Читать книгу "Кровь деспота - Стефан Брег"

Суетливые слуги впустили нас и закрыли дубовую дверь. Тревога наконец отпускала мой разум. Весь день она не давала мне покоя, шептала об опасности, таящейся повсюду, но теперь все иначе. Я и подумать не мог, чем закончится встреча с графом.

И без того скудные одежды наложниц соскользнули с их плеч, миновали манящие бедра и упали на пол. Любоваться на открывшийся моим глазам вид можно бесконечно, но не только зрение я хотел сегодня порадовать. Я торопливо распутывал завязки на рубахе. В голове проскочила мысль, что веду я себя как юнец: меня не слушаются пальцы, движения становятся неловкими. Пришлось тут же взять себя в руки. Мне не хотелось изображать из себя похотливое животное — девушки должны видеть во мне опытного и чуткого любовника. В конце концов, впереди у нас целая ночь.

Я полностью разделся и лег в центр ложа, увлекая за собой прелестниц. Поглаживая изящные изгибы их тел, бросая взгляд то на одну, то на другую, спросил:

— Значит, все вы понимаете, о чем я говорю?

Нардарийка с роскошными волосами засмеялась и кивнула.

— Даже ты? — обратился я к раскосой красавице.

— Гораздо лучше, чем два года назад, — с заметным акцентом произнесла она.

— Как же тебя зовут, чужестранка?

— Боарика.

— У тебя нежный голос. Надеюсь, губы твои столь же нежны. — Я одарил девушку страстным поцелуем.

Нардарийка тем временем перешла к активным действиям. Она явно была смелее прочих. Ее руки исследовали мой возбужденный детородный орган, а губы скользили по моей груди и шее. Ходить вокруг да около можно было хоть час, хоть два, но зачем откладывать вещи, которых мы жаждем оба? Я притянул нардарийку ближе, обхватил ее бедра и отстранил от своей груди. Она все поняла и оседлала меня, словно жеребца. То, что надо: свои силы я пока должен беречь.

Несмотря на это, свободной правой рукой я ласкал девушку с Пансеги. Третья, смуглая, вела себя робко и явно была чем-то расстроена. Что ж, угодить всем невозможно, и я не собирался каким-либо образом менять ее мнение обо мне. Работы у меня и так навалом.

Нардарийка с прерывистым стоном рухнула подле меня. Я сделал глубокий выдох, взглянул на нее и поднялся с ложа. Нужно перевести дух, к тому же мне захотелось вина и прохладного воздуха. Я налил себе полный кубок и лукаво произнес:

— Пейте, мои красавицы. Свое вино я осушу быстро.

Я подошел к высоким ставням и открыл их. Ночной воздух тут же коснулся моей разгоряченной кожи. Подействовал на нее, как поток воды на красные угли.

Вид из этих покоев открывался замечательный — светлая ночь позволила рассмотреть внешние стены замка, с большой высоты кажущиеся игрушечными. Словно бы построены они из песка. Скала, приютившая это творение человеческих рук, пропадала в чернеющей бездне, а далеко внизу мерцали огоньки у десятка домов. Неудивительно, что граф Балинт считал себя вершителем судеб. Находясь под небом, трудно всерьез воспринимать проблемы маленьких людей. Их отсюда попросту не видно. Вполне вероятно, что в туманное утро лишь донжон Вековой Вершины возвышается над долиной, и граф Балинт, взирая с него на свои владения, видит завораживающее озеро водяного пара, окруженное изломанными гранями лесистых гор.

Мои мысли о прекрасном пейзаже были бесцеремонно прерваны. Но не теми, кто находился в покоях или поблизости от них. Тишину чудесной ночи разрезал чей-то кошмарный крик. По своей силе, протяжности и звучанию он никак не мог принадлежать человеку, но отчего-то сердце мое похолодело. Среди зверей я тоже не знал никого, способного на такое. Самый же неприятный факт заключался в том, что грозный крик раздавался из замка. Спустя полминуты клич повторился. Меньшей надрывности, но все равно я пребывал в уверенности, что его слышит вся долина. Граф держит в подземельях замка какое-то существо, что ревет громче медведя. Ревет голосом, отдаленно напоминающим человеческий.

