Читать книгу "Анти-Авелин - Наталия Земская"

Чтобы не спугнуть любимое животное, ее хозяйка медленно двинулась к ней, протянув руки. Но, когда расстояние сократилось до одного метра, кошка резко развернулась и прыгнула в открытую дверь этого строения.

– Вот зараза!

Дернув на себя тяжелую металлическую дверь серого цвета, Мила шагнула внутрь. Задержавшись около входа, она оглядела многочисленные трубы и приборы давления, подсвеченные приглушенным светом.

Свет исходил снизу, из открытого люка, расположенного в противоположном углу помещения. В отсвете люка мелькнула Нюся, нырнувшая вниз.

– Куда ты?!

Протиснувшись через трубы, заполонившие все пространство, Мила подошла к краю отверстия в полу и посмотрела внутрь. Старая металлическая лестница, освещенная лампами, запрятанными в ржавые решетки, уходила вглубь подвала.

– Нюся! Нюся! Кыс-кыс-кыс!

Кошка не отзывалась. Пришлось спускаться по ступенькам.

Попав в узкий коридор, Мила сделала несколько шагов и очутилась в просторном тоннеле, в котором легко могли бы разъехаться две легковушки. Боковые лампы дневного света, зажженные на большом расстоянии друг от друга, расцвечивали тоннель полосками. И в одной такой полоске света мелькнула кошка, убегающая вдаль.

– Нюся! Остановись, наконец! – и побежала следом.

Через приличное расстояние тоннель резко повернул налево, и Мила оказалась на подземной стоянке с немногочисленными дорогими иномарками. По внутренней отделке она поняла, что находится в подземном гараже Газпрома.

Чуть вдалеке, напротив, был расположен лифт, около которого стоял вахтер в нарядной форме. Двери лифта были открыты, а на полу с важным видом сидела Нюся.

Мила, было, открыла рот, чтобы все объяснить, но предупредительный вахтер почтительно улыбнулся и сделал пригласительный жест внутрь кабины.

Когда Мила шагнула в лифт и нагнулась за кошкой, его двери резко закрылись за ее спиной, и кабина рванула вверх так стремительно, что с трудом удалось удержать равновесие. Нумерация этажей сначала замелькала, как бешенная, затем вовсе погасла, добежав до последнего этажа, а лифт продолжал лететь вверх.

Мила зажмурилась. Ей очень захотелось, чтобы это был дурной сон, и она укусила себя за мизинец. Лифт вдруг мягко затормозил и, приятно звякнув, открыл двери.

Она стояла, прижавшись спиной к зеркальной стенке, боясь сделать шаг, в отличие от Нюси, которая с олимпийским спокойствием зашагала из лифта в холл, выстланный белоснежными шкурами.

– А мы уже стали переживать: осталось пять минут, а вы все не идете.

В дверях стоял карлик. Совершенно голый, в набедренной повязке из шкурки какого-то полосатого зверька. Он постоянно кланялся и улыбался Миле, как старый знакомый:

– Вы уже приехали, можете выходить.

Белый, пушистый мех приятно касался голых щиколоток. В воздухе смешивались ароматы дорогих духов. Откуда-то слышался приглушенный смех и тихая фортепьянная музыка. Вероятнее всего, напротив, за темными гардинами, спадавшими с потолка фалдами, находились люди.

Только Мила успела об этом подумать, как край гардины отодвинулся в сторону, и в проеме появилась Герхама.

– Ты быстрее ходить умеешь? – надменно окрикнула чертовка.

Она стояла абсолютно голая, на высоких прозрачных каблучках, а на голове роскошная шевелюра рыжих волос была переплетена жемчужными нитями и украшена воздушными перьями. Высокие груди-яблочки задорно торчали нежными сосками вверх, вызывая восторг и умиление.

Мила не могла двинуться с места, разглядываю всю эту великолепную наготу. Герхама, не выдержав, схватила Милу за запястье и втянула за гардины.

Это был небольшой будуар, весь убранный тканями и мехом. В углу, в большом золоченом кресле сидел Базазаел в строгом смокинге, лакированных ботинках и с бабочкой под воротником белоснежной рубашки. Он был бесподобен во всей этой дорогой сдержанности. А на коленях у него лежала Нюся, мурлыкающая от нежных прикосновений его рук.

– Мы уже заждались, – вместо приветствия снисходительно заметил Базазаел.

– Долго собиралась, – ответила разозлившаяся Мила.

Он встал, одернул смокинг и нежно, но настойчиво, развернул ее к огромному зеркалу в деревянной оправе.

– Куда можно пригласить даму в таком наряде?

– В тепловую подстанцию, надо полагать, – не растерялась Мила.

Базазаел рассмеялся. И в этот момент из-за зеркала с разных сторон выпорхнули блондинка и брюнетка. Тоже нагие, с прекрасными точеными фигурками и замысловатыми прическами на голове. Они проворно стянули с Милы пальто, заставив ее смутиться при виде буйства кружев на ночной сорочке.

– Н-да, лучше не стало, – прокомментировал Базазаел.

У Милы задрожала нижняя губа. Она почувствовала, что сейчас расплачется.

– С этими тюлевыми оборками можно хорошо только в гробу смотреться, – добавила Герхама.

От этих слов Мила взорвалась изнутри. Она рванула сорочку за подол вверх и осталась обнаженная, как и все присутствующие в будуаре красотки. Общий вздох восторга заставил ее взглянуть на себя в зеркало.

То, что она там увидела, не могло оставить равнодушным никого: узкая талия, нежная линия бедер плавно переходящая в изящные ноги… и груди, как два плода мушмулы – нежные и продолговатые, застенчиво смотрели в разные стороны темными сосками.

– На удивление хорошо, – заметил Базазаел.

Мила заметила, как Герхама с досадой прикусила нижнюю губу.

Блондинка и брюнетка засуетились вокруг Милы. Одна, наклонившись, помогла ей просунуть ноги в прозрачные туфельки. Вторая поднесла к голове переливающееся украшение, похожее на осьминога. Прикоснувшись к голове, «осьминог» начал скручиваться, превратив Милины волосы в изумительную вечернюю прическу, сверкающую драгоценными камнями.

– Совсем другое дело, – прокомментировал Базазаел, разглядывая преобразившуюся Милу. – Прошу следовать со мной в зал.

С этими словами он взял Милу за кончики пальцев и, подняв ее руку на уровень груди, повел за зеркало.

Там оказался вход в огромный зал, по своему убранству не уступающий будуару. Посреди зала у противоположной стены, на возвышении стояло два кресла, устланные шкурами. По всему периметру стен толпились пары: мужчины в смокингах разных цветов и нагие женщины с идеальными фигурами.

Такого количества красивых людей Мила не видела даже в голливудских фильмах. Все они смотрели с восхищением на нее, пока они с Базазаелом следовали через зал к постаменту.

– Мы находимся на балу? – поинтересовалась Мила.

– Не совсем, – ответил тот. – Скорее, мы на суде.

– На суде?! – от неожиданности Мила даже оступилась. – И кого же мы судим?

– Сомневающихся, – невозмутимо ответил Базазаел.