Читать книгу "Закон есть закон - Александр Старшинов"

Я подошел к Полине. Она лежала недвижно. Болт арбалета вошел ей в бок. Лицо мгновенно переменилось, посерело, утратило прежнее выражение. Сквозь лик феи проглянул больной ребенок. С мутью в глазах, с потрескавшимися губами, со скомканными и влажными волосами, как у выброшенной капризной рукой куклы.

– Зачем… – дрогнули губы. – Зачем…

– Что – зачем? – Я наклонился, схватил за руку, стиснул, не рассчитывая силы.

– Зачем ты увел меня с площади? Нельзя было уходить с площади… Фонари погасли… – почему-то добавила она и закрыла глаза, будто эти несколько обрывочных фраз забрали у нее все силы.

– Скорее, Феликс… – сказала Ада. Она сбросила плащ и куртку и стала стаскивать с себя футболку, чтобы перетянуть рану Полины. – Если за полчаса мы не доставим ее в больницу, она умрет.

– Ты-то сама не ранена?

Она проигнорировала мой вопрос.

– Больница на другой стороне площади за Университетом. Ходу пятнадцать минут, – сказал я.

– Ну так установим кристалл – прежде нам отсюда не выйти. Синева должна отступать. Или ты хочешь, чтобы кто-нибудь другой явился и создал Пелену?

Я застонал от боли – почти физической боли, – ибо ужас, который я в тот миг испытывал, был ни с чем не сравним.

Потом повернулся и направился к пирамиде постамента.

После того как я опущу кристалл в гнездо, разрушить его будет невозможно. Хотя бы сто Разрушителей соберутся вместе и начнут здесь свои пляски.

На то он и постамент – кристалл разрушается только сам, поддерживая Пелену… или не поддерживая…

– Ада, – крикнул я. – Ты мне нужна! Оправа… она ведь не моя…

Она подошла ко мне, взяла оправу тонкими аристократическими пальчиками и водрузила мне на переносицу. Вот уж вид наверняка у меня был – поглядеть бы со стороны: прозрачная кожа, темная сетка сосудов, ну и это ажурно-золотое волшебство.

Оправа, она, оказывается, меняла мир… Я вдруг увидел синеву – весь Океан будто с высоты и наш маленький островок, который был готов в этом Океане утонуть. Шторма, что зарождались от нас в сотнях миль, и стада облаков, что еще только собирались в тучи. Я видел все это в первый и в последний раз – и не мог оторвать взгляда, не смел даже моргнуть.

– Феликс! – будто издалека услышал я голос Ады.

Я сделал усилие и опустился на землю.

Ах да, я ведь забыл сказать: оправу можно задействовать всего один раз – далее она совершенно бесполезна, ее надо изготавливать заново. Или я это уже говорил… не помню… мысли путаются… я как в бреду…

Я водрузил кристалл в центре и стал медленно поворачиваться, вытянув к идеально круглой внутренней стене башни раскрытые ладони. У меня немного дрожали руки. Но это ничего, это уже не имело значения… Я чувствовал, как синева течет вверх по просвету меж стенами, все выше и выше. Вот она поднялась над ними, вот растет и растет, раскидывая свой полог над городом, вплоть до Жемчужной гавани…

Отличная прочнейшая Пелена…

– Закон в том, что нет больше Пелены закона. Пелена принадлежит кристаллу и больше никому и ничему, – услышал я будто со стороны свой собственный голос.

И в тот же миг синева на полу, повинуясь кристаллу, стала медленно отступать, кристалл отгонял Океан, освобождая твердь. Я с минуту любовался на дело рук, впрочем, не только своих: самодельный кристалл светился в центре зала Магистра зеленым мутноватым глазом.

Вот же смех, я же не провозгласил себя магистром. Никакой власти – даже намека. Но тогда получается, что я и не умру, если кристалл распадется. Если честно, я с самого начала – даже когда еще думал создавать Пелену на две недели – не собирался становиться магистром. Сидя на крыше и глядя, как хаос расправляется городом, я решил, что у фальшивого кристалла не будет магистра. Но теперь я и законов не провозгласил – даже незыблемый блок. Вообще ничего. Любой может прийти и захватить башню. Но что толку? Он не сможет разрушить кристалл и не сможет вписать в Пелену свои законы. Остров есть, а законов нет.

Хотелось бы знать, сколько все это чудо продержится. Уж не две недели – это точно. Может быть, года два. Но не исключено – что лет двадцать.

Сейчас кристалл восстанавливал градиент синевы, и Океан отступал. Людям будет казаться, что вместе с Океаном уходит с улиц хаос, – стражи вернутся к своим обязанностям, откроются лавки, соберется городской совет. В первые дни никто и не заметит, что Пелены больше нет. А когда заметят, вот тогда все и начнется…

– Феликс, ты это сделал!.. – сказала Ада. Будто присуждала мне победу в поединке.

– Единственное, что мог…

Я смотрел на кристалл и ощущал леденящий душу ужас. Потом шагнул к Полине и поднял ее на руки.

– Скорее! – крикнул я (или показалось, что крикнул). – У нас пятнадцать минут, чтобы добраться до больницы…

Дальше чем на пятнадцать минут отныне я свою жизнь не планировал.