Читать книгу "Место Снов - Эдуард Веркин"

И между признаками паники пытался подумать, поспособствует ли это переходу его на новый уровень.

Глава 24Великий четверг

В какой-то из немногочисленных книжек, прочитанных Зиминым, содержался рецепт освобождения из гроба. Сделать это можно, перевернувшись на живот и отталкиваясь от дна руками и ногами. Именно в такой позе можно приподнять крышку, правда, лишь в том случае, если зарыли тебя неглубоко. И если гвоздями не прибили.

Впрочем, гвозди Зимина не очень смущали. Гвоздями ничего накрепко прибить нельзя. Смущала возможная глубина захоронения. Причем смущала так, что перешибала все мысли о том, как выбраться наружу. Хотелось просто биться и кричать.

Но биться и кричать было нельзя. Когда человек бьется и кричит в гробу, кислорода расходуется гораздо больше. Зимин вспомнил про это и попытался себя успокоить – жечь воздух смысла не было, раньше помрешь. Но лежать на спине и контролировать себя было тяжело, Зимин поднапрягся и перевернулся на живот.

Достаточно сильный человек, если, конечно, закопали неглубоко, может приподнять крышку гроба, об этом Зимин откуда-то знал. Он не был человеком достаточно сильным, хотя и мог подтянуться шесть раз. Зато он был человеком достаточно испуганным.

Он передохнул секунду, уперся ногами в дно и начал приподниматься. Мышцы напружинились, сухожилия в коленках затрещали, Зимин напрягся еще немного и ощутил то, что иногда ощущают люди, занимающиеся тяжелой атлетикой – он почувствовал, как мышцы медленно отстают от костей.

Крышка не пошевелилась. Зимин попробовал еще. Бесполезно. Ноги и руки дрожали. Зимин напрягся и стал давить спиной вверх. И давил до тех пор, пока ноги его не поехали.

Потом он еще попробовал встать, но не смог, кислород ушел, молочная кислота перестала выводиться из мышц, и Зимин растянулся на дне гроба.

Какое-то время он лежал, наблюдая за плывущими перед глазами синими и желтыми кругами, а потом даже синие и желтые круги растворились. Зимин громко зевнул и уснул, как рыба на дне лодки.

Очнулся он от свежего воздуха. Кто-то разговаривал. Через щели в крышке пробивался апельсиновый солнечный свет.

– Опять?! – недовольно говорил незнакомый Зимину голос. – Вы же обещали, что больше не будете!

Снегирь и Тытырин захихикали.

– Обещали?

– Сегодня же великий четверг! – значительно сказал Тытырин.

– Какой четверг? – переспросил голос.

– Великий, – еще значительнее сказал Тытырин. – День поминовения всех умерших. В этот день обязательно надо кого-нибудь похоронить, а то удачи не будет…

– Вы мне обещали!

Пауза.

– Тут так скучно, что я даже не могу, – сказал Снегирь. – Я просто не могу, честное слово!

– А я еще больше не могу, – добавил Тытырин. – Еще немогучее!

– Вы же сами сюда стремились, – сказал голос. – Стремились?

– Стремились, – вздохнули хором литераторы.

– Только я не знал, что тут так, – пискляво сказал Тытырин. – Мне говорили, что тут репа везде растет, а тут одни желуди…

– А я вообще сюда приехал работать, – буркнул Снегирь. – А на этих желудях я вам что напишу?!

– Значит, опять ничего так и не написали? – грустно спросил голос.

Литераторы промолчали.

– Огород бы, что ли, развели, – предложил новый человек. – И все бы у вас было. Я же вам семена привозил, тыква – отличная культура. И большая, и растет почти везде…

Молчание.

– Сожрали, что ли?

Кто-то зевнул.

– Работать не хотите…

– А когда мы тогда писать будем? – хором спросили Снегирь и Тытырин.

– А вы хоть что-нибудь пишете?

Молчание. Потом Снегирь сказал:

– Писатель пишет всегда. Когда ест, когда пьет, когда лежит. Даже когда в сортире сидит.

Тытырин и Снегирь рассмеялись.

– Ладно, придурки, доставайте его, – сказал голос. – А то воспаление легких подхватит, а доктора нормального тут не сыскать…

– А может… Ай, не надо! – взвизгнул Тытырин.

Снегирь засмеялся.

– Да мы и так его уже доставать хотели, – обиженным голосом сказал Тытырин. – Когда их достаешь – у них волосы просто торчком в разные стороны стоят, просто так смешно! Я потом целую неделю могу хохотать!

– Еще раз узнаю, что кого-то зарыли, – прибью! – пообещал новый человек. – Будешь у меня всю жизнь потом хохотать! Доставайте гроб!

– Это отрицатель, – поправил Тытырин. – Эти два устройства принципиально отличаются…

– Доставайте гроб! – приказал голос. – А то тут появится еще два отрицателя!

– Сию минуту!

По крышке гроба царапнули, и скоро Зимин почувствовал, как отрицатель начал медленно подниматься. Тогда Зимин вытянулся на спине в противоестественной позе, скорчил руки в конвульсивном жесте, пустил по подбородку предсмертную слюну и стал ждать.

Гроб подняли на поверхность, и Зимин услышал, как скрипят вытаскиваемые клещами гвозди. Крышка откинулась, и Зимин с трудом удержался, чтобы не выскочить и не прибить всех, кто попадется на его пути. Лишь втянул поглубже пыльный воздух свободы.

– Сдох… – протянул Снегирь.

– Может, у него это… сердце слабое было? – предположил Тытырин.

– Может… И что теперь с ним делать?

Тытырин глупо рассмеялся.

– Давайте его это… По-настоящему зароем…

Теперь глупо расхохотался Снегирь.

– А что? – продолжал рассуждать Тытырин. – Зароем и все…

– А отрицатель?! – возмутился Снегирь. – Где я возьму другой отрицатель?! Ты мне его сделаешь?! Ты же гвоздь в стену вбить не можешь!

– Давайте его оттащим в пустыню, – предложил Тытырин. – Бросим, а птицы его постепенно склюют. И он прямиком отправится в небесные сферы! Вернее, прямой дорогой в Славь!

– На фиг ему твоя Славь?! Он уже давно дома у себя сидит, пиццу уже заказал! А мы тут от желудей пучимся…

– Можно это… – Тытырин прищелкнул языком. – Ну, вы понимаете, что я имею в виду…

– Ты его еще на котлеты предложи переделать! – сказал неизвестный голос.

– А что? – Снегирь заинтересовался. – В одной книжке один чувак…

– А может, его это… – Тытырин икнул. – Отдать твоим гномам? Я слышал, они неразборчивы в продуктах питания…

– Заткнись, Тытырин, – велел голос. – Лучше давайте поговорим о наших делах.

Зимин услышал двойной вздох. После чего почувствовал, как его шеи коснулась прохладная и сухая рука, явно не принадлежавшая ни одному из писателей.