Читать книгу "Бонус для монсеньора - Дарья Калинина"

И посмотрев на Заливного, Кира предложила:

– Попытайтесь вспомнить, вы не теряли белого ферзя?

– Нет!

– А ваши дети? Внуки? Собаки?

За своих чад и домочадцев Заливной поручиться не смог. И принялся звонить дочери. Та была уже на работе. И сначала попыталась отказаться от разговора с отцом под предлогом крайней занятости. Но когда тот прикрикнул на дочь, та сникла. И почти сразу же раскололась. Да, примерно год назад, когда Заливной по обыкновению проводил сезон в Карелии, случилось несчастье. Белая королева куда-то таинственным образом задевалась. И, несмотря на поиски, они так и не сумели ее найти.

– Пришлось заказать другую фигурку, – покаялась Татьяна. – Но мастер изготовил точную копию черной королевы. И мы надеялись, что ты не заметишь подмены. Ты не расстроился?

Заливной буркнул в ответ что-то неразборчивое, что можно было толковать двояко – и да и нет. Подруги растерялись. Возможно, белая королева и была хранительницей тайника? В таком случае их поиски зашли в тупик. Нет королевы, нет тайника, нет разгадки к существованию клада.

– Как хоть она пропала? – тоскливо поинтересовалась Леся.

– Не знаю, – буркнул Заливной. – Дочь сказала, дети вечером вернутся из лагеря, они и расскажут. Наверняка шалуны брали мои шахматы, да и таскались с ними по городу. И вот результат!

Разочарованные подруги посадили Заливного на такси – рулить к нему в Карелию у Киры уже просто не было сил. А сами вернулись домой. И отключив все телефоны, упали на кровати и уснули, даже не приняв с дороги душ и не почистив зубы.

– До вечера нас не беспокоить, – прошептала Леся, с наслаждением чувствуя, как погружается все глубже в головокружительно сладкую мглу надвигающегося сна.

Но подруг потревожили гораздо раньше. Отключенные телефоны им не помогли. Потому что какие-то жестокие люди принялись звонить и барабанить в дверь Лесиной квартиры. И разумеется, подругам пришлось встать, чтобы посмотреть, кто эти злодеи. Ими оказались Апогей и Иван Алексеевич, на которых лица не было.

– Где вы были? Мы вас обыскались! Думали, что преступники похитили теперь вас!

Кира душераздирающе зевнула, клацнув белоснежными ровными зубами.

– А теперь убедились, что с нами все в порядке?

– Да.

– Ну, так теперь проваливайте. Мы спать хотим.

Но мужчины никуда не ушли. Они желали делиться своими новостями. И их совершенно не смущало, что подруги эти новости слушать не больно-то хотят. К чему? Убийцу Вики они нашли. А белая королева вместе с тайником бесследно испарилась. Так что расследование фактически закончено. Ах, да, еще нужно призвать к ответу убийцу Марины. Но это уже дело Ивана Алексеевича. Пусть он с ним и разбирается.

Притихшие подруги сделали попытку снова прилечь. Куда там. Им даже не дали приблизиться к кроватям.

– Что я узнал! – воскликнул Иван Алексеевич.

– А что я узнал! – перебил его Апогей.

И наконец мужчины произнесли хором:

– Вы сейчас упадете!

Подруги в самом деле упали. Верней, сделали попытку упасть в свои еще хранящие их тепло спальные гнездышки. Но оказалось, что это всего лишь фигура речи. Из кроватей их извлекли. Усадили и заставили слушать. Конечно, не нужно было пускать сюда этих двух извергов. А теперь, подпирая смыкающиеся веки пальцами, подруги молчали и слушали.

Первым выступал Иван Алексеевич с информацией, которую ему подослал знакомый майор.

– Оказывается, у нашего Попугая непростая биография. Верней, не у него самого, а у его отца.

– И что там с отцом? – с трудом промямлила Кира.

– Его родной отец был уголовником. Первый раз он попался еще юнцом. И знаете, на чем? Вам интересно?

Подруги молча выразили интерес кивком головы.

– На том, что изготавливал клише для печатания фальшивых рубликов!

И дальше Иван Алексеевич так воодушевился, что уже не нуждался во внимании своих слушательниц.

Кто помнит, в те времена в кассах магазинов к деньгам отношение было куда проще, чем теперь. Никаких специальных приборов у толстых тетенек, восседающих за кассами, и в помине не водилось. В лучшем случае она мяла подозрительную бумажку в сарделькообразных пальцах и просматривала ее на свет.

Но такого обращения удостаивались только бумажки более или менее крупного достоинства. Оранжевые десятки, фиолетовые четвертаки и зеленые полтинники. Желтые сотни в ходу бывали редко. А про пятисотрублевые купюры большинство населения страны знало лишь понаслышке. Из уст своих более удачливых друзей и соседей, которым довелось мельком увидеть это чудо.

Рубли и трешки кассирши принимали без проверки, так сказать, на веру. Обычно эти банкноты были до того истрепаны и засалены, что просматривать их было делом зряшным. Да и очередь, толпившаяся по обыкновению в вечернее время у касс, не поняла бы юмора.

– Поэтому долгое время деятельность фальшивомонетчиков благополучно процветала, принося им небольшой, но стабильный доход, – рассказывал Иван Алексеевич.

Он провел сегодняшнее утро в архивах, ознакомился с несколькими уголовными делами и теперь жаждал поделиться появившейся у него информацией с подругами.

– Ободренные легким успехом, мошенники уже изготовили клише для трехрублевок. И так же благополучно запустили его в ход. Погубила их жадность. Они решили, что втюхивая рубли и трешки, много не заработаешь. Конечно, на жизнь хватало, но возни с реализацией фальшивок было слишком много. Нельзя было являться несколько раз подряд в один и тот же магазин, там могли заподозрить, почему это молодые люди расплачиваются постоянно новенькими и еще хрустящими рублевыми бумажками или трешками.

И мошенники решились на серьезное дело. Они изготовили и напечатали фальшивые десятирублевые бумажки. И толкнули сразу большую партию. Но не через магазин, а через людей, которых считали надежными партнерами. Качество фальшивок было на высоте, но только не на просвет. При внимательном изучении сразу же становилось ясно, что червонец фальшивый.

По следам фальшивок двинулась целая группа из отдела по расследованию экономических преступлений. Дело-то считалось государственной важности, и ребяток вскоре задержали. К удивлению следователей, оказалось, что самому юному из них Кушакову по прозвищу Кушак не исполнилось еще и шестнадцати. Художник-самородок имел все шансы стать легендой уголовного розыска. Однако это не спасло его от колонии, куда он и загремел.

По причине юного возраста он отделался сравнительно мягким наказанием. Примерно себя вел. Попал под амнистию. И уже через пять лет вышел на свободу. Учитывая тяжесть содеянного, это было равносильно чуду. Некоторое время Кушаков вел себя прилично, нигде в криминальных сферах не светился. Тихо работал на мебельном производстве, приумножая искусство краснодеревщика, которому обучился еще в колонии.