Читать книгу "Дом с привидением - Анна Михалева"

Сашка вздрогнула и открыла глаза. Утреннее солнце бросило на подушку несколько бликов. Воздух был свежим, еще не разогретым июньской жарой. Она потянулась, глянула на часы: без пяти девять.

«Ничего себе подумала! Так проспать».

Она встала с кровати, махнула пару раз руками, разминая затекшие суставы. Потом взъерошила волосы:

«А проблема-то вчерашняя осталась. Нужно найти эту чертову тетрадь. Куда ее Надя могла положить?»

И тут ее осенило:

«Ну, разумеется! Тетрадь не нашли, потому что ее и не искали!»

Искали письма. В связке, в коробке или просто в стопке. Потому что никто, кроме Сашки, не знал, что она записывала бредовые откровения в Хьюстонский университет в тетрадь. А Надя, ища тайник для своего секрета, решила, что Сашкина тетрадь, про которую хозяйка и думать забыла, — лучший вариант. Открыв ее, горничная прочла пару страниц и посчитала записи какими-то неотправленными посланиями. Наверное, она сказала об этом Ко Си Цину. Зачем сказала? Ну, мало ли, может быть, он застал ее с тетрадью в руках, может быть, вызвал на откровения, поразив своими способностями облекать обычные выражения в иносказания. Кто его знает? В одно Сашка не верила, в то, что Косицын действительно мог говорить с душами умерших. Иначе не допустил бы своей страшной кончины.

Она выскочила из комнаты и полетела к лестнице. Дом уже опустел. Она помнила, что отец перенес собрание представителей своих компаний с вечера на десять утра, а это означало, что ни его, ни Виолы, ни Бориса сейчас нет — они все на работе. Виктория, похоже, все еще мирно почивала. Впрочем, после вчерашней подслушанной сцены ей с тетушкой совсем не хотелось общаться. Сашке было неприятно сознавать, что Виктория, которой она доверяла, пожалуй, более чем кому-либо, втянула ее в какую-то свою игру, заставив Серегу притворяться влюбленным в нее.

«Странно это все, — она легко бежала по ступенькам. — И зачем ей понадобился дурацкий спектакль? Хотела скрыть от всех, что изменяет мужу с малолетним любовником? Нет, что ни говори, а Америка людей портит!»

* * *

Аркадий Петрович вошел в огромный кабинет и оглядел собравшихся. Мужчины в строгих костюмах численностью более пятидесяти человек разместились за большим овальным столом. Кому места не хватило, сидели на стульях у стен.

«Как сельдей в бочке», — почему-то мелькнуло у него в голове.

Он увидел двух своих адвокатов, трех основных менеджеров, ведающих направлениями денежных потоков, проходящих через просторы его обширной империи. Он кивнул им всем поочередно.

При его появлении переговоры стихли, и все напряженно замолчали. Виола остановилась у него за спиной. За ней врос в пол Борис. Павел с непринужденным видом облокотился о входную дверь. Мамонов обернулся на него. Последнее сомнение кольнуло его, но он отогнал его: «В конце концов, какая разница. Теперь уже все безразлично».

— Как вы понимаете, я собрал вас всех не просто так. Я пригласил вас, чтобы сделать объявление. Отныне наши компании объединяются в одну структуру. При всем уважении к вам, мне, честно говоря, плевать, что вы сейчас думаете. Во-первых, потому что большинство из вас даже не представляют масштаба того предприятия, в котором участвовали последние годы, во-вторых, мои решения не обсуждаются. Особенно решения, связанные с бизнесом. Так уж я привык. Ну… а все остальное вам объяснит директор вновь созданного холдинга Виолетта Аркадьевна Мамонова.

Он не предполагал длинной и проникновенной речи, а сказал то и так, как, собственно, и намеревался. После чего он отступил в сторону, выдвинув вперед Виолу. Та, немного смутившись, кашлянула, кивнула ему и уверенно шагнула к председательскому креслу.

Больше Аркадию Петровичу в этом кабинете было нечего делать. Он повернулся и тихо вышел за дверь. Павел последовал за ним.

Солнце брызнуло в глаза. Мамонов вскинул голову и невольно зажмурился. Ветер прошелся по лицу. Легкие пылинки осели на коже.

— Что дальше?

Они стояли на крыльце огромного здания в центре Москвы. Мимо проходили люди. Многие из них знали его в лицо, но не здоровались, понимая, что должны добиться права здороваться с таким человеком, как Мамонов.

Павел шагнул на тротуар.

— Ну, и что дальше? — повторил свой вопрос Аркадий Петрович. — Какие у нас планы?

Павел повернул к нему голову и улыбнулся:

— Предвкушаешь час расплаты, не так ли?

— Тебе виднее, — он вдруг тоже расплылся в блаженной улыбке. — А знаешь, о чем уже давно мечтал?

— Набить мне морду, я полагаю?

— Да нет. Идем, покажу.

С этими словами Мамонов быстро шагнул на тротуар, по-мальчишески перепрыгнул низкий бордюр и, очутившись на мягкой траве газона, разделяющего пешеходную дорожку с проезжей частью, нагнулся, расшнуровал и снял ботинки, а потом стянул носки и пошел босиком, жмурясь от удовольствия.

— И это все? — Павел даже руками развел.

— Ага.

— Мелко плаваешь.

— Тебе не понять. Вы там на небе небось ботинок совсем не носите. Помучился бы с мое… и вот еще, — он развязал тугой галстук, снял его и сунул в карман пиджака, — намекни там Виоле, если похоронит мое тело в ботинках и галстуке, я к ней по ночам являться стану. Как тень отца Гамлета.

— А тебе не все равно? — усмехнулся Павел.

— Не все равно, раз прошу.

— Нравится свобода?

— Нравится, — честно признался Мамонов, — это здорово. Если бы мне выдалось прожить заново, стал бы бомжом, ей-богу.

— Не стал бы.

— Почем ты знаешь…

— Куда ты теперь?

Аркадий Петрович замер, так и не опустив ногу, занесенную в воздух:

— Это в каком смысле, куда Я ТЕПЕРЬ?

— Я хотел предложить тебе попрощаться с Сашкой.

— Тащить тебя снова в дом. Да я счастлив, что увез тебя оттуда сегодня.

— Неужели не хочешь поцеловать ее в последний раз? — Павел прищурил правый глаз и обнажил белые зубы в добродушной улыбке.

— Небось сам того же желаешь? — Мамонов упрямо мотнул головой. — Не дождешься.

Павел посерьезнел. Даже насупился:

— Я все-таки ошибся в тебе. Какой ты на хрен отец!

— Уж какой есть, — буркнул Мамонов и направился к машине, из которой выскочил шофер и смотрел на своего шефа круглыми глазищами. Еще бы: один, без охраны, ходит по газону босиком и улыбается. Есть от чего прийти в смятение простому человеку!

— Так ты все-таки заедешь домой?

— Ну, если ты такой крюк предполагаешь. Хотя я не настаиваю, — он кивнул окончательно оторопевшему шоферу и повернулся к Павлу, все еще стоящему на газоне: — Разве ты не поедешь со мной?

— Ты же не хочешь этого, — тот сунул руки в карманы брюк и принялся раскачиваться взад-вперед. — У нас же договор. Ты мое условие выполнил, вот и я своих обещаний нарушать не собираюсь. Так что я приду к тебе чуть позже.