поверхность, вызвал ощущение благоговейного ужаса и даже чего-то магического. Большинство связанных с Землей наблюдателей чувствовали, что полет «Аполлона-11» представляет нечто больше, чем просто грубое отражение огромного технологического и инженерного мастерства Америки. Некоторые пытались общими фразами отразить в виде целой саги о космическом путешествии триумф цивилизации — долгожданный контрапункт века, заполненного войнами, революциями и огромными человеческими страданиями. Другие, более спокойные, решили интерпретировать это событие более узко — как долгожданную победу Соединенных Штатов в холодной войне. Летом 1969 года американцы обнаружили себя стоящими перед земными проблемами: сеющая распри война во Вьетнаме, расовые конфликты, растущее социальное разногласие. Шестидесятые годы обозначили время глубоких культурных изменений в американской жизни. Для многих этот непосредственный контекст изменений и неопределенность заглушали любое стремление что-либо праздновать.

По иронии судьбы полет «Аполлона-11» — и пять успешных лунных путешествий «Аполлонов», последовавших за ним, — не провозгласили для Соединенных Штатов новую эру исследования космоса с участием человека. Легендарный полет на Луну завершил эру, но не открыл новую. Поскольку публичный интерес к космосу стал снижаться и появились другие конкурирующие национальные приоритеты, бюджетные вливания для НАСА резко сократились. Перед лицом этой волны строгой экономии средств американская космическая программа принялась за множество новых проектов, ограничиваясь пилотируемыми полетами только на околоземных орбитах. Некоторые из этих новых направлений отражали реальные программы НАСА, а другие игнорировали. Вскоре возобновился интерес к полетам автоматических станций для исследования Солнечной системы. Вековая мечта посетить Марс не оставляла пылких космических энтузиастов, но ее реализация откладывалась на неопределенный срок.