Читать книгу "В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок"

В пятницу 1 декабря Кампиона привязали к плетеным салазкам и проволокли за лошадью по улицам Лондона к месту казни в Тайберне; на шее у него висела табличка с надписью: «Эдмунд Кампион, иезуит-подстрекатель». Как и остальных священников, его повесили, вынули из петли еще живого, вспороли живот и сожгли перед ним его внутренности и гениталии.[836]

Казнь Кампиона почти не повлияла на состояние общей тревоги и страха перед иезуитами. По-прежнему боялись угрозы «безопасности личности королевы». Священников регулярно арестовывали и допрашивали, за всеми католическими семьями установили надзор, перехватывали письма, сжигали подстрекательские книги, портовые власти отмечали католиков, которые ехали за границу или приезжали в Англию. Сэр Фрэнсис Уолсингем, член Тайного совета, начальник разведки и контрразведки, задействовал мощную сеть шпионов по всей Европе; ему докладывали о многочисленных заговорах, целью которых было посадить на трон Марию Стюарт. Стремясь спасти королеву, Уолсингем внедрял своих агентов во всех европейских гаванях, перехватывал переписку подозрительных лиц и жестоко допрашивал тех, кто, как считалось, злоумышлял против жизни Елизаветы и безопасности страны.

* * *

31 октября 1581 г., в то время как Эдмунда Кампиона допрашивали в Тауэре, Джона Пейна, католического священника, который четыре года назад вернулся из семинарии Дуэ вместе с Катбертом Мейном, пытали на дыбе – его обвинили в соучастии в заговоре с целью убийства Елизаветы и ее главных советников.[837]

О заговоре Роберту Дадли донес Джордж Элиот, назвавшийся «обычным йоменом из покоев ее величества». Он был одним из тех, кто арестовал Кампиона в Лайфорд-Грейндже.

Элиот, который незадолго до того публично отрекся от католической веры, утверждал, что Пейн, с которым он в прошлом был знаком и неоднократно встречался в католических домах в Эссексе и Кенте, организовал заговор, участие в котором принимали также мятежник граф Уэстморленд и знатный изгнанник кардинал Уильям Аллен. По словам Элиота, «они вскоре должны были привести в действие свой ужасный замысел». Суть заговора, поддержанного папой, заключалась в том, чтобы напасть на Елизавету большим отрядом в пятьдесят человек в то время, когда она будет переезжать из одного дворца в другой, и убить ее. Еще три отряда должны были напасть на Дадли, Сесила и Уолсингема «и многих других, чьи имена он не слишком хорошо помнит». Элиот утверждал, что, когда он спросил Пейна о том, «как они осмелятся на такое жестокое деяние», священник ответил, «что ни убийство [ее] величества, ни крайняя жестокость, какую они могут применить к ней, а также и ко всем, кто станет на ее сторону, не может считаться оскорблением перед Богом; но приравнивается к тому, что допустимо совершить с диким зверем». Выслушав Элиота, Дадли передал его слова Сесилу, который приказал арестовать и «допросить» священника.[838]

20 марта 1582 г. Джона Пейна вывезли из Тауэра и доставили к шерифу Эссекса, чтобы далее препроводить на место суда в Челмсфорде.[839]Несмотря на уверения в своей невиновности и клятву, что «его ноги не касались, руки не писали и голова не изобретала никакой измены против ее величества», его признали виновным в государственной измене и приговорили к смерти. В понедельник 2 апреля его повесили, выпотрошили и четвертовали. К концу правления Елизаветы схожая участь постигла около 200 священников и мирян.

Когда над Лондоном тем летом пронеслась комета, в народе снова заговорили о том, что странное явление предвещает смерть «какого-то великого человека».[840]Елизавету, которая тогда находилась во дворце Ричмонд, фрейлины упросили не смотреть в окно, но она, «с храбростью, достойной ее великого положения», презрела их мольбы и, взглянув на свет, объявила: «Jacta est alea – жребий брошен».[841]

Глава 34

Враг не дремлет

Осенью 1583 г. Джон Сомервиль, богатый и знатный католик из Эдстона, начал вести регулярные и проникновенные беседы с человеком, который выдавал себя за садовника в имении тестя Сомервиля, Эдварда Ардена, шерифа графства Уорикшир. На самом деле «садовником» был Хью Холл, католический священник, которого тайно укрывал Арден. Как становится ясно из последующих судебных отчетов, Холл беседовал с Сомервилем о положении католиков в Англии, говорил, что законная наследница престола – Мария Стюарт, и ужасался безнравственности отлученной от церкви Елизаветы, незаконнорожденной дочери Генриха VIII.

24 октября, оставив дома жену и двух малолетних дочерей, Сомервиль отправился в Лондон. Через примерно 4 мили он остановился на ночлег в таверне в Эйно-он-зе-Хилл, где провозгласил, что намерен застрелить королеву из пистолета и «насадить ее голову на кол, потому что она змея и гадюка».[842]Сомервиль, католик и известный сторонник Марии Стюарт, давно находился под надзором. Его немедленно арестовали и через несколько дней допросили в лондонском Тауэре. После допроса стало ясно, что он – человек «слабого рассудка»; он несколько раз «впадал в безумие». Однако атмосфера в те дни была такова, что, помимо Сомервиля, арестовали его тестя Эдварда Ардена, его жену, сестру и тещу, а также священника Хью Холла. Сомервиля обвинили в государственной измене, его и его тестя приговорили к смерти. Ночью накануне приведения приговора в исполнение Сомервиль повесился в тюремной камере, что не помешало палачу отрубить ему голову и насадить ее на пику на Лондонском мосту – туда помещали головы всех, признанных изменниками, в назидание остальным.[843]

Через две недели в своем доме у верфи Святого Павла на Темзе арестовали Фрэнсиса Трокмортона, молодого католика. За ним давно следили, так как подозревали «посредством секретных сведений, предоставленных ее королевскому величеству, что он тайно передает письма королеве Шотландии». Теперь, в смятении, овладевшем всеми после ареста Джона Сомервиля, правительство решило действовать. Самого Трокмортона заключили в тюрьму, его дом обыскали и нашли немало компрометирующих бумаг, переписанных его рукой. В их число входил список безопасных гаваней «для высадки иностранных войск», имена видных католиков, на которых можно было положиться в случае иностранной интервенции, родословные, доказывающие права Марии на английскую корону, и ряд «пакостных памфлетов против ее величества, напечатанных за границей». Более того, «во время ареста его захватили врасплох» за составлением зашифрованного письма Марии Стюарт.[844]