В растерянности я оглянулся на девушек. Нардарийка спокойно пила вино, а Боарика смотрела на меня. Прямо в глаза. Молчала. Смуглая девица, в свою очередь, зажала уши ладонями.

— Что это? — осторожно спросил я. Ответом мне послужило молчание. — Мигом забыли нардарский?

— Зверь, — ответила черноволосая наложница после глотка вина. — Господин любит всякие диковинки.

— И что же это за зверь такой?

Нардарийка лишь пожала плечами, а Боарика продолжала сверлить меня взглядом.

— Ты что-то знаешь? — Я обратился именно к ней, и она наконец соизволила ответить:

— Иди к нам, воин из Скалистого Края.

Я захлопнул ставни и лег меж девиц. Они начали ласкать меня, однако любопытство мое никуда не делось.

— Неужели никто из вас не видел этой «диковинки»? Молчунья, может, видела ты?

Смуглая наложница поспешно замотала головой. Проку от нее сегодня мне не будет.

— Это медведь, — вдруг произнесла Боарика. Ее немигающий взгляд вновь пересекся с моим. Она меня будто околдовать пыталась.

— Медведь?

— Да. Но не такой, которого ты себе представляешь. Огромный.

— Когда я услышал этот рев, я как раз и представил себе огромного медведя.

Губы Боарики дрогнули. Она тихо произнесла:

— Оборотень.

Да уж, эта новость не из рядовых. Если сказанные девушкой слова — правда, то Балинт Ханфа является самым интересным человеком, повстречавшимся на моем пути. Пытаться убить того, в чьем услужении околдованное войско из безжалостных убийц и оборотней, — очень плохая затея. От этого замка стоило держаться подальше, а мы с Алабелью намеренно пришли сюда. Да еще и стремимся одурачить хозяина.

Впрочем, если чего-то не видишь собственными глазами, то не стоит верить лишь ушам. Меня беспокоил тот факт, что Лексо Уховертка ничего не говорил ни про ночные крики, ни про оборотней, но всему могло иметься объяснение. Подливать масла в огонь не хотелось.

— Не говори господину, что я тебе рассказала. — Выражение лица красавицы с Пансеги стало взволнованным. — Он накажет нас. Мы можем разделить судьбу Аники.

— Что же с ней стряслось?

— Она заговорила с одним из стражей Балинта. Подумала, что в нем осталось что-то человеческое. Попросила помочь ей сбежать. Страж вместо ответа вонзил ей кинжал в живот и вывесил ее, еще живую, перед воротами замка.

Я посмотрел на других девиц. Нардарийка нехотя отвела взгляд, не выпуская из руки кубок с вином, а вот другая наложница искренне сопереживала тому, что сказала Боарика.

— По-моему, твоя спутница — Адринн — выбрала именно его. Именно этого убийцу. Спаси ее. Спаси ее и вытащи нас отсюда, умоляю!

Я глядел в широко раскрытые глаза Боарики и пытался уловить в них проблеск истины. Что она знает обо мне? Странник, пришедший в Вековую Вершину по важному делу. Суровый житель не менее сурового края, считающий рабство неотъемлемой частью государства. Такие, как я, грабят деревни и храмы, не испытывают жалости к побежденным и воспевают насилие. А наивная Боарика доверилась мне через час после знакомства. Ее слова об убитой подруге и беспечном выборе Алабели на мгновение взбудоражили меня, но я сдержался. Не поддался эмоциям. Я и без того понимал, что для Алабели все может закончиться плачевно, но она каждый чертов раз знает, на что идет. Чем рискует. Я волновался о ней, однако не забыл собственного вывода — не стоит верить лишь ушам.