Читать книгу "Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова"

Когда Настя чуть подросла, она стала лучшей подругой матери. Злата не принимала в расчет возраст ребенка, сладострастно обсуждала с девочкой новинки косметики. С шести лет Настя знала разницу между консилером[19]и тональным кремом, не путала помаду с блеском, подводку с тенями, а рассыпчатый бронзатор с сухими румянами. Девочка бойко рассказывала про новые коллекции лаков для ногтей, разбиралась в кремах, флюидах, эмульсиях, сыворотках, пенках для умывания. Любой бутик по продаже косметики охотно принял бы Настю на работу. Еще девочка, словно рыба в воде, чувствовала себя в магазинах одежды, обожала обувь, сумки, ходила с мамой на модные показы.

Злата подружилась с Кирой. К огромному удивлению Антона Борисовича, его скромная жена, раньше спокойно носившая три-четыре года подряд одно пальто, превратилась в отчаянную шмотницу. Занятый по горло Ремчук упустил начало этого процесса, а когда сообразил, что творится, было уже поздно. Кира, Злата и Настя стали неразлучными. Тут надо сказать, что в первое время Ремчук был приятно удивлен тем, как изменилась Кира. Она сменила прическу, цвет волос, выкинула «бабушкины» платья, стала модно одеваться и сильно помолодела. Но вскоре Антон встревожился. Как врач, он не одобрял бесконечные банные процедуры, загар до коричневой корочки и уколы красоты. Ремчук попытался поговорить с супругой, но всегда спокойная, разумная Кира возмутилась: «Тебе жаль денег?» – «Конечно, нет, – возразил Антон, – но все, что ты проделываешь, может навредить здоровью». – «Яков Злате мораль не читает», – закричала Кира. «Злата намного тебя моложе», – начал было Антон, но жена не позволила ему договорить: «А! Значит, я старая мымра? Мне пора накрыться медным тазом и ползти на кладбище? Очень приятно знать, как к тебе относится муж!»

Кира дулась целую неделю, Ремчуку пришлось извиняться. Более он разговоров о здоровье с женой не затевал, решил действовать иначе, побеседовал с Яковом. Антон думал, что друг, хороший доктор, моментально встанет на его сторону и велит Злате поумерить пыл. Но Баринов неожиданно продемонстрировал несвойственное ему легкомыслие. «Оставь женщинам их мелкие радости. Они хотят быть красивыми. Ничего плохого в ботоксе нет, его во всем мире давно используют и не только в косметологии. Ботокс дает отличный результат у больных с парезом[20], а у тех, кто страдает мигренью, купирует приступ». – «Бабы повсюду таскают с собой Настю, – выдвинул конечный аргумент Антон, – ты считаешь нормальным, что девочка растет в обстановке вещизма?»

«Злата отличная мать, они с Настеной подружки, – отмахнулся Яков, – у вас с Кирой детей нет, чем твоей жене увлекаться? Садом-огородом? Это пенсионерские забавы. Пусть лучше за собой следит. Вот они на фитнес записались, разве это плохо?»

Антон Борисович вопросительно взглянул на меня.

– Занятия в спортзале хорошая идея, – согласилась я.

Ремчук кивнул:

– Да. И я успокоился. Если бы я тогда настоял, запретил Кире общаться со Златой… Но, с другой стороны, разве это возможно при условии, что мы с Яшей лучшие друзья и партнеры по бизнесу?

Семь лет назад, поздно вечером десятого июля Антону позвонила Марфа и звенящим от сдерживаемого напряжения голосом приказала: «Немедленно приезжай на дачу к Якову». – «Скоро полночь, – запротестовал Ремчук, – Кира еще с фитнеса не пришла, она сегодня вечером тренируется, потом у нее бассейн. Что за спешка?» – «Кира здесь! – объявила Марфа. – Я делаю, что могу, но все очень плохо. Поторопись!»

Испуганный Антон влез в джип и помчался.

Загородный дом Баринова расположен недалеко в поселке, где у каждого хозяина примерно по гектару земли. Соседи практически не пересекаются, Антон часто бывал у Яши в гостях, но как зовут тех, кто жил справа и слева от друга, не знал. Впрочем, и Баринов не знакомился ни с кем из ближайшего окружения.

Когда Антон вошел в особняк, Яков уже был там, сидел на диване в гостиной и пил коньяк.

– Они умерли, – огорошил он Ремчука.

Гинеколог попятился, вид у друга был ужасный.

– Кто?

– Злата и Кира, – пояснил Баринов, потом вдруг вытянулся на подушках и захрапел.

Ремчук ни на секунду не поверил в сказанное и пошел искать Марфу. Лизорук была в кухне, она увидела Антона и прошептала:

– Кира поздно позвонила, когда я подоспела, все уже было кончено! Настя жива, она под капельницей в спальне.

Антон начал расспрашивать подругу, и та выложила правду.

Некоторое время назад Марфа подбила друзей открыть клуб «Больница». Лизорук, очевидно, хотела заработать все деньги России, ей было мало дохода от медцентра и салона красоты, хотя сама она объяснила свое желание так: «Клиника сейчас приносит не очень большой доход, парикмахерская тоже не может похвастаться грандиозной прибылью. А в индустрии развлечений крутятся бешеные деньги! Не знаю, как вам, а мне не хочется лет в семьдесят пустые бутылки на помойке собирать. Есть гениальная идея! Давайте откроем клуб».

Яков и Антон сначала отказались. Не то чтобы они были против дополнительного источника доходов, но отлично понимали: им не освоить новый проект. «Клубное движение для меня вещь непонятная», – вздыхал Яков. «Там свои законы, – вторил ему Антон, – молодежная субкультура не простая штука».

Марфа легко смела в сторону все возражения. «Ерунда. Организуем развлекуху для взрослых. Народ обожает сериалы про «Скорую помощь», истории про врачей, вот и сыграем на этом. Я разработала концепцию проекта».

Вероятно, Лизорук в прошлой жизни была боевой машиной пехоты. Ей удалось сломать Баринова и Ремчука. Марфа пообещала коллегам: «От вас ничего, кроме денег, не надо. Все сделаю сама».

И не обманула. «Больница» в момент стала популярной. Антон и Яков стали получать неплохой доход. Марфа лучших приятелей в клубную жизнь не втягивала, ни о каких проблемах не сообщала, поэтому сейчас ее рассказ ошеломил гинеколога.

В «Больнице» постоянно возникали проблемы с наркотиками. Дилеры посещают все столичные клубы, а тот, где играли «во врачей», показался им особенно притягательным. В «Больнице» раздавали посетителям «лекарства» – разноцветные конфетки, имитирующие пилюли, порой к какому-нибудь гостю подходил мужчина, шепотом предлагавший: «Оторваться хочешь? Только кивни, и все получишь».

Охрана «Больницы» регулярно вылавливала наркоторговцев, но те появлялись снова и снова.

– В клубе до сих пор угощают «колесами», – сочла я нужным прокомментировать его рассказ, – Вайнштейн там съел какую-то дрянь и окончательно ум потерял, приехал ко мне с шубой из неведомой зверушки. Внешне он выглядел нормально, от него не пахло спиртным, он не качался, не падал, но говорил и совершал глупости, потом заснул и, проснувшись, не смог вспомнить, что творил.