Читать книгу "Магический код - Ольга Егорова"

— Ну вот, я готова. Идем?

Деваться было некуда. Но Иван уже не думал о том, что обещал себе не встречаться с Дианой. Теперь ему необходимо было с ней встретиться. Обязательно нужно было с ней встретиться, чтобы задать ей вопрос. Только один вопрос: почему Таня родилась в декабре? Почему у нее такие же короткие и черные ресницы, как у Ивана? И губы, и нос — как у Ивана? А волосы — каштановые, редкого оттенка красного дерева, как у Веры?

Вопросов получилось гораздо больше, чем один. Целых пять, подсчитал Иван, если считать вопрос про глаза и про нос отдельно, как два разных вопроса.

— Мама! — закричала Таня. — Мама! Смотри, кто у меня есть!

Иван не знал, про него ли она сейчас говорит или про медведя. Или, возможно, про них двоих…

Он поднял глаза и увидел Диану. Лицо у нее было бледным, а глаза — испуганными. Почти такими же испуганными, как в тот вечер, когда в дверь позвонила соседка тетя Вера и Диана чего-то очень сильно испугалась. Голова у нее была не покрыта, и на макушке торчал тот самый хвост, в который Иван влюбился тысячу лет тому назад.

— Здравствуй, — сказал он тихо и остановился. — Я случайно увидел в магазине такого медведя, которого хотела Таня. И решил ей его подарить.

Диана молчала, плотно сжав губы.

— Ты не думай, — снова заговорил Иван. — Ты не думай, я не стану… Я сейчас уйду… Я только спросить у тебя хотел…

— Таня, — раздался наконец ее почти незнакомый голос. — Танечка, возьми медвежонка и пойди поиграй на детской площадке. Покатай его на качелях. Он будет доволен.

Таня просияла. Бросила портфель и помчалась катать медведя на качелях. Диана долго смотрела ей вслед, потом повернулась — все такая же бледная, только теперь в глазах у нее был уже не испуг, а несгибаемая решимость. Плечи расправлены, подбородок вздернут.

И голос у Дианы оказался совсем чужой. Как будто для того, чтобы поговорить с Иваном, она одолжила на время этот голос у какого-то другого человека. И у Ивана было такое ощущение, что разговаривает с ним сейчас вовсе не Диана, а просто чей-то чужой голос. К Диане никакого отношения не имеющий.

— Я не отдам тебе ее, — сказал голос. — И не надейся. И не рассчитывай. Она моя дочь. А ты… Ты не имеешь на нее никакого права.

Иван молчал. Он все еще хотел спросить у Дианы про Танины глаза, про ее волосы и про декабрь, но почти сразу понял, что теперь это уже не важно. Есть что-то другое, что он непременно должен сказать сейчас Диане. Только вот — что?

Ее глаза были как две льдинки. Холодные, колючие. Он никогда еще не видел у Дианы таких глаз. Да и сама Диана совершенно была на себя не похожа. Хоть и торчал у нее на макушке хвост, напоминающий верхушку от ананаса.

— Ты слышишь? Ты слышишь меня?

Иван молчал.

— Господи, почему ты молчишь? — Голос слегка, едва заметно, дрогнул, и в нем послышались знакомые нотки.

Господи, подумал Иван, какое счастье. И неужели бывает в жизни такое огромное счастье, и все это счастье — вот так вдруг сразу на него свалилось… Но сказать по-прежнему ничего не мог. В глазах Дианы блеснули слезы.

— Я сразу… Я сразу почувствовала… Сразу поняла — что-то не так. Еще в тот первый вечер… Я заметила, я сразу заметила, что у тебя глаза такие же… У тебя такие же глаза, как у нее… И ресницы… О господи… Но я только потом догадалась… Потом, когда фотографию Веры у тебя в альбоме увидела… Я все поняла… Ну что же ты молчишь? Ну скажи же что-нибудь! Ты ведь специально… Специально нас нашел, да? И специально решил сперва Таньку к себе приучить… Подружиться с ней решил, чтобы она… Ты думал, что она с тобой захочет… остаться… А меня… А я…

— Дина, — тихо позвал он, все еще не веря. Все еще думая, что это сон. Что это новая запретная зона, которую он придумал для себя, чтобы не умереть от тоски в своей новой жизни. — Дина, я люблю тебя.

— Господи, да что ты говоришь? Что ты такое говоришь? Зачем? — Она всхлипнула. Голос задрожал, и слезы потекли ручьями.

— Не плачь. — Он сделал шаг, приблизился и нежно провел пальцами по ее щекам, стирая слезы.

— Что ты… Что ты делаешь…

— Не плачь, — повторил он. — Не надо плакать. У нас все будет хорошо, Динка. Мы правда… Правда огромный дом построим. Я раньше хотел два этажа сделать, но теперь думаю, что можно и три… Три даже лучше будет… Один этаж полностью Таньке отдадим… У нее столько игрушек, что им целая отдельная комната понадобится… И сделаем большую гостиную… Чтобы и Лора к нам приходила, и Мур, и Юрка… Юрка — это мой хороший приятель. Увидишь, он тебе понравится. Он давно уже с Лорой хочет познакомиться. У мамы на первом этаже комната будет… А мы с тобой наверху. И еще одну детскую сделаем… У нас еще будет малыш, непременно… А может быть, даже двое… Не плачь, все у нас хорошо будет. Ты даже не представляешь, как у нас все будет замечательно…

— Иван…

Он уже прижимал ее к себе и целовал хвост на макушке — хвост, похожий на верхушку от ананаса. Она уперлась кулачками ему в грудь и изо всех сил пыталась отстраниться.

— Я просто люблю тебя, Динка… Понимаешь, вот в чем дело. А про Таню я правда не знал. Я только сейчас, вот буквально минуту назад, подумал… Подумал, но все равно не понял… И не надо было меня бояться, и убегать от меня тоже не надо было… И бить меня тоже не надо, зачем ты меня бьешь?

— Отпусти меня. — Она отбивалась всерьез, отчаянно. Иван послушался. Отпустил, но руки с плеч все равно не убрал. — Она — самое дорогое, что у меня есть в жизни, понимаешь? Она мне — родная…

— Я люблю тебя, — снова сказал Иван, потому что больше сказать ему было нечего.

Она молчала, и слезы по-прежнему текли по щекам ручьями.

— Дина, скажи… Скажи, что я должен сделать, чтобы ты мне поверила? Только скажи…

— Я… Я не знаю, Иван. Я боюсь… Боюсь тебе верить.

— Тогда не прогоняй. Просто не прогоняй меня, дай мне возможность…

— Иван, нам нужно идти. Прошу тебя… Прошу тебя, пожалуйста, не ищи нас. Не преследуй. Ты ведь жил без нее раньше. И теперь сможешь. А я уже не смогу… Не смогу без нее…

Диана повернулась и медленно зашагала прочь. Таня уже мчалась с горки вместе с медведем ей навстречу.

Иван смотрел ей вслед и думал о том, что сейчас она уйдет. Что пройдет еще несколько секунд, несколько каких-то жалких секунд, и он останется стоять на школьной площадке один. А Диана и Таня уйдут. И вместе с ними уйдет последняя надежда на счастье.

Невозможно было допустить это. Нужно было отыскать какие-то слова, совершенно невероятные, по-настоящему волшебные слова, которые остановили бы ее, которые повернули бы жизнь вспять…

Но он не знал волшебных слов. Он знал и до сих пор помнил только дурацкий магический код — номера автобуса, на котором она ехала в тот вечер, когда он ехал за ней на машине.