Читать книгу "Белый царь - Иван Грозный. Книга 1 - Александр Тамоников"

Государь с Ургиным и Адашевым прошли к царскому дворцу. Он почернел, но стоял, хотя внутри выгорел.

Иван с досадой сказал:

– Я надеялся, что дворец окажется пригодным для проживания и работы, ан нет, напрасно.

Подал голос Адашев:

– Так мы и дворец, и весь Кремль быстро восстановим.

– Не быстрее, чем отстроится вся Москва, – резко ответил Иван. – Дворец пока подлатать, заменить то, что сгорело. Вот это надо сделать быстро, дабы я мог переехать в Москву. Остальное будем восстанавливать вместе с городом. А пока мне придется править из Воробьево. Надеюсь, недолго. Так, Алексей?

Адашев поклонился.

– Так, государь.

– Вот ты и займешься этим, пока я тебе другого чина не подберу и народ не успокоится. Человек ты честный, в темных делах замечен не был. Гляжу, верен. Да и царица Анастасия отзывается о тебе весьма благосклонно. Такие люди мне нужны. Не на побегушках, не на второстепенных местах, а в делах обустройства государства и управления им.

Адашев, не выказывая никаких эмоций, поклонился царю в пояс.

– Слушаюсь, государь! Если доверяешь мне, то можешь во всем на меня положиться.

– Во всем ли, Алексей?

– Да! – твердо заявил Адашев и вновь поклонился.

Иван осмотрел Кремль.

– Да, дел предстоит много. Смотрю, извелся ты в думах, Дмитрий.

– Признаюсь, государь, все мысли об Ульяне, о дочери.

– Понимаю. Езжай-ка ты к себе да чини розыск. Будет нужна помощь, скажи.

– Не найду семью сам, никто не поможет.

– Вот тут ты не прав. Допустим, судно разбилось о берег, а Ульяну с дочерью подобрали добрые люди. Может, ты ищешь жену, а она – тебя?

– Благодарю, государь, за поддержку.

– Все мы должны поддерживать друг друга.

– Ты не ездил бы по Москве, государь. Народ сейчас обозленный, отчаявшийся, как бы не выплеснул на тебя свою ярость.

– Царя народ не тронет. Ты, Дмитрий, не обо мне, а о себе думай. Езжай, отпускаю тебя. Сколько потребуется, столько и ищи. Найдешь, вернешься.

Ургин поклонился, отошел от Ивана, вскочил на своего верного скакуна и погнал к месту, где стоял его дом. Он едва ли не единственный на улице, как ни странно, не пострадал от пожара.

Дмитрия встретил Тимофеев.

– Что, Гриша?..

– Ничего, князь! Приехал в усадьбу – никого. Кто-то забирался в дом, унес кое-какие вещи, припасы, да все это мелочь.

– Значит, Ульяна не вернулась на Москву?

– Нет, князь.

– Знать бы, что дом устоит, что его пожар не тронет, не послал бы жену с дочерью в Благое.

– Знал бы, где упасть, соломку бы подстелил.

– А Алешка еще не появлялся?

– Ему рано. На то, чтобы осмотреть берега да порасспросить людей, требуется много времени. Но к вечеру, даст Бог, подъедет.

– Хоть бы весточку какую прислал.

– Да у него и людей свободных нет, все при деле.

Ургин пересек двор и присел на лавку.

– Ох и худо мне, Гриша!

– Думаешь, мне легче?

– Ваш-то старый дом что?

– Я быстренько сбегал на посад. Вся улица выгорела начисто. Наш с Ульяной дом тоже превратился в пепел. Помнишь, пред пожаром потянуло меня туда? Видать, дом звал, хотел проститься.

– Так жить невозможно, Гриша. Надо что-то делать.

– Хочешь, поплывем навстречу Алексею?

Ургин отрицательно покачал головой.

– Нельзя, Гриша. Когда о беде моей говорили, государь сказал, что Ульяну и дочь могли подобрать добрые люди, если с ладьей на реке что-то случилось. Эти люди должны меня искать именно здесь. Придет человек, а радостную новость сообщить некому. Так что останемся тут.

– Перекусить бы, князь. Голод не тетка. У меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. Да вот незадача, воры кладовые опустошили. Как таких мерзавцев земля носит? На страшной беде наживаются, собаки. Я бы их безо всяких разговоров на плаху, да голову долой. В городе сейчас съестного не найти.

– Так спустись в старый погреб. Его разбойники вряд ли нашли.

– Правду говоришь! Я о том погребе уже и забыл, а там и солонины запас был, и крупы, и муки. Приготовить некому, да уж я как-нибудь сам.

– Ты сначала погреб проверь, потом о готовке думай. Обо мне не заботься, не до еды.

– Так ослабеешь, Дмитрий. Никто не знает, как долго продлятся поиски. Так и будешь изводить себя голодом?

– Уйди, Гришка! Не до разговоров мне.

– Как прикажешь, князь! Я же твой холоп, обязан во всем тебе подчиняться.

– Давай, Гришка, без этого! Какие могут быть обиды, когда общая беда накрыла нас?

– Дмитрий, я не в обиде.

– Ну и ступай!

Григорий ушел, оставив князя Ургина в глубокой печальной задумчивости.

Вечером к причалу пристал струг Алексея. Сын вышел на деревянные мостки и двинулся к отцу, с надеждой встречающему его. Чем ближе подходил Алексей, тем отчетливее понимал Дмитрий, что поиски жены и дочери не дали никаких результатов. Поэтому он и не задал сыну ни единого вопроса.

Алексей сам сказал:

– Не нашли мы, отец, ни мать, ни сестру, ни ладью, ни Лихого.

– Все ли осмотрели, Алешка?

– Все, отец, каждый куст на берегу, любую балку. Ребята в воду ныряли, заметив утопленников, а их теперь в Москве-реке много. Ходили в ближайшие деревни, расспрашивали, не видал ли кто наших. Все напрасно. Сгинули матушка и сестренка. Даже земле предать невозможно.

Ургин-старший обхватил голову руками.

– Как же так? Почему? За что?

– Такова судьба, отец. До Благого немало погорельцев добралось. Кого смогли, мы устроили, одели, накормили, остальных отправили в другие уделы. А вот матушке с сестренкой не удалось спастись.

– Может, и они в каком-нибудь селе, неизвестном нам?

– Матушка только сказала бы, чья она жена, тебя сразу нашли бы.

– А если… хотя чего цепляться за соломинку, когда та сама на дно тянет? Тела бы теперь отыскать, чтобы похоронить по-христиански, да где найдешь? Река навсегда забрала наших любимых.

– Или злодеи какие захватили. А что, разве это не возможно? Выбросило ладью на берег, а тут разбойники, которых в лесах развелось несчитано. Добро забрали, Егора Лихого да гребцов перебили, а матушку с сестренкой взяли, чтобы потом степнякам продать.

Князь посмотрел на сына.

– Думаешь разбойники могли в полон Ульяну и Агафью увести?