Читать книгу "Все пули мимо - Виталий Забирко"

Ни-и-фи-га-се-бе! Выходит, он мне не то что в ровесники, а по возрасту в отцы годится! Если бы, конечно, имел принципиальную возможность меня сделать. А на вид-то ему и сейчас лет восемь-десять…

Покопался я в бумагах ещё, но больше ничего существенного не обнаружил. Ладно, думаю себе, всё-таки ниточку какую-никакую откопал. За неё и дёрнем. Правда, с другого конца.

Захлопываю папку и Сашка к себе в салон вызываю.

— Вот тебе задание как раз для твоего отдела, — говорю, папочку любовно поглаживая. — Двадцать второго декабря тысяча девятьсот пятьдесят первого года в нашем городе произошёл пожар в строении номер семь. Узнай и доложи: что это за строение, почему случился пожар, фамилии пострадавших, ну и всё такое прочее, что этого случая так или иначе касается. Понятно?

— Это-то понятно, — пожимает плечами Сашок и на папочку мою недоумённо косится. — Другое непонятно — что ты ищешь в столь далёком прошлом и зачем это тебе?

Перехватываю его взгляд и папочку по столу подальше от него отодвигаю.

— А вот это уже моё личное дело, — обрезаю жёстко всякие дальнейшие разговоры на эту тему. Мол, всяк сверчок знай свой шесток.

48

Прибыли мы в Москву под вечер. Хотя какой там вечер — время летнее, на часах шесть, так что солнышко вовсю не только светит, но и греет. Поехали в усадьбу — по московским меркам она недалеко оказалась, всего около часа езды. И к Думе, как Сашок объяснил, от неё примерно столько же будет. В общем, как вояки говорят, стратегически весьма удобно расположена. Что в город добираться, где судьбоносные для страны решения принимать придётся, что в аэропорт драпать, если в случае правительственного переворота ноги из страны уносить приспичит, — однохренственно и по времени и по расстоянию. Добротно себе Бонза что фронт, что тылы обеспечил.

Ну а уж усадьбу такую забабахал, что любо-дорого посмотреть. По периметру ограда бетонная, под стену из камня дикого стилизованная, по углам ограды башни высятся сторожевые, с виду вроде декоративные, но где в случае чего спокойно по спаренному пулемёту разместить можно, а внутри — особняк трёхэтажный, белокаменный, с колоннами, что храм какой древний, римско-греческий. И гостевые домики хоть и одноэтажные, но тоже белокаменные, с колоннами аттическими. Ну, там ещё вертолётная площадка, гараж подземный, строения подсобные, электростанция и прочая хренотень для полной автономности. А для отдыха — пруд зарыбленный, корт теннисный и поле для гольфа. Короче, год осаду какую можно за стенами усадьбы спокойно выдержать, ни в чём себе не отказывая. И всё это посреди леса, километрах в трёх от трассы, куда дорога по-европейски качественная и прямая, что стрела, проложена. Причём, дорога частная, перегороженная у съезда с шоссе шлагбаумом автоматическим, который лишь по закодированному сигналу дистанционного пульта управления поднимается.

Подкатываем мы к воротам усадьбы, всю красоту её лицезреем, и тут Сашок поперёк чувствам моим фыркает:

— Только рва с водой да подъёмного моста не хватает.

— А мне нравится, — простодушно возражаю и этим раз и навсегда Сашка обезоруживаю. По барабану мне его вкусы утончённые. Нам, татарам, абы нашему сердцу мило было, а на чужое мнение чихать с колокольни высокой хотели.

Въезжаем на территорию усадьбы, и я, по привычке, начинаю первым делом домик гостевой себе для жилья подбирать. Однако Сашок опять против шерсти мне вякать начинает.

— Не солидно, Борис, тебе в гостевом домике жить, — губу копылит. — Столичная элита этаких выкрутасов не понимает, за плебея прослывёшь.

— Да? — окрысиваюсь. — Это чтоб я, как в особняке на «фазенде», вечно на клерков своих натыкался, когда из спальни до писсуара чапаю? Нет уж, увольте! Плевать мне, что аристократы московские обо мне думать будут, личная жизнь дороже.

— Так в усадьбе места для офиса не предусмотрено, — снисходительно ухмыляется Сашок. — Офис в Москве находится. Поэтому особняк в полном твоём распоряжении — охрана и обслуга лишь по вызову будут нос на хозяйскую половину совать.

— Да? — удивляюсь несказанно. — Тогда ладно. Давай попробуем.

Осмотрел я апартаменты особняка и доволен остался. Весьма фешенебельно выглядят — видать, дизайнер добротный проектировал и обставлял, со стажем, вкусом, опытом и понятием. Зелёная там комната, голубая, оранжевая… Мебель везде в тон основному цвету подобрана, и, что удивительно, рука настоящего мастера в этом чувствуется: вроде и просторно, но пустоты особой, то бишь лишней, в комнатах не наблюдается, и в противовес — где мебель массивная стоит, её громоздкость не ощущается. Короче, нормально мужик поработал. Хоть и за деньги, как просекаю, крутые, но на совесть.

Зато когда ужин нам в гостиную подали, я рассвирепел аки тигр. Понятно, что лучше Пупсика никто моих вкусов не знает, но то, что нам подали, даже помоями назвать нельзя. Впрочем, московские повара всегда отвратительно готовили — привыкли в совке на общепит горбатиться, себя не забывая, и теперь их хрен перевоспитаешь. Разве что в третьем-пятом поколении.

Сдёрнул я скатерть с ужином со стола на пол и мажордому выволочку отменную устроил.

— Не ждали вас, — бубнит под нос, оправдываясь, мажордом. — Только на строителей готовили…

— Да такую жратву не то что люди, — рычу, — собаки хавать не будут, а свиньи, ежели отважатся, так через час копыта отбросят! Если и завтрак подобный подадите, всех к чёртовой бабушке уволю!

В общем, поужинