Читать книгу "Изгой - Юрий Никитин"

Послышался шум, фырканье коней. Вскоре дверь распахнулась,вошла Миш — неестественно стройная, с бледным красивым лицом. Маги встали,приветствуя. Хакама обняла, как лучшую подругу, усадила рядом.

Боровик с неудовольствием оглянулся на Ковакко, повторил:

— Так что же случилось?

Ковакко под их взглядами с неохотой выпрямился, Развелруками:

— Там творится странное. Гелону все-таки удалосьдовести свое безумное начинание до конца...

Послышались возгласы:

— Как?

— Как удалось?

— Это же немыслимо!

— Невозможно, лазутчиков надо перепроверить... Коваккоподнял руки, голоса стихли, он сказал своим жирным квакающим голосом:

— Гелон поменял себя на Колоксая. Теперь Колоксай вэтом мире. Он жив, он снова на коне...

Хакама быстро повернула голову к Миш. Тцарица охнула, еекулачки сжались. По щекам медленно поползла смертельная бледность. Черты лицазаострились, и Хакама внезапно увидела, какой Миш будет лежать в гробу, еслиумрет... скоро.

Ковакко сказал успокаивающе:

— Тише-тише! Не все так, как вам чудится. Простые людиведут себя иной раз... очень странно. Вы никогда не поверите, что сказалКолоксай! Повредился ли он умом в подземном мире, какое-то заклятие на нем илиеще что, но... не плюйте на меня, это правда — Колоксай заявил, чтоотказывается от мести.

Тихонько охнула Миш. Маги молчали, ошарашенные, Беркутнаконец громко хмыкнул:

— Так ему и поверят! Да после того, как он побродилстолько лет в подземном мире...

— Поверят, — огрызнулся Ковакко. — Это тебебы только нарушать клятвы! А Колоксай — благородный воин. Для него подобнаяверность слову — это свято. Если он сказал прилюдно... а лазутчики клялись, чтоон сказал и повторил не раз в присутствии многих людей. Так что он сказал то,что намерен выполнить.

Беркут сказал скептически:

— Но выполнит ли? Что-то не верится.

— Выполнит, — буркнул Ковакко угрюмо. — Иначебы не говорил. Он почему-то твердо убежден, что мстить не будет. Более того, онзаявил опять же при всех, что сам был виноват. И что он получил сполна за своевероломство.

Миш медленно поднялась, по ее бледному лицу покатилиськрупные блестящие слезы. Глаза сверкали как звезды. В них было то странноевыражение, которое Хакама назвала бы... если бы не испугалась этого слова и несказала резко:

— Да, он был вероломен и был убит справедливо! Хорошо,если он хоть в чем-то осознал свою подлость. Но мы отвлеклись. Почему не хочетидти мстить его сын Скиф? Ведь он только и мечтал, чтобы добраться до роднойматери и срубить ей голову!

Миш опустилась на сиденье. На бледном лице глаза все ещесияли как звезды, но на щеках заблестели мокрые дорожки. Слезы катилисьнепрерывно, срывались с подбородка мелкими блестящими жемчужинами.

Ковакко покосился на нее, потом взгляд испуганно метнулся кХакаме, колдун развел короткими ручками:

— Колоксай взял со Скифа слово, что тот мстить небудет. Твердое нерушимое слово. И вдобавок проклял! Что если, мол, сын нарушитслово и убьет свою мать, то сам умрет в тот же день. А утром Колоксая уже вГелонии не было.

В напряженной тишине Беркут спросил насторо-женно:

— А куда ж он делся?

— Уехал, — огрызнулся Ковакко. — Улетел,исчез!.. Есть много путей исчезнуть из города незаметно. Например, ночью, когдавсякие беркуты спят. Правда, они спят и днем.

В зале словно бы похолодало. Беркут недовольно ерзал,недобро поглядывал на болотного колдуна. В тишине раздался прерывающийся голосМиш:

— Куда? Куда он уехал?

— Незнаемо, — ответил Ковакко и снова суетливоразвел короткими ручками.

И снова прозвучал злой голос Хакамы:

— Миш!.. Ты говоришь так, будто готова за ним поехать!

Миш выпрямилась, бледная, решительная, но с сияющимиглазами:

— Поехать? Побежать!

— Миш, что ты говоришь...

— Хакама, прости, но тебе не понять... Если бы я моглапобежать за ним... вымолить у него прощение, то, может быть, все у нас было быиначе,

Голос ее прерывался, в нем были страх, мольба, стыд,раскаяние. Маги в неловкости отворачивались, старались не встречаться с неювзглядами.

Россоха нарушил молчание тихим покашливанием;

Проговорил негромко:

— А за Колоксаем в самом деле не проследили? Ни наши,ни сами гелоны?

— Нет, — ответил Ковакко.

— Жаль... Это могло быть не просто любопытно. Беркутнахмурился, кивнул:

— Да, ты прав. Колоксай слишком... слишком герой. Агерои так просто не уходят. А тем, кто остается, забывать о таких... ушедших,не стоит.

— Полагаешь, что он может прийти за нами? Беркутскривился, этот трус Ковакко чересчур прям, дальше своего объемного живота итрусливого носа не видит и смотреть не хочет.

— Он герой, — напомнил он. — А герои редкопоступают как... просто люди.

— И что же?

— А то, — сказал Беркут медленно, словно объяснялдеревенскому дурачку, — что пути героев невозможно предугадать, какневозможно и предусмотреть, где появятся, как появятся и с чем появятся!

Он старался не смотреть в сторону Миш, что сперва только выпрямиласьпри его словах, потом даже приподнялась, и только когда на нее началиоглядываться, опомнилась и села. Но глаза ее стали ее больше, трагичнее, аумоляющее выражение она даже не пыталась скрыть.

Ковакко снова развел ручками, что-то мямлил. Хакама поднялась,хлопнула в ладоши. Голос ее был мягким, мурлыкающим, но теперь в нем сильнеезвучали жесткие деловые нотки:

— Увы, на какое-то время мы его потеряли. Так чтодавайте пока о том, что у нас есть. Итак, в землях Гелона сейчас правит Скиф.При нем Богоборец, о котором известно, что он потерял свою мощь точно так же,как и мы. До этого момента все шло до мелочей точно по звездным картам. Да исейчас, наверное, идет, это мы что-то не все понимаем. Однако они не собираютсяидти войной на царство Миш, как мы рассчитывали и к чему подталкивали. Вопрос,что нам предпринять в этом, изменившемся случае?

Маги молчали. Хакама видела, как морщится Россоха, емувообще не нравится столкновение с Богоборцем, как кривится Беркут, которыйлюбит простые решения. Вот если бы Олег поддержал Скифа с его местью, то всебыло бы просто... В земли Миш попасть не просто, а в единственном горномпроходе, ущелье Красного и Черного Меча, нестройное воинство гелонов встретятотборные войска. Какими бы ни были героями эти Богоборец и сам Скиф, но противних выступят тысячи таких же героев.