Читать книгу "Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире - Люк Хардинг"

Очевидно, шпионские агентства не проинформировали о своих новых, более агрессивных технологиях ни одного политического деятеля, кроме министра иностранных дел Уильяма Хейга. Они эффективно ввели в заблуждение парламентскую комиссию, которая занималась проектом закона о правительственных коммуникациях. Его предложило министерство внутренних дел. Этот закон дал бы возможность полиции, службам безопасности и другим национальным управлениям получать массовый доступ ко всем британским метаданным и электронным сообщениям. А компании должны были бы хранить эти данные в течение 12 месяцев. Работа над законопроектом была прекращена весной 2013 года после протестов со стороны Ника Клегга, лидера Либерально-демократической партии и партнера по коалиции Дэвида Кэмерона.

Политические препирательства по данному законопроекту носили, как теперь выяснилось, в значительной степени бутафорский характер. В GCHQ уже разрабатывали секретный вариант мероприятий, предусматриваемых данным законопроектом. Об этих действиях агентство помалкивало. В совместной докладной записке от МИ-5, МИ-6 и GCHQ не было никаких упоминаний о массовом сборе данных. Законодатели почувствовали себя обманутыми.

«Думаю, что мы расценили бы это как весьма ожидаемое событие», — заметил представитель тори лорд Бленкатра, он же Дэвид Маклин в бытность членом парламента. А потом добавил: «Некоторые люди весьма скупы на слова, когда речь идет об истине».

За несколькими исключениями, члены оппозиционной Лейбористской партии проявили удивительное немногословие по данной проблеме. Лидер партии Эд Милибенд не высказал ничего существенного. Когда GCHQ проводил испытания TEMPORA, Лейбористская партия была представлена в правительстве. Брат Милибенда Дэвид в период с июня 2007 по май 2010 года занимал пост министра иностранных дел при Тони Блэре и при Гордоне Брауне. Согласно документам, в 2009 году Дэвид Милибенд подписал секретные свидетельства, предоставившие GCHQ юридическое прикрытие для хакерских операций по проникновению в оптоволоконные кабельные информационные системы.

Другим «сторожевым псом», который не смог ни залаять, ни хотя бы порычать, оказался комитет по разведке безопасности (ISC), парламентский орган, который осуществляет надзор за тремя шпионскими ведомствами Великобритании. Его председатель, сэр Малкольм Рифкинд, до разоблачений Сноудена не слышал даже названия TEMPORA — хотя, по его словам, он был в курсе широких возможностей GCHQ в области слежки. Он также фыркает по поводу прослушки кабелей и говорит, что подобная практика ведется еще со времен Второй мировой войны.

Рифкинд персонифицирует саму проблему с комитетом ISC: то есть якобы это послушный «пес» исполнительной власти, а не общественности. Рифкинд — бывший министр иностранных дел и министр обороны от Консервативной партии. В свою бытность в британском правительстве он получал сводки от МИ-6 — агентства, которое, по его мнению, и надо призвать к ответу. Премьер-министр лично подбирал кандидатуры членов комитета ISC, отметая тех, от кого можно было ждать неприятности. По словам Хьюна, «Все его ставленники в парламенте — оплаченные члены секретных ведомств».

Чисто внешне ISC выглядит слабым, слишком приближенным к правительству и не испытывающим особого желания подвергнуть обструкции британских секурократов. В комитете небольшой штат, работающий неполный рабочий день, и всего девять межпартийных членов. Возникает законный вопрос: как такая организация может обеспечить надлежащий надзор за спецслужбами? (Бюджет трех агентств составляет порядка £2 млрд, а штат — более 10 тысяч сотрудников.) Рифкинд на это не обращает внимания. Он говорит, что в начале 2013 года ISC обрел новые полномочия, подотчетен парламенту и может теперь заставить передавать необходимые материалы. Бюджет комитета, по его словам, также вырос: с 700 тысяч до 1,3 млн фунтов стерлингов.

Возможно, наибольшая слабость комитета ISC в том, что его члены не… ну, в общем, не молодеют. Большинство находится на закате своей политической карьеры. Как и 80-летняя председатель сенатского комитета по разведке Диана Фейнштейн, Малкольм Рифкинд уже далеко не молод. Способны ли они как предполагаемые регуляторы в данной сфере разобраться в весьма сложных и насыщенных техническими данными документах? Расбриджер приводит пример пожилого члена британского кабинета, который весьма поверхностно следил за историями Сноудена и чья основная деятельность в разведке выпала на середину 1970-х годов. «Проблема заключается в том, — признался этот видавший виды политический деятель, — что большинство из членов парламента на самом деле не понимает, что такое Интернет».

Из файлов Сноудена видно, как представители GCHQ кичатся гибкостью британских законов о слежке и сравнительно слабым контролем сверху, что является весьма привлекательным аргументом для американцев. (Другие два преимущества, согласно сверхсекретному документу 2013 года, — это «география» и «партнерства» Великобритании.) Юридический режим Великобритании не слишком подвержен «эластичной» интерпретации. Он формировался в аналоговую эпоху, задолго до технологического бума и Больших данных.[47]

Согласно устаревшему акту о правовом регулировании следственных полномочий 2000 года (RIPA), проконтролировать все то, что GCHQ может сделать со своим обширным банком присвоенных данных, можно лишь с помощью секретного предписания за подписью министра иностранных дел. В нем перечислены категории, в которых GCHQ может запустить поиски в собственной базе данных. Доступ же АНБ к британским данным ограничен, по-видимому, лишь «джентльменским соглашением» сторон. А шпионы, как всем известно, не джентльмены…

В 2000 году, когда был подписан Акт RIPA, глобальный переход в сфере телекоммуникаций к сети подводных оптоволоконных кабелей только начинался: но ни один обычный человек, наверное, не мог предвидеть, что невразумительные инструкции RIPA позволят GCHQ так глубоко просочиться в Интернет. Буферизация потоков глобальных данных стала возможной лишь в 2008–2009 годах. Идея «непрерывного сбора всех сигналов» показалась бы бессмысленной. Онлайн-коммуникации и социальные СМИ еще переживали период младенчества. По мере стремительного развития технологий британское законодательство в части шпионажа хранило молчание и потворствовало массовому сбору информации.

Бывший директор государственного обвинения (главный прокурор) Великобритании Кен Макдональд говорит, что эти «удручающие преобразования» сделали RIPA и прочее законодательство в сфере разведки «антисовременными».