Читать книгу "Не бойся, малышка - Ирина Тарасова"

— Ты там был? — удивилась я. — Ты такой большой, я не могла тебя не заметить!

— Ты же с Кошелевым чуть ли не в обнимку ходила. Я думала — это твой папаня или еще кто.

— Еще кто, — передразнила я. — Он мой работодатель.

— Я тоже хотел к нему на работу… Свои проекты как дурак принес. А он даже голову в мою сторону не повернул. Везде нужен диплом, блат…

— А меня он сразу взял. И без диплома, и без блата. Кстати, тебе эскиз интерьера детской понравился?

— Ага, четыре на пять, а все вместил, и красиво.

— Это он для дочки делал. Уголок для сна, у окна — чтоб рисовала. И шведская стенка хорошо вписалась, и стеллажи для игрушек. Я бы тоже так хотела.

— Сделаем, — улыбнулся Дима.

— Да нет… — растерялась я. — Я просто так. У меня, сам знаешь, ребенка нет.

— Будет, — серьезно ответил Дима. — Или ты против?

— Ты в отцы просишься? — с вызовом ответила я.

— Да.

Я уткнулась взглядом в недоеденный эклер. Я не хотела, чтоб это было шуткой, и, с другой стороны, боялась, что Дима говорит серьезно.

— Даша… — Он сказал это таким тоном, что я невольно вздрогнула. — Для меня это очень важно. Я хочу настоящую семью. Мне скоро тридцать. Я неплохо зарабатываю, откладываю на свою квартиру. Я делаю тебе официальное предложение.

Я продолжала молчать. От его решительного тона я совсем растерялась.

— До свидания, Дима.

Мимо нас прошла Клавдия Сергеевна. Я заметила, что ее нос был чуть темнее, чем все остальное лицо. Глаза тоже покраснели.

Дима ничего не ответил и только проводил ее взглядом.

Я глубоко вздохнула.

— Спасибо, Дмитрий, за предложение, — ответила я, как можно четче проговаривая каждое слово. — Мне лестно. Но ты понимаешь всю абсурдность…

— Даша, — перебил меня он, — не надо…

— Почему я? — вдруг вырвалось у меня. — Чем я отличаюсь от других, с кем ты спал?

— Веснушками…

— Ах, ах… — задохнулась я и вскочила с места. Слезы так и брызнули из моих глаз.

…«Ни одно доброе дело не остается безнаказанным», — любит повторять мой папа.

И еще он говорит, что я хорошая девочка и в конце-концов мне должно повезти. Мне действительно повезло.

Когда Тимина мама вернулась из своей дальней командировки, она осталась вполне довольна своей дочерью и моей работой в качестве няни. Сразу по приезде Алла Демьяновна устроила ревизию своего гардероба, и я оказалась обладательницей шикарных деловых костюмов, которые не застегивались на полнеющей талии Тиминой мамы.

То ли из-за костюмов, то ли из-за удачного расположения звезд я восстановилась в педагогическом университете (на заочном отделении), устроилась преподавателем рисования в ближайшем Доме творчества, а Дима, в связи с валом заказов, организовал свою дизайнерскую фирму.

Но все это произошло в сентябре. А сначала он добился меня.

Правда, далеко не сразу. Как говорится, взял долгой, изнурительной осадой.

Держалась я за стенами неприступности целую неделю.

А что случилось за эту неделю, я расскажу подробнее. На следующее утро после того, как я разревелась в кафе, в своем почтовом ящике я нашла открытку с изображением трех человечков, каких обычно рисуют дошколята: высокий мужчина с желтым «ежиком» на голове, синеглазая девочка в платьице и женщина в плиссированной юбке. Типографским шрифтом было напечатано: «Папа, мама, я — дружная семья», а от руки — «Ты самая лучшая веснушчатая девчонка». Я внимательнее рассмотрела рисунок. Круглое лицо женщины в плиссированной юбке было обсыпано мелкими точками.

Открытку я не стала ни мять, ни выбрасывать. Она стала первым экспонатом в моей коллекции. Вторым стал цветок.

Тем же вечером, когда я возвращалась с работы, Дима ждал меня у подъезда. Великолепная, бархатно-пурпурная роза на длинном стебле прекрасно гармонировала с его деловым костюмом.

— Здравствуй, — сказала я, старательно удерживая сердце, которое так и рвалось из моей груди.

— Здравствуй, — ответил Дима и протянул мне розу.

— Одинокой женщине одинокий цветок, — сказала я, принимая подарок.

— Да, из одного цветка букет не составишь, — подтвердил Дима. — Но все в твоих силах. — Он взял меня за руку и, пристально глядя своими одуряюще красивыми глазами, тихо, но твердо сказал: — Я хочу, чтоб ты вышла за меня замуж.

Я ничего не ответила и как можно величественней проплыла мимо.

Вечером следующего дня Дима опять ждал меня у подъезда. На этот раз его руки были пусты, и я только замедлила шаг.

— Ты любишь театр? — спросил он, когда я поравнялась с ним.

— Кукольный, — бросила я в его сторону и скрылась за подъездной дверью.

Мне трудно давалось мое видимое хладнокровие. Дима мне нравился, да что уж там — я была без ума от него. Но я боялась, что меня опять постигнет неудача, как с моими первыми двумя мужчинами. И я никак не могла примириться с его прошлым.

Тем более что Клавдия Сергеевна после очередного занятия в изостудии заставила меня выслушать очень трогательную историю о своей тяжкой доле замужней женщины.

— Димочка стал для меня рыцарем, Ланцелотом, — говорила она, теребя кружевной платочек. — Он настоящий мужчина из плоти и крови.

— А ваш муж? — не удержалась я. — Из гипса, что ль?

— Глупая, — сказала она, сверкнув на меня глазами, и, скомкав, бросила платок в сумку. — Муж — это обязательная программа, а Димочка — это ж необкатанная произвольная.

— А вы знаете, что Протопопов с Белоусовой больше полвека вместе катаются: и в произвольной, и в обязательной… и везде, — заметила я, стараясь сохранять хладнокровие.

— Слушай, пичужка, — приблизила ко мне лицо любительница импровизаций. Сетка морщин около ее глаз стала заметнее. — Я первая его заняла, — сказала она, и замок ее сумки щелкнул, как щеколда на двери туалета.

При следующей встрече, когда Дима снова ждал меня у подъезда, я так и сказала:

— Ты, говорят, занятый?

— Нелли Петровна сердится?

— Клавочка Сергеевна.

— С Клавой мы все точки над «и» расставили, — нахмурившись, сказал Дима.

— Она считает, что многоточие.

— Нет, жирную черную точку. И вообще, я билеты в театр купил. Пойдем?

Он протянул мне билеты.

— «Капризная принцесса», — прочла я и недоуменно посмотрела на него: — Это что?

— Ты же сама сказала, что любишь кукольный театр. Вот я и купил. И девочку с собой возьмем. Больше она в супнице муку не искала?