Читать книгу "Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли"

— Что ж, располагайтесь, как дома, я пробуду здесь недолго, — объявила она и степенно удалилась в спальню.

Очень редко полученные сведения Маргарет не использовала в своих интересах. Именно в то утро она мельком видела лорда Джона Гордона, приехавшего в Эдинбург прямо из Лондона. Быть может, анонимная записка опоздает предупредить его о рейде, но придет в самое время, чтобы дать знать: молодая жена Кокберна сейчас одна в Кокбернспэт-Касл.

Табризия лежала в большой кровати с задернутыми шторами, и только в ногах они были раздвинуты, чтобы от камина шло тепло. Сон бежал, хотя она умоляла его прийти и дать ей забвение. По подсчетам, они должны вернуться сегодня. Табризия дотронулась до подушки Париса и удивилась: она не может заснуть без его взгляда, без его постоянных насмешек. Сейчас она боялась возвращения мужа. Ведь даже если все прошло хорошо, наверняка он злится из-за Александрии. От его злости у нее всегда бежали мурашки по спине. Она вздохнула и перевернулась в кровати. Вот и утро. Тошнота снова подступила, но Табризия попыталась не думать, с чем она связана. Вообще мысль о ребенке кружила ей голову — какое счастье! Но она не смела даже намекнуть на это Парису. Тем более сейчас, когда у них такие отношения…

Лорд Джон Гордон прискакал в Кокбернспэт только с одним сопровождающим. Он приехал прозондировать почву, не слишком доверяя записке. Однако, когда он появился во дворе замка и никто его не остановил, уверенность укрепилась. Да, возможно, сегодня самый удачный день в его жизни! Не колеблясь, широкими шагами он прошел в замок. Слуги выворачивали шеи в сторону незнакомца, но ничуть не были обеспокоены его появлением. Он прошел наверх, в солярий, — пусто — и смело продолжил поиски.

В этот момент Табризия как раз вышла из комнаты. Он тут же узнал красавицу, заявившую при дворе в Лондоне, что лучше умрет, чем позволит какому-то Гордону защищать ее честь.

Увидев незваного гостя, Табризия метнулась обратно в спальню, пытаясь задвинуть засов. Но мужчина был слишком силен и надавил так, что вмиг оказался перед ней.

— Я здесь не одна! — храбро выпалила она.

Джон Гордон откровенно рассмеялся.

— Ложь ничем не поможет вам, мадам. Я забираю вас как заложницу.

Она тотчас вспомнила о копиях закладных на недвижимость Гордонов и подошла к шкатулке.

— У меня есть кое-что в качестве выкупа, милорд.

Он увидел железную шкатулку и выхватил ее.

— Я возьму и ее вместе с вами, мадам. Спасибо, что

показали. Подойдя к столу, он нацарапал записку Кокберну.

«У меня твоя жена. Джон Гордон».

Потом вытащил нож и стал теснить Табризию к двери.

— Ни звука!

Джон Гордон посадил ее на лошадь впереди себя, и они поскакали по дороге вдоль берега. Милях в пяти располагался старый замок Данбар, частично разрушенный, но вполне годный для обитания. Одна из башен стояла совершенно нетронутая. Гордон приказал своему человеку встать у входа, а сам повел Табризию в башню.

В комнате почти не было мебели, только стол и стул, покрытые пылью за многие годы. Холод пронизывал до костей. Каменный, ничем не застеленный пол леденил ноги. Прежде всего нужно было развести огонь. Когда потеплело, Джон Гордон уселся на стул и взглянул в лицо пленнице. Сам он был так красив, что Табризия едва могла поверить: неужели за такой приятной внешностью скрывается зло? Стоя перед ним, она смотрела ему в глаза, как невинный ангел.

— Милорд, почему вы это делаете?

— Кокберн напал на Хантли, а ты еще спрашиваешь почему, — ответил он шелковым голосом.

Табризия изумленным взглядом уставилась на него.

— Уверяю вас, милорд, вы ошибаетесь! Наши корабли, возвращаясь из Англии, потерпели крушение! Их отвели на ремонт и вчера забрали в Танталлон. Выгляните из окна.

Может, даже увидите паруса.

Джон Гордон посмотрел в проем и сказал:

— Башни Танталлона отсюда видны, но никаких кораблей. Не лги мне, это не поможет. Я получил письмо, мне сообщили, что Кокберн напал на мои владения.

Она тихо засмеялась.

— Может, оно от какого-нибудь врага, строящего вам козни, милорд? Моему мужу король приказал подписать мировую с вашим кланом. Он бы не осмелился совершить налет.

Она увидела сомнение, на миг промелькнувшее в его глазах, и снова заговорила:

— Но если вы не видите кораблей в Танталлоне, вы увидите их позже, днем. Они проплывут мимо окон, возвращаясь в Кокбернспэт.

Табризия снова заметила сомнение в глазах Гордона. Она не убедила его, Пока нет.

— Я подожду, — ответил он приятным голосом. — Но если ты лжешь, заплатишь еще больше.

Джон Гордон вынул из седельной сумки еду и вино, поставил на стол и, придвинув стул, принялся за трапезу. Пленнице он ничего не предложил. Конечно, она бы в любом случае отказалась, но он лишил ее даже этой возможности. Табризии не на что было сесть. Сняв накидку и расстелив на каменном полу, она опустилась на нее. Гордон не спускал с пленницы глаз. Она была очень красива. Огненно-золотистые волосы рассыпались по плечам. Пухлые розовые губы наводили на эротические мысли. Гордон знал, что сделает с ней, и заранее наслаждался предвкушением. Желание уже возникло у него, и он ждал, когда она предложит себя в обмен на свободу. Гордон понимал, что она гордячка и следует проявить терпение, но рано или поздно она начнет торговаться, а потом просить. Ирония судьбы — у них с Кокберном одинаковый вкус. Сначала Энн, а теперь эта красотка.

Взгляд Табризии упал на руки Гордона, когда он брал еду. Толстые, с короткими пальцами в темных волосах. Услышав урчание в его желудке между глотками вина, она невольно вздрогнула. Он заметил, что она о чем-то подумала, что-то себе представила и испугалась. Гордон знал, как удвоить ее страх. Он снова пошел к сумке и вынул длинную веревку. Пленница вскочила и кинулась через комнату, как птичка в полете. Но убежать ей было некуда. Он быстро схватил ее за руки и связал сзади. Потом надавил на плечи И заставил сесть. Встав перед ней на колени, Гордон взял ее груди. Полные, округлые, упругие — он держал их так, будто определял размер и вес.

— Милорд, я хочу поторговаться, — быстро заговорила Табризия.

Его взгляд смягчился — сейчас она станет предлагать себя. Сердце ее мучительно-тяжело билось. Она понимала, мужчинами руководит похоть. Но собственный опыт ей подсказывал: есть еще одно, более сильное искушение — деньги. У нее единственный шанс, и, если он не сработает, она окажется целиком в его власти.

— Откройте шкатулку, милорд, — тихо промолвила Табризия.

Нехотя Гордон отпустил ее грудь и пошел вынимать из сумки железную шкатулку. У него не было ключа, и он сломал замок. Открыл.

— Здесь бумаги, а не драгоценности, — зло бросил он.

— Прочтите! — настаивала Табризия.