Читать книгу "Непрощенные - Андрей Муравьев"

Тройка Ильяса двигалась влево, остальные семь советских танков (шесть Т-34 и тот самый восстановленный одинокий «КВ») развернулись в линию и пошли на маячившую вдали «тройку» немцев. В успехе никто не сомневался. Пушки немцев не брали лобовую броню «тридцатьчетверок», а броню «КВ» для них проблемно пробить даже с бортов. Когда из-за холма показались еще две башни немецких танков, рота прибавила ходу. «Тройка» скатилась по склону назад, оставив в пределах видимости только башню, крутившую бесполезной пушкой. Остальные немецкие танки постреливали из-за холма, не решаясь выходить лоб в лоб, но и не покидая поле боя.

«Дойдут наши до края холма, и хана немчуре», – злорадно отметил Ильяс. Их «картонные» «БТ» и А-20 были скрыты от немцев зарослями кустарника.

Когда Т-34 миновали половину расстояния до немецких танков, позади их вспухли разрывы. Спрятанная в кустах батарея противотанковых пушек фашистов вступила в бой. Первым же залпом немцы подбили два советских танка. Причем крайних танка, что атакующая линия заметила не сразу. Сам Ильяс засек батарею только потому, что следил в триплекс за полем боя.

Он скомандовал остановку и попробовал выцелить тщательно замаскированные пушки. Какое там! Щитки немецких пушек едва высились над землей.

– Направо! Идем на батарею! Двигаться зигзагами, крутиться! – закричал Ильяс в рацию. Взвод послушно свернул.

Батарея открыла беглый огонь, подожгла еще один Т-34, сбив гусеницы и обездвижив еще двоих.

– Коля, самый полный! – приказал Ильяс.

Танк взревел и прибавил ходу. Немцы, игнорируя нового противника, садили по начавшему разворот «КВ». Снаряды рикошетили от толстой брони. Последний из Т-34 тоже повернул и, прячась за броней «КВ», пробовал выцелить артиллерию.

Активизировались немецкие танки. Пользуясь тем, что все внимание противника сосредоточилось на батарее, «тройки» выскочили из-за холма и включились в бой. Корма и бока советских танков были уязвимей, чем лоб, и у немцев появился шанс. «КВ» пару раз бухнул осколочным, одна из пушек замолкла, но тут же рванул боекомплект на последнем из Т-34. Чей-то «гостинец» прошил башню, сдетонировал боезапас. Взрывом задело и стоявший рядом «КВ».

– Быстрее, Коля! – Ильяс пихал в спину дергавшего рычаги мехвода.

Их танк, стремясь побыстрее добраться до смертоносного врага, уже не юлил, а несся подобно разогнавшейся колеснице смерти. Вот-вот… Ильяс довернул маховик, понимая, что в мешанине «земля – небо», которая виделась в прицел, стрелять нельзя.

– Короткая!

Танк притормозил. Перед лицом Ильяса вспыхнуло, грохот ударил по ушам. Танк, будто налетев на камень, резко встал. Ильяс по инерции врезался в сталь башни и потерял сознание…

Очнулся он уже в лесу. Над головой слышалось сопение. Ильяс покачивался на плащ-палатке между бегущими бойцами. Тошнило, болела голова и правая сторона груди.

– Очнулись, товарищ лейтенант? – рядом возникла закопченная сажей знакомая рожа.

Это вроде один из его людей? Точно! Командир танка младший лейтенант… Фамилию вспомнить не получалось.

– Что… произошло?

– Подбили нас… Танки все сгорели. Мы выскочили, смотрим, ваши бегут. Где командир, мать вашу, спрашиваю? Они руками разводят. Я их за шиворот и обратно! Вернулись, вас вытащили. Смотрим, живой!

Бойцы не останавливали шаг, отчего Ильяса мутило. Перед глазами мелькали пятна и тени. Сознание еле держалось.

– Где остальные? Климович? Мехвод мой.

– Несем, обгорел сильно. Из моторного отсека полыхало будь здоров.

Вершины деревьев над головой, мелькавшие в хаосе окружающего мира, сплелись в тугую нить и рухнули на голову. На глаза навалилась мгла.

В следующий раз он пришел в себя на столе хирурга. Седой врач с красными от лопнувших сосудиков белками глаз устало рассматривал его развороченную грудь, затем потянулся к ней. Тело Ильяса пронзила боль, разливавшаяся от плеча к плечу. Он дернулся, выгнулся.

– Очнулся? – удивился врач. Сбоку мелькнули силуэты.

И свет померк снова.

* * *

Олег часто вспоминал ту встречу.

– Моя фамилия Федоренко, – начал генерал, – с недавних пор – заместитель наркома обороны СССР. Я читал вашу докладную записку о тактике танковых боев. И не только я. Там тоже! – Гость указал пальцем в потолок.

«Неужели Сам? – тогда удивился Олег. – Очень может быть. Прислать самолет за лейтенантами…»

– У меня есть вопросы. И некоторые сомнения.

«Та-ак!»

– Журналистам, – кивнул генерал в сторону двери, – необязательно это слышать. Время тяжелое, стране нужны герои. Но мы с вами люди военные и должны говорить начистоту. Ведь так?

Олег кивнул.

– Врачи просили не утомлять вас долгой беседой, поэтому один, самый главный вопрос. Откуда вы так осведомлены о тактике и стратегии немецких танковых войск?

«Уффф… Влип!» – подумал Олег.

– Вы сталкивались с немцами в бою, потому знаете их приемы, это понятно. Но концентрация сил на направлении главного удара, прорыв обороны и развитие успеха путем ввода в брешь мобильных частей… Подобное невозможно рассмотреть через смотровую щель танка, тем более бывшему сержанту.

– Мы захватили в плен немецкого танкиста и допросили его, – осторожно начал Олег.

– Где?

– Под Брестом.

– Это он вам рассказал?

– Так точно.

Федоренко поджал губы, склонил нахмуренное лицо.

– Сначала не хотел, – пояснил Олег. – Но мы попросили, настойчиво.

Федоренко помолчал, потом кивнул.

– Где этот немец?

– Застрелили.

– Ну да, – сказал генерал задумчиво. – Я читал докладную записку. Правда, не помню, чтоб там упоминалось, что немец рассказал о стратегии. Мог забыть…

Пользуясь заминкой генерала, Олег попробовал перехватить инициативу:

– Где лейтенант Паляница?

– На фронте. Где ж еще? Сейчас все, кто может бить врага, там. Подтягиваем резервы, чтобы стальным молотом ударить в лоб зарвавшегося агрессора.

– В лоб их нельзя… – Олег запнулся. – Потеряем технику и людей! Надо по-умному.

Взгляд генерала стал заинтересованным:

– И как это надо делать, по-вашему?

– Сформировать небольшие, но мобильные танковые части, включить в их состав опытных, желательно обстрелянных танкистов и выдвинуть их на особо опасные направления – там, где ожидается наступление противника. Так, чтобы бить немцев на марше, из засад, не позволяя им развернуться в боевой порядок. Нужно выбить у них танки, с пехотой справимся. В длительный бой не вступать, пока небо не отвоюем. Ударили – и отходим. Я об этом писал.