Читать книгу "Путь к Дюне - Кевин Андерсон"

Он кивнул.

— Подчиниться, чтобы властвовать.

— Да, отчасти.

За его спиной заговорила Джессика:

— Но люди никогда не должны подчиняться животным. Он оглянулся на мать, потом снова перевел взгляд на старуху.

— Сосредоточься на своем обучении, мальчик, сконцентрируйся полностью, — сказала старуха. — Это один из твоих шансов стать правителем.

— А мой отец? — спросил Пауль. — Разве мы просто…

— Твоя мать предупредила его, — ответила старая женщина. — Правда, это противоречит нашим инструкциям, могу я добавить, но это не первое и не единственное правило Бене Гессерит, которое она нарушила.

Джессика отвела взгляд.

Преподобная Мать напористо продолжала, не удостоив Джессику взглядом:

— Вполне естественно, что ты любишь и уважаешь своего отца. Если тебе представится возможность защитить его, то ты, несомненно, ею воспользуешься. Но ты когда-нибудь задумывался о своем долге перед теми, кто предшествовал твоему отцу?

— Предшествовал… — Мальчик отрицательно покачал головой.

— Ты — последний представитель рода Атрейдесов, — сказала Преподобная Мать. — Ты — носитель семени своей семьи. А семя — если ты подумаешь об этом серьезно — весьма хрупкая и тонкая вещь. В вашей семье нет жизнеспособных членов, кроме тебя. Некогда многочисленный клан пришел к неутешительному итогу: если ты и твой отец оба умрете, то имя Атрейдесов исчезнет, а их род закончится. Твой кузен, Падишах-Император Коррино бар Шаддам, возьмет себе выморочное имущество Атрейдесов — оно достанется ему в наследство, и он превосходно осведомлен об этом. Покончить с Атрейдесами.

— Ты должен беречь себя ради твоего отца, — сказала Джессика. — Ради всех других Атрейдесов, которые… воплотились в тебе.

— Об этих вещах тебе расскажет твоя мать. Ты не найдешь их ни в одной исторической книге, во всяком случае, не в ее толковании. Но то, что она говорит, надо слушать. Твоя мать — кладезь премудрости.

Пауль смотрел на руку, знавшую боль, потом поднял глаза на Преподобную Мать. Голос ее своим звучанием резко отличался от всех других, слышанных им голосов. Слова казались отлитыми из бриллиантов. Их острые края прорезали душу, проникали внутрь. Он чувствовал, что она сможет ответить на любой вопрос, который он задаст ей. И ее ответ поднимет его над земной жизнью, над обыденным физическим существованием. Но благоговение сомкнуло его уста.

— Ну же, спрашивай, — сказала она.

— Откуда ты пришла к нам? — выпалил он. Она приняла его слова и улыбнулась.

— Я как-то слышала тот же вопрос, но по-иному сформулированный, — произнесла она. — Один мальчик как-то спросил меня, сколько мне лет. Здесь в определенной мере чувствуется женская находчивость.

Она внимательно посмотрела ему в глаза. Он ответил тем же.

— Я явилась сюда, окончив школы Бене Гессерит. Существует множество таких школ различных степеней. Ты знаешь о математических степенях?

Мальчик кивнул.

— Отлично. Рутинное знание всегда полезно для полноценного общения. Мы же учимся познанию другого порядка. Мы учим тому, что можно назвать «овеществленностью». Это слово имеет для тебя какой-нибудь смысл?

В ответ Пауль отрицательно покачал головой.

— Нет, не имеет.

— Если ты закончишь курс нашего обучения, то узнаешь и это, и этот термин начнет кое-что значить для тебя, — сказала она.

— Но ты не ответила на мой вопрос, — сказал Пауль.

— Откуда я пришла? Я Бене Гессерит — оттуда я и пришла. Откуда вообще приходят Сестры Бене Гессерит? Мы предоставим твоей матери ответить на это в деталях и подробностях. Хорошо?

Он согласно кивнул.

— Когда-то, в очень давние времена, — снова заговорила Мохиам, — у людей были машины, которые делали для людей и за людей гораздо больше того, что они делают сейчас. Машины делали разные вещи. Были даже такие машины, которые могли — некоторым особым образом, правда, — думать. Были автоматические машины, способные изготовлять полезные вещи. Считалось, что все это сделает человека свободным, но, естественно, лишь позволило машинам поработить людей. Человек, обладавший нужной ему машиной, мог делать массу разрушительных вещей. Ты понимаешь?

Он с трудом овладел голосом и рискнул ответить: — Да.

Она заметила произошедшую в мальчике перемену, он насторожился.

— Так вот, мальчик, чего у нас не было, так это машин, с помощью которых можно было бы сделать всех людей добрыми или даже превратить всех людей в настоящих людей. Среди нас много поддельных, ложных людей. Они выглядят как люди. Они могут говорить, как люди. Но если их поставить в тяжелую ситуацию, то они сразу являют свою животную сущность. Самое большое горе заключается в том, что они искренне считают себя людьми. О да, они думают. Но одного мышления недостаточно, чтобы сделать человека человеком.

— Тебе приходится думать о своих мыслях, — сказал Пауль. — Ты должна… — он замялся, — должна понимать, как именно ты думаешь.

Она прислушалась к его словам, беззвучно шевеля губами, повторила их. Потом она потерла глаза и сказала:

— Ах, эта Джессика.

— Так что же случилось со всеми машинами? — спросил Пауль.

— Именно мужчины задают такого рода вопросы, — сказала Мохиам. — Ну, их уничтожили, мальчик. Была война. Революция. Анархия. И когда все закончилось, то людям стало запрещено снова изготовлять такие машины.

— Ты так и не сказала мне, откуда пришла, — произнес Пауль.

Она громко рассмеялась. В смехе прозвучали очень теплые нотки.

— Будь благословен, малыш, но я просто существую. Понимаешь, до сих пор есть потребность в определенных вещах, которые делали эти так называемые мыслящие машины. Поэтому кто-то должен помнить, что всегда были люди, которые умели думать как машины.

— Как именно?

— Они способны усваивать все виды информации и без потерь воспроизводить ее. Эти люди обладали так называемой эйдетической памятью. Но это еще не все. Они умели отвечать на самые сложные вопросы. Математические, военные, социальные вопросы. Они могли в уме вычислять вероятность того или иного события. Они могли переваривать любые виды информации и выдавали ответы всегда, когда такие ответы требовались.

— Они были людьми? — спросил он.

— Да, были, по крайней мере большинство из них.

— Что значит — большинство?

— Это не важно, юноша. Твоя мать расскажет тебе об ученых идиотах и им подобных, если ты попросишь ее об этом. Но я объясняю, откуда я пришла. Это был большой путь. Появились школы, в которых воспитывали людей определенного сорта. Одну из них называли Школой Бене Гессерит. Там обучали тому, как отличать людей от животных. Это было племя. Селекционное племя. Но имелись ненулевые шансы того, что и среди животных… из-за смешения могли рождаться люди. — Преподобной Матери показалось, что он теряет нить, и она спросила: — Тебе все понятно?