Читать книгу "Счастливые девочки не умирают - Джессика Кнолл"

Из общей картины, очерченной журналистами, следовало, что Бена и Артура третировали в школе, при этом среди причин упоминались странное поведение, лишний вес и гомосексуализм. Однако версия Федерального бюро расследований сильно отличается от измышлений в прессе и не имеет ничего общего с последствиями школьной травли. Бен не был гомосексуалистом, в отличие от Артура (который не скрывал своих предпочтений). То, что Оливия якобы видела Артура и Бена, уединившихся на Месте, – тупое, отчаянное вранье, которое трагичным образом подлило масла в огонь. Слух этот разозлил и глубоко ранил Бена, и Артур вцепился в него крепкой хваткой. «Я обещал ему Оливию», – записал он в дневнике, положив начало списку приговоренных. Впрочем, Артуру список был ни к чему. Он не собирался сводить счеты с врагами или мстить мучителям. Им двигало презрение. Своей мишенью он избрал тех, кто, по его мнению, был глупее его, – проще говоря, практически всех. Он намеревался взорвать столовую в тот момент, когда там будет Акула, Тедди, я и милая старушка, которая готовила ему бутерброды, прокладывая между котлетой и ветчиной ломтик сыра, как ему нравилось. Мы заслуживали своей участи. В ожидании взрыва он прятался в пустующих спальнях на верхнем этаже, после чего собирался спуститься, добить тех, кто попадется ему на пути, и покончить с собой. Он знал, что полицейские будут стрелять на поражение, и хотел умереть на своих условиях – психопат не потерпит утраты контроля над ситуацией. Увидев, что из всех самодельных бомб разорвалась только одна, причинив «минимальный» ущерб, он открыл стрельбу.

Отрывки из отчета доктора Перкинс публиковались в прессе. Дочитав отчет до середины, я вдруг поняла, что речь идет обо мне, и перечитала все еще раз с самого начала. Мне словно показали фотографию, на которой я не могла себя узнать, – кто вот эта надутая девочка на заднем плане? Она знает, что у нее двойной подбородок? Тот редкий момент, когда смотришь на себя чужими глазами, потому что эта надутая девочка и есть ты.

Доктор Перкинс заключила, что тандем Артура и Бена имел характер так называемых диадных отношений, когда преступники взаимно подпитывают свою жажду крови. В диаде «психопат – депрессивная личность» тон задает психопат, который только и ждет, чтобы его раззадорили. Вспыльчивый партнер может оказать ему неоценимую услугу и подстегнуть к решительным действиям. Артур и Бен готовились к нападению около полугода. Почти все это время Бен провел в психбольнице, ломая комедию, чтобы убедить врачей, будто выздоровел и не представляет угрозы для себя самого. Тем временем Артур, стремясь подогреть себя чужой ненавистью, нашел другого униженного и обозленного сподвижника. Тот накручивал его, пока Артур наконец не вскипел. Очевидно, речь шла обо мне, хотя мое имя нигде не упоминалось. Интересно, как бы все повернулось, если бы я не раздраконила Артура в тот день, когда стащила фотографию. Может, он готовился посвятить меня в свои планы. Взять в сообщники.

– Это тоже снято на курорте, – сказала миссис Финнерман, разгладив страницу.

Я с удивлением смотрела на мистера Финнермана, который вальяжно расселся на скамье, выкатив загорелую волосатую грудь. Рядом с ним на скамейке стоял Артур, кричал и тыкал куда-то в небо, а миссис Финнерман держала его за ноги, чтоб не свалился.

– Как поживает мистер Финнерман? – спросила я из вежливости. Я никогда его не видела, хотя у меня хранилась фотография, на которой запечатлен один из самых сокровенных моментов из его жизни. После трагедии он ненадолго объявился в Мейн-Лайне, но вскоре после похорон опять куда-то пропал. Похороны. Да, убийц тоже нужно предавать земле. Миссис Финнерман обзвонила всех раввинов в округе, унижаясь и умоляя провести церемонию. Как хоронили Бена, я не знаю. Никто не знает.

– Крейг снова женился, так что… – Она не договорила и отхлебнула из чашки чаю.

– Извините, – смутилась я.

– Да ничего. – К верхней губе миссис Финнерман пристала чаинка.

– Знаете, у меня тоже есть фотография Артура с отцом.

Внезапно солнце вышло из-за туч, и гостиная озарилась ярким светом. Зрачки миссис Финнерман сузились. Теперь я увидела, что у нее голубые глаза.

– Что ты сказала?

Я покосилась на Аарона. Он держал над нами микрофон и даже ухом не повел.

Обеими руками я обхватила кружку с остывшим кофе.

– Фотография, которая стояла у него в комнате… Она у меня.

– Та, что с ракушками на рамке? – взволнованно уточнила миссис Финнерман.

– Да, – кивнула я. – Та, где Артур с отцом.

Лицо миссис Финнерман сразу посуровело. Даже морщины утратили мягкость и резко обозначились, как трещины на стекле.

– Откуда она у тебя?

Я понимала, что нужно соврать, но у меня все выветрилось из головы. Я никак не могла придумать, как выкрутиться, чтобы не огорчать миссис Финнерман. И я сказала правду.

– Мы поругались, и я схватила фотографию, чтобы позлить Артура. Напрасно я это сделала. – Я уставилась на чашку с холодным кофе. – Мне так и не удалось ее вернуть.

– Верни мне ее, – потребовала миссис Финнерман.

– Конечно, верну, – заверила я. – Мне так…

Миссис Финнерман внезапно вскрикнула.

– Ай! – И грохнула чашкой о столик. Мутно-желтый чай выплеснулся на стопку газет. – Ай-ай!

Миссис Финнерман зажмурилась и сжала руками виски.

– Кейтлин! – воскликнул Аарон.

– Миссис Финнерман! – вскричала я.

– Лекарство, – простонала она. – На раковине.

Мы с Аароном метнулись в кухню. Он первым добрался до раковины.

– Не могу найти! – крикнул он, расшвыривая в стороны какие-то бутылки и губки для мытья посуды.

– В ванной! – сдавленно откликнулась миссис Финнерман.

На этот раз я опередила Аарона, потому что знала, где находится ванная. На краю раковины стоял оранжевый флакон с прикрепленным к нему рецептом: «Принять одну таблетку при первых признаках боли».

– Вот. – Я вытряхнула одну таблетку себе на ладонь. Кто-то из съемочной группы протянул бутылку с водой, и миссис Финнерман приняла свое лекарство.

– Опять мигрень. – Раскачиваясь из стороны в сторону и сжимая голову побелевшими пальцами, она зарыдала. – Не знаю, почему я решила, что смогу. Не надо было соглашаться. Это слишком. Слишком.

– Тебя подвезти? – предложил Аарон, когда мы вышли на улицу.

– Я на машине, спасибо, – отказалась я.

Аарон, прищурившись, оглядел дом, освещенный последними косыми лучами заходящего солнца. Когда-то, задолго до того, как тут появился Артур, это было прекрасное изысканное строение. Интересно, каким его видели ученицы пансиона Брэдли, прибывшие сюда из разных уголков страны, чтобы получить первоклассное образование и пустить его в трубу, выйдя замуж и нарожав детей.

– Не хочу тебя обидеть, – промолвил Аарон, – но мне кажется, на ее долю выпало самое тяжкое испытание.