Читать книгу "Исцеление в жизни и смерти - Стивен Левин"

Я дарую тебе любовь своего сердца и верность, чтобы они помогли нам перейти на другой берег.

С этой клятвой моя жизнь полностью преображается, чтобы мы вместе могли трудиться ради соединения с Богом, чтобы мы могли обрести любовь, выходящую за пределы формы».

В первые несколько лет основной темой нашего исследования было исцеление. Прежние представления о том, что значит исцелиться, отпадали одно за другим. Исцеление перестало быть всего лишь чем-то, что происходит с человеком, – как при посещении врача или целителя. Больше не было речи о том, чтобы «быть исцелённым»; вместо этого мы вступили на путь углубления осознанности, чтобы получить опыт «исцеления в бытии». В каком-то смысле мы исцелялись уже не ради самих себя, но ради единства всех существ. Можно сказать, что наша практика перестала быть эгоцентричной, и с каждым новым уровнем углубления осознанности и исцеления возможность такого единства становилась всё более ощутимой – благодаря всё более ясному переживанию неопределимой взаимосвязи всего со всем, ощущаемой в области живота. А также преданному принятию страданий другого в единство наших сердец.

В эти первые годы, конечно же, имела место игра умов, которые знакомились друг с другом и с самими собой, но с каждым разом мы всё глубже открывались исцелению, анализируя старые способы восприятия и избавляясь от них. Даже в периоды замутнённости ума над подобным непониманием царила извечная, явно ощутимая сопричастность и преданность, которая всегда напоминала нам о том, что нужно выйти за пределы разделённого ума к исцеляющему сердцу. Временами трудно было сказать, кто мы – пилигримы в паломничестве или клоуны в цирке, однако наш следующий шаг всегда был одним и тем же: мы открывались любви, становились милосерднее и осознаннее, насколько возможно, сбрасывали груз со своих плеч, постепенно облегчая свою ношу, исцеляясь.

Силу исцеляющих отношений можно воспринимать как аналог практики триангуляции из области радиоэлектроники. Когда возникают трудности с нахождением неизвестного источника радиоволн, чтобы вычислить расстояние, достаточно одного приёмника, однако для определения точного местоположения источника требуется два приёмника. Необходимо настроиться на источник под двумя разными углами, чтобы обнаружить его расположение. В каком-то смысле мы с Ондреа использовали отношения, как инструмент, позволяющий методом триангуляции обнаружить тайну, неизведанное, раскрыть процесс, из которого всё возникает, и пространство, в котором всё растворяется. Стоит сказать, что во многом эта книга об исцелении раскрывает процесс нашего обучения, который мы озвучиваем вслух по мере того, как нащупываем дорогу к свету. Многие из этих материалов являются результатом работы нашего ума и тела, которая была необходима на определённом этапе. Эти техники использовались при работе с раком Ондреа и моим врождённым заболеванием позвоночника.

Спустя примерно два года после нашего знакомства один мой очень близкий друг, человек, обладающий большим авторитетом в области восточной медицины, сообщил Ондреа, что существует большая вероятность того, что она умрёт в течение следующих шести месяцев. Он является экспертом в области акупунктуры, и мы определённо обратились бы к нему как к врачу, не живи он в тысяче километров от нас. Тем не менее он отметил на её теле различные акупунктурные точки, которые, как он считал, необходимо регулярно стимулировать, чтобы её организм мог трансформироваться и исцелиться. Хотя до этого я никогда не занимался акупунктурой, он дал мне набор игл и сказал: «Я предпочёл бы поступить иначе, но если учесть, насколько серьёзна ситуация, вам, в сущности, нечего терять. Просто будь нежен и, прикасаясь к ней, доверяйся внутреннему чутью».

В течение следующего года по меньшей мере трижды в неделю я вводил иглы в самые чувствительные места на спине, коленях и животе Ондреа, надеясь, что благодаря этому области, нуждающиеся в исцелении, наполнятся энергией. Порой сеансы проходили очень гладко, и она тут же ощущала прилив жизненных сил. Однако временами она вздрагивала и вскрикивала от боли, поскольку моя неопытность и неумелое обращение с иглами вызывало вспышку жгучей боли в её теле. Это была одна из самых странных ситуаций, в которых я оказывался, – я причинял боль человеку, которого я больше всего на свете хотел избавить от боли. Это был невероятный урок, научивший смиряться с беспомощностью, способствовавший углублению доверия, полного открытого неведения, и преданности. Я причинял страдания, чтобы избавить от них. Мы доверились, по выражению одного учителя, «боли, кладущей конец боли» – готовности на физическом уровне пережить то, что в ходе исследования ума, зачастую полного боли, проявляется как готовность открыться укоренившемуся страданию, чтобы наполнить его милосердным светом исцеляющего сознавания. Мы отнюдь не следовали принципу «no pain, no gain» (без боли не будет достижений); мы с чуткостью применяли на физическом уровне те учения, которые очень часто оказывались целительными при растворении боли на уровне ума. Осознавая, что обыкновенно мы находимся в ловушке боли, которая увековечивает боль, мы приняли сознательное решение напрямую взаимодействовать с препятствиями, закрепляющими страдание. Слой за слоем разоблачая старые привязанности, мы ощутили, как больно разжимать давно сжатый кулак, позволяя ладони снова обрести естественную раскрытость. Мы разоблачали боль в уме/теле, чтобы исцелиться в сердце мудрости, в сердце милосердия и осознанности. Чутко прислушиваясь, чтобы понять, какой следующий шаг разумно будет совершить.

Иногда я вскрикивал вместе с ней, когда проворачивал уже введённую иглу или вводил другую иглу глубже. Порой дети заходили в спальню и видели, как Ондреа лежит на животе, а из её спины торчит десяток игл, подобно иголкам ежа, и, вздрогнув, быстро покидали комнату. Но, даже невзирая на отвращение к боли, временами они просто сидели в спальне и болтали – какая-то глубинная часть их души доверяла любви, наполнявшей это место.

Потребность в полной самоотдаче и вере в то, что процесс сам выведет нас в нужном направлении, стала серьёзным элементом йоги нашего исцеления. Это был постоянный «тригонометрический» поиск источника – бессмертного. Это было удивительное время.

Теперь, спустя годы после завершения того периода «небес/ада», организм Ондреа освободился от рака и токсинов, которые всерьёз угрожали его существованию. Оглядываясь назад на то время, мы едва ли можем сказать, что вызвало исцеление: акупунктура или сила любви, которой мы делились друг с другом. Или, возможно, свою роль сыграло и то и другое в сочетании со способностью Ондреа – которую она постоянно углубляла – принимать от других ту помощь, которую она часто оказывала с юношеских лет, заботясь о страдающих людях из местных больниц и домов инвалидов.

Если вы спросите нас теперь, спустя десять лет после того, как Ондреа в последний раз поставили диагноз «рак», как ей удалось избавить свой организм от этого заболевания, мы оба сможем только пожать плечами. Однако, по всей видимости, гармония ума/тела восстановилась благодаря сочетанию любви и подходящих приёмов глубокого сосредоточения сострадательного внимания на области, нуждающейся в исцелении, – это не борьба против смерти, но принятие того ценного, что нам предлагается.