Читать книгу "Черный генерал - Генрих Гофман"

Так всего за несколько дней до окончания второй мировой войны оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени стал руководителем всего военного аппарата секретной службы СС. Отныне он уже официально принадлежал к самому высшему кругу эсэсовской элиты.

По приказу Кальтенбруннера он рыскал по горным ущельям «Альпийской крепости» в поисках надежных убежищ, в которых необходимо было упрятать ящики с совершенно секретными документами государственной важности. Банда палачей скрывала следы своих преступлений.

В боях за Визовицы партизаны уничтожили более двухсот гитлеровцев. Трупы немецких солдат валялись на улицах города и возле древних стен замка. А тех, кому удалось бежать из города, перехватили на дорогах партизаны батальона Василия Лавришева. Около сорока эсэсовцев было захвачено в плен.

Когда их привели в партизанский лес, с востока уже доносился отдаленный гул артиллерийской канонады – советские войска приближались к партизанским становищам, разбросанным в районе Злина и Всетина.

Разгоряченный недавним боем Мурзин и Степанов, успевший вернуться после проведенной операции, спустились в штабной бункер. Они еще не решили, что делать с пленными эсэсовцами, и собирались обсудить этот вопрос.

Неожиданно за порогом послышались глухие беспорядочные выстрелы. Выскочив из бункера, Мурзин и Степанов увидели, как разбегаются по лесу пленные немцы.

– В погоню! Чтобы ни один не ушел! – крикнул Мурзин, вскидывая автомат.

Но партизаны и сами уже припустились вслед за удиравшими. Лесная чаща наполнилась трескотней автоматных очередей, одиночными винтовочными залпами.

Бежавший впереди Мурзина Степанов неожиданно взмахнул руками и, споткнувшись, ткнулся лицом в землю.

Мурзин подбежал к другу. Степанов лежал на спине лицом вверх. Широко открытые глаза его смотрели в небо, посиневшие губы вздрагивали.

– Иван, родной! Как же это? – в отчаянии проговорил Мурзин.

– Прощай, Юрка! Не поминай лихом, – прохрипел Степанов. Он уже не в силах был приподнять голову. Широко открытые глаза его начала заволакивать мутная пелена. Это была смерть. За четыре года Мурзин не раз видел, как она приходит.

Партизаны толпой сгрудились вокруг комиссара. Кто-то, с силой рванул на нем гимнастерку. Скорей остановить кровь, перевязать рану! Но все старания были напрасны.

Печальным взором оглядел Мурзин сбежавшихся партизан. Рядом с ним стояла его недавняя спасительница Надя Струкова. Взгляды их встретились. Не в силах сдержаться, Надя шагнула к Мурзину и разрыдалась.

Какое-то нежное чувство шевельнулось в душе Мурзина. Он подошел к девушке, невольно снял руку с висевшего на груди автомата и нежно стал гладить разметанные шелковистые волосы на ее голове.

Уже давно прекратились выстрелы в партизанском лесу. Тяжело дыша, подходили все новые и новые люди, возвращавшиеся после погони за бежавшими немцами, а Мурзин все не мог оторвать взгляда от погибшего друга.

– Товарищ командир! Ни один не ушел, Всех уложили, – доложил кто-то из партизан, прервав тягостное молчание.

Мурзин словно очнулся от глубокого сна.

– А как же могло случиться, что они разбежались? – спросил он и суровым взглядом обвел партизан.

– Они часового ножом прикончили и побежали в разные стороны, – сказал русский партизан лет сорока, из бывших военнопленных, и кивнул в сторону дерева, возле которого лежал труп часового.

– Мы их наскоро обыскивали. Оружие отобрали, карманы сверху прощупали, а у кого-нибудь небось за голенищем нож оказался. Вот и расплачиваемся, – добавил кто-то из толпы, окружившей Мурзина.

– И какого человека потеряли!

– Душа был человек!

Капитана Степанова похоронили с партизанскими почестями. Могилу отрыли на склоне высокой горы, с которой хорошо просматривались просторные луга и долины Моравии. Не раз приходил сюда раньше Мурзин вместе со своим комиссаром. Глядя на убегающую к горизонту долину, Степанов частенько говаривал: «Если не доживу я, Юра, до светлого дня нашей победы, если придется сложить здесь голову, то пусть меня похоронят на этой горе».

Партизаны выполнили завет своего комиссара. Прогремел троекратный салют. А Мурзин стоял у могилы боевого друга и вспоминал о суровых днях, проведенных с ним вместе в этих чужих, но ставших родными горах.

Первого мая наступающие с фронта части Советской Армии ворвались в Велеград. Вместе с ними в освобожденный город вошли и партизаны отряда «Ольга». Сюда же из лесного убежища перевели и пленного генерал-майора фон Мюллера. Его должны были передать в руки советского командования.

В местном монастыре, где расположился пленный под неусыпной охраной партизан, Матоушек сам почистил генеральский мундир и фуражку с фашистской кокардой. Он считал, что, чем наряднее будет выглядеть генерал Мюллер, тем значительнее покажется и сам факт его пленения.

А бывший командир 16й танковой дивизии нервничал. Он с раздражением воспринял сообщение партизан о том, что его просьба о передаче в руки английской или американской армии не принята во внимание. Генерал фон Мюллер имел, видимо, основания бояться встречи с советским командованием. Ведь за все злодеяния, совершенные им на оккупированной советской земле, ему предстояло держать ответ перед советским правосудием.

Во второй половине дня в Велеград приехали представители штаба 2го Украинского фронта, которым Маршал Советского Союза Малиновский поручил принять от партизан пленного генерал-майора фон Мюллера.

Бедный Иозеф Матоушек никогда не думал, что ему придется отчитываться почти за каждую пуговицу на генеральском мундире, за каждую царапину на теле фашиста. Ему казалось, что легче было захватить этого генерала в плен, чем разобраться в целой кипе исписанных протоколов. Но вскоре все формальности были закончены. Генерал-майор фон Мюллер любезно распрощался со своими конвоирами и, перейдя под охрану трех советских офицеров, отправился вместе с ними в штаб 2го Украинского фронта.

Часы на башне Лоретты гулко пробили шесть раз. Послышался мелодичный перезвон колокольчиков. Первые лучи восходящего солнца уже коснулись верхних этажей Чернинского дворца, а статс-секретарь протектората Карл Герман Франк все еще не ложился спать. Он медленно подошел к окну и, откинув штору, оглядел пробуждающийся город.

Мрачные мысли одолевали его. Еще вчера вечером его ошеломила неожиданная весть о самоубийстве обожаемого фюрера. Со смертью Гитлера рушились последние надежды. Союзные войска рассекли великую Германскую империю на две части. Где-то на севере адмирал Дениц формирует новое правительство. На юге Герман Геринг пытается наладить прямые контакты с союзным командованием англо-американских войск. А в «Альпийской крепости» орудует Кальтенбруннер.

Карл Герман Франк решил не испытывать больше судьбу. Он вызвал адъютанта и приказал привести в кабинет своего личного парикмахера. Настала пора изменить внешность и покинуть просторные залы Чернинского дворца. Причем сделать это нужно как можно скорее. На узеньких улочках чешской столицы раздались первые выстрелы, восставших.