Читать книгу "Прощения не ждут - Лора Бекитт"

Пока мальчик размышлял, позади послышались голоса. Его преследовали, и он тут же почувствовал досаду. Почему его так быстро нашли? На самом деле это произошло не так скоро; просто в лесу напрочь утрачивалось чувство времени.

Внизу текла бурная, белая от пены река. Кругом витал запах воды, сырой земли и прелых листьев. Крики за спиной гнали Дункана вперед, но идти было некуда.

Вопреки всему, он решил спуститься вниз. Упорство и злость придавали ему смелости и сил. Он не желал видеть взрослых, которые станут его отчитывать, он хотел остаться один. В крайнем случае, Дункан был согласен очутиться лицом к лицу с матерью, но только с ней и больше ни с кем.

Голоса постепенно затихли: наверное, люди ушли в сторону. Только деревья и камни были безмолвными свидетелями его безумства.

Он был упорным, бесстрашным и вместе с тем осторожным. Он долго искал, куда поставить ногу, а движения его рук были ловкими и точными. Дункан решил, что, спустившись, пойдет вдоль реки. Вода всегда куда-то выводит, так его учили с раннего детства, так говорил дядя Арни.

Случайно подняв голову, мальчик увидел на краю обрыва какого-то человека. Он был один: вероятно, шел не в компании других, а сам по себе. Приглядевшись, Дункан узнал его, и его обуяла злость. Вся его выдержка куда-то испарилась, уступив место неразумной спешке.

Когда нога соскользнула с камня, он раздраженно схватился за кустик сухой травы. А после вдруг понял, что между ним и рекой не осталось ничего, кроме пустоты.

Дункану казалось, будто он повис на самом краешке земли. Это было жутко и вместе с тем захватывающе. Он не думал о том, что вот-вот полетит вниз и его короткая жизнь закончится на каменистом дне бурной, но мелкой горной реки.

Встряска была небольшой, однако ему почудилось, будто какой-то крупный зверь прыгнул на него с обрыва и вцепился в тело.

Мужчина держал его за шиворот, другой рукой ухватившись за ветку кустарника, растущего на одном из выступов. Дункан затрепыхался, а после услышал голос:

— Не дергайся, иначе я тебя не удержу!

Он подтянул мальчика чуть выше, и тот сумел поставить ногу на камень.

— Руку, давай руку!

Дункан смерил расстояние от себя до Кларенса, и тот понял, что ребенок измеряет пространство в чем-то ином, чем футы и дюймы. Это был сын ненавистного ему Иверса, но сейчас Кларенс не думал об этом.

— Ну же!

Инстинкт взял верх. Очутившись на твердой земле, мальчик не упал, не впал в оцепенение, не заплакал, он замахнулся на Кларенса, словно хотел ударить, а потом отскочил в сторону.

— Ты сделал это из-за меня? — переведя дыхание, сказал тот. — Если так, твоя взяла. Я оставлю в покое твою мать и уйду отсюда. Хотя мне бы хотелось иметь такого храброго сына.

Во взгляде Дункана появились неуверенность и сомнение.

— А вы в самом деле…

— Да. Я могу это доказать. Твоего деда тоже зовут Дункан. На стене его дома висит старое седло, которое по праву должно достаться тебе.

— Седло? — мальчик скривил губы. — Да у дяди Арни их сколько угодно!

— Но у того седла своя непростая история, история твоих предков. Ты знаешь о том, что твоя прапрабабка была индианкой сиу?

В глазах Дункана появился интерес.

— Нет. Мама об этом не говорила.

— Ей известно не все. Кое о чем тебе могу рассказать только я.

Дункан задумался. Его волновали и притягивали рассказы о Зане, которая считалась хозяйкой этих мест. А ведь она тоже была сиу! Мальчик прикидывал, как превратить уязвимое в нечто, имеющее вес, и в конце концов произнес:

— Может, и хорошо иметь отца, которого все боятся?

— Ты боишься меня?

— Я? Нет.

— Ты имеешь в виду то, что произошло в поезде? Да, я занимался этим, но больше не буду. Некогда я утратил веру в правильный порядок вещей, и это привело меня к досадной ошибке. Я готов понести любое наказание. Но все-таки главное, чтобы меня простил ты. Ну что, пойдем? Мама очень волнуется.

Мальчик кивнул. Кларенс не рискнул взять его за руку, но они пошли рядом.

Несмотря на свой проступок, Дункан стал героем дня. Эвиан плакала от облегчения. Надин уложила мальчика в постель и пыталась поить целебными отварами.

Дункан раз за разом рассказывал Эрику о своих приключениях. На следующий день он вскочил как ни в чем ни бывало и побежал играть. Но в его голове засели упорные мысли.

Дункан понимал, что всегда был для Иверса противоположностью Эрика. Он помнил, как постоянно натыкался на его осуждающий взгляд. Эрика Иверс любил, а Дункан ему мешал, вызывал раздражение и досаду.

Несмотря на то, что в отношениях с Эриком лидером всегда был Дункан, былой хозяин «Райской страны» всегда отодвигал его на второй план. К тому же, в отличие от Эрика, у него не было отца. Эрик всегда мог заявить свои права на Арни, и Дункан ничего не мог поделать с этим.

Когда Иверса не стало, с первым было покончено. Но осталось второе.

Мальчишки по очереди летали на качелях, пока им это не надоело. И тогда Дункан как бы между прочим признался:

— В нашем роду были индейцы сиу, такие же, как Зана.

У Эрика округлились глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказал мой отец.

— Отец?! А где он?

Дункан принял важный вид, будто не собирался выкладывать все сразу, однако тут же сказал:

— Вчера он спас меня. Сейчас он живет на ранчо «Синяя гора».

Выслушав рассказ приятеля, Эрик произнес совсем не то, чего ожидал Дункан:

— Этот человек плохой и опасный. Так говорила мама.

— Много ты понимаешь! Зато он умеет стрелять и ездить верхом куда лучше твоего отца. И еще у него есть индейское седло, которое он подарит мне!

Но приятель стоял на своем:

— Нельзя останавливать поезд, угрожать людям оружием и грабить их!

Дункану захотелось его ударить. Эрик всегда был таким, потому что Надин очень четко объясняла и ему, и Кортни, что хорошо, а что плохо. Эвиан никогда не занималась подобными вещами.

— А ты знаешь о том, что твой отец дружил с моим?

— Знаю, — смиренно произнес Эрик, — мама сказала. Но это было давно.

— Ладно, — Дункан засунул руки в карманы штанов и подбоченился. — Твой отец тоже совершал плохие поступки.

— Какие?

— Например, убил человека. И не кого-нибудь, а твоего дедушку.

Эрик сделал шаг назад, поскользнулся в траве и упал на спину. Когда он поднялся, в его голубых глазах блестели слезы, а губы дрожали.

— Нет!

— Да. Я сам это видел. Он застрелил его из винтовки. Только никто об этом не знает.