Читать книгу "Чужеземец - Никита Баранов"

Светила восходили по правую руку, так что преимущества в «ослеплении» не было ни у одной из сторон. Странник, двигаясь впереди всех, на миг обернулся и с гордостью оценил, как грозно выглядит войско, поднял вверх сжатый кулак и прокричал:

– В ата-а-аку! За родину!

Очень хотелось добавить «За Сталина!», но происходящие события как-то не располагали к шуткам. Вместо этого Саша ускорился и резко побежал вперед. Его темп подхватила вся армия, и уже через несколько секунд вся степь наполнилась грозным топотом тысяч одновременно бегущих ног.

Как и предполагалось, первыми в бой вступят инженеры со своими осадными орудиями. Но мало кто заметил, что в то время, пока первая группа диверсантов расправлялась с офицерами у всех на виду, вторая тихо и незаметно вырезала всех тех, кто стоял позади герцогской армии у катапульт и баллист. Авельонские солдаты неприятно удивились, когда вместо восьмидесяти заранее подведенных к огневому рубежу катапульт выстрелил лишь десяток.

Саша увидел летящий в его сторону огненный град и решил, что увернуться от такого попросту невозможно, а угадывать, куда именно упадет тот или иной горящий снаряд, также не имело никакого смысла. Странник лишь крикнул: «Держать строй!» – и двинулся вперед еще быстрее. Несколько огненных камней шумно врезались в первые ряды повстанческого войска, унеся на тот свет жизни двух десятков болотников. Но зеленокожие даже не дрогнули. Они продолжали наступление, несмотря ни на что. Болотники не чувствовали страха, они не обращали внимания на боль. Все они в этот час беспрекословно подчинялись Страннику, и если он прикажет им умереть – они умрут. Без вопросов.

Следом полился град из стрел и арбалетных болтов. Щитов повстанцы практически не имели, и рассчитывать пришлось лишь на скорость и выносливость. Болотники, получая стрелу в плечо, грудь или живот, просто обламывали торчащее из себя древко и продолжали движение, нисколько не замедляя темпа. Саша же довольно усмехнулся, когда два арбалетных болта, пробив его кафтан, со странным хлопком отскочили от кожи и отлетели в стороны. «Будут синяки», – подумал иномирец и громко, зловеще рассмеялся. Жажда крови затуманивала его разум. Саша хотел убивать, прямо как тогда, когда он «не вовремя» вернулся домой к своей любимой и застал ее с другим мужчиной.

До герцогской армии оставались считаные метры. Саша громко закричал и с радостью отметил для себя, что строй противника пошатнулся. Причем вовсе не от страха. Сила его голоса, равно как и сила мышц, многократно возросла. Разумеется, как только строй пошатнулся, среди вражеских солдат началась паника. Иномирец даже не знал, отстает ли от него армия, не один ли он врывается в стан противника. Он просто ворвался вперед, сметая всех на своем пути, размахивая тяжеленной киркой направо и налево. Несколько солдат сразу же подлетели на десяток метров в воздух и грузно свалились на головы своих товарищей. Саша вновь закричал, на сей раз еще сильнее, и крик этот, тысячекратно усиленный странным эхом и рунной магией, прокатился по всему авельонскому войску.

Началась самая настоящая массовая истерика.

А это был всего лишь один человек. Сразу после второго крика две армии столкнулись лбами, и началось горячее сражение. Болотники щелкали не нюхавших пороху герцогских солдат как орешки, раскидывая их целыми пачками. На одного зеленокожего монстра приходилось пять – десять противников. В большинстве своем здесь играл роль психологический фактор: сражаться с себе подобным гораздо проще, чем с высоченным, зубастым страшным созданием, по слухам умеющим лишь кровожадно убивать.

Вокруг Саши образовалась пустота. Словно круг с невидимыми стенами, через который никто не мог переступить. Однако враги могли это сделать. Могли, но боялись. Никто не подходил к обезумевшему сверхъестественному существу, кожа которого прямо во время разгара боя вдруг сменила свой цвет на темно-бордовый. И противники не могли понять – то ли это действительно странное свойство кожи, то ли этот зверский убийца покрыт кровью с ног до головы.

Странник продолжал кричать, и теперь уже каждый крик сбивал с ног десяток-другой герцогских солдат. Где-то за спиной заговорили ружья: только что подоспела человеческая половина армии, вооруженная карабинами. Повстанцы смели выстрелами еще несколько рядов латников.

Авельонское войско редело на глазах, в то время как повстанцы отделывались лишь легкими потерями. Казалось, что вот-вот и проход на север будет открыт, но каждый раз, когда очередная волна латников оказывалась погребена под трупами своих же соратников, появлялись все новые и новые противники. Без командования и осадных орудий победа повстанцев казалась вполне реальным достижением, и Саша решил, что нужно просто немного подождать. Скоро все закончится.

В один момент Странник понял, что вокруг него образовался круг диаметром метров пятнадцать, в который никто не хотел вступать. Саша наконец-то смог перевести дух и спокойно оценить масштабы потерь – вражеских и своих. По его подсчетам, герцогская армия уменьшилась как минимум наполовину, в то время как повстанцы потеряли от силы одну двадцатую часть своих бойцов. Это не могло не радовать: ведь все шло по плану. Все могло бы и дальше идти по плану, если бы не одно маленькое «но»:

– Алекс, – послышался чей-то тоненький голос под ногами.

Странник перевел озадаченный взгляд вниз и громко-громко выругался. Перед ним стояла до смерти напуганная и трясущаяся от страха Одри. Девочка взглянула на Сашу заплаканными глазами и крепко-крепко обняла его, зарыдав еще сильнее.

– А-алекс, – ревела она. – Прости меня… я зря это сделала…

– Какого… как ты здесь оказалась?! Как пробралась сквозь битву ко мне?! Черт, черт, Барвин же мне голову за тебя оторвет!

Вокруг кипел бой. Но к иномирцу никто и на пушечный выстрел не подходил. Странник же, не понимая, что ему делать, выронил кирку из рук и схватился за голову.

– Тебя нужно отсюда вытащить, – заявил он, поднимая девочку себе на плечи и подбирая выроненное оружие. – Значит, так. Никаких экспериментов и выкрутасов. Просто обними меня за шею и держись крепко, ясно?

– Ясно…

Как только Саша поднял на себя Одри, его будто вновь заметили. Круг стал стремительно сужаться. Ощетинившиеся щитами и мечами латники, видимо, наконец-то скооперировались против их главного врага и решили уничтожить его любой ценой, несмотря на то что прямо посреди сражения на поле брани вдруг появилась маленькая ревущая девочка.

И Саша понял, что потерял преимущество в виде огромной силы. Размахивать киркой с живым грузом за спиной было чревато повреждениями самой Одри. Кричать сейчас тоже было неразумно: звуковой волной заденет и девочку. И хорошо, если она просто оглохнет. Хуже, если звук заставит вскипеть ее кровь и лопнуть глаза, как это уже случилось несколько раз с герцогскими солдатами.

Иномирец несколько раз заторможенно отмахнулся киркой, орудуя лишь одной рукой – второй он придерживал Одри. Удалось лишь ненадолго замедлить накатывающую волну солдат, но не более того. Саша впал в отчаяние. Перед ним стоял жестокий выбор: наплевать на племянницу Барвина и сражаться в полную силу – или же забыть о бое и попытаться вытащить беднягу отсюда как можно дальше. И тот вариант, и другой были чреваты ужасными драматическими последствиями.