Читать книгу "Рядовой Рекс - Борис Сопельняк"

— То, что надо, — похвалил его Громов. — Береги как зеницу ока. На переправе старайся не замочить.

Санька кивнул и сунул пилотки за пазуху.

Переправа прошла спокойно. В кромешной тьме две резиновые лодки отчалили от берега и через полчаса ткнулись в густой кустарник на западном берегу. Встретили их промокшие до нитки саперы. Виктор знал, что небольшой плацдарм передовые подразделения уже захватили, но немцы беспрерывно атаковали вросшую в берег пехоту. Правда, по ночам саперы переправляли орудия, минометы и даже легкие танки.

«Хороший признак, — отметил про себя Виктор. — Раз есть артиллерия да еще и танки, значит, десант не ложный — техникой зазря рисковать не будут. Поднакопят сил и через недельку-другую пойдут вперед. Вот только куда? Путь-то им должны указать мы…»

Накоротке посовещавшись с командиром десанта, уточнив места прохода и сигналы, Виктор вернулся к своим — и вскоре разведчики растворились в ночи. Когда Рексу дали понюхать офицерскую пилотку, извлеченную из-за пазухи Мирошникова, он тут же взял след и уверенно повел к синеющему вдали лесу.

— Разве это лес? — ворчал на ходу Санька. — Деревья торчат, как мачты, завалов нет, тропинки будто подметенные. Тут и спрятаться-то негде. То ли дело в Белоруссии или на Украине: нырнул в чащобу — и ищи-свищи. Нет, в таком лесу воевать нельзя. Это парк культуры и отдыха, а не лес.

— Не ворчи, — отмахнулся от него Громов. — Лучше следи за Рексом. Передай по цепочке, чтобы шли след в след — тут могут быть мины.

Уже было два коротких привала, уже обнаружен присыпанный мхом окурок «Беломора» — Рекс принес его, бережно зажав зубами, — уже никто не сомневался, что группа идет правильным путем, но следы вели все дальше и дальше на запад.

«Далеко забрались, — размышлял Виктор. — Не только армейской, но и фронтовой разведке это ни к чему. Значит, что-то их гнало. А может быть, не что-то, а кто-то?…»

Когда вышли к небольшой речонке и Рекс, вытянув поленом хвост, глухо зарычал, Громов все понял.

— Лежать! — передал он по цепочке, а сам подполз к Рексу и замер.

Журчит вода. Шелестят листья. Что-то шуршит. Вдруг Рекс повернул голову вправо и шумно втянул в себя воздух. Виктор благодарно кивнул и двинулся вправо. Рекс полз рядом. Шерсть вздыбилась, клык обнажился — верный признак, что чует человека. Вот только кого: русского или немца? Теперь уже и Громов чувствовал запах табачного дыма. Осторожно, стараясь не задеть ни веточки, ни травинки, Виктор снова двинулся вперед. И вот прямо перед ним заросшая высокой травой ложбина. Чуть дальше — река. А в траве бугрятся какие-то тени. Если бы они не перемещались, можно было бы подумать, что это обыкновенные пни или стожки сена. Но тени не только двигались, они переговаривались, правда, так тихо, что невозможно было понять, на каком языке. И тогда Виктор решил стать… еще одной тенью.

— Лежать, — шепнул он Рексу и ужом вполз в траву. Около реденького кустика Виктор замер. Приподнял голову. Огляделся. Метрах в десяти — два нахохлившихся силуэта. Виктор осторожно привстал — никто ничего не заметил. Тогда он сел на корточки и замер, закутавшись в плащ-палатку. Прошла минута… другая… Вдали от Виктора силуэты изредка передвигались, а те, что рядом, то ли спали, то ли были слишком бдительны.

«Через полчаса рассвет, — лихорадочно соображал Виктор. — Что же делать? Меня все равно вычислят. Хорошо, если это наши. А если немцы? Нет, надо действовать! Пока темно, хоть один шанс, но есть. Придется брать «языка». Если русский — простит, если немец — разберемся».

Виктор уже приметил один силуэт, замерший чуть поодаль. Мягко привстав, он скользнул к этому силуэту, в последний момент услышал шелестящее: «Штиль!» — и, уже не сомневаясь, нанес такой сокрушающий удар в челюсть, что силуэт мгновенно исчез в траве. Виктор тут же занял его место.

Сидящие ближе к воде оглянулись и укоризненно покачали головами. Виктор виновато развел руками.

Когда все успокоилось, он забил немцу кляп и тихо-тихо, буквально по сантиметру, начал подтаскивать его к кустам. К счастью, его уже ждали: Мирошников и еще двое разведчиков подхватили немца и потащили в глубь леса.

Допрос был коротким. Немец сразу понял, с кем имеет дело, и без лишних слов сообщил, что два взвода автоматчиков окружили засевших в фольварке русских диверсантов. Вчера им предъявили ультиматум: если не сдадутся до рассвета, их сожгут огнеметами. Это проще простого: ведь патроны у русских давно кончились и отбиваются они лишь гранатами.

Как только из-за леса брызнули первые лучи солнца и стал хорошо виден расположенный за речонкой фольварк, на зябнувшие всю ночь силуэты обрушился такой яростный огонь, что они, так и не успев ничего понять, остались лежать на травянистом берегу. Приготовившиеся к последнему бою разведчики не сразу поверили в свое спасение: некоторые так и замерли с гранатами в руках, готовые подорваться, но не сдаться в плен.

— Пятнадцать человек, — быстро пересчитал Громов. — Вы лейтенант Ершов?

— Так точно.

— Где остальные?

— Там, — кивнул куда-то на запад лейтенант. — Мы их схоронили.

— Как случилось, что обе группы оказались в этом фольварке?

— Случайно. Здесь мелкая речка, можно перейти вброд.

— Что с рацией?

— Разбита.

— Что успели сделать?

— Все, что было приказано, — похлопал по планшету лейтенант.

— Отлично. Идти можете?

— Могу. Но трое не могут.

— Понесем. Вперед, быстро!

Когда перебрались через речку и углубились в лес, Санька достал из-за пазухи пилотку и протянул лейтенанту.

— Наденьте, а то застудитесь.

— Пилотка? Моя? — удивился лейтенант. — Откуда?

— Спросите у него, — кивнул Санька на бегущего рядом с Громовым Рекса. — Если бы не он, не видеть бы этой пилотке головы хозяина.

— Да ты что?! Ну, псина, век не забуду! — попытался он погладить Рекса, но тот увернулся и прибавил шагу. — Ишь ты какой… — растерялся лейтенант.

— Он — солдат, — на ходу бросил Громов, — и, как всякий солдат, не любит фамильярностей.

— Правильно, — убежденно кивнул лейтенант. — Я тоже не люблю, когда хлопают по плечу или, как мальчишке, ерошат волосы.

В этот миг солнце окончательно выбралось из-за туч и ярким золотом высветило вековые сосны.

— Рассвет, — сбил на затылок пилотку лейтенант. — Надо же, дожил до еще одного рассвета. Вот уж о чем не думал, не гадал.

— Не о том вы думаете, товарищ лейтенант, — как бы между прочим заметил Санька. — Совсем не о том.

— Как это? — не понял лейтенант. — Я о жизни думаю.

— А надо — о тушенке. Или о куске хорошей колбасы.

— Да я вроде не голодный.

— Вы-то нет. А ваш спаситель? Смотрите, даже бока запали, да и язык — чуть не до земли. А еще говорили: век не забуду. Он ведь все понял. Собаки не люди, «спасибом» не отделаешься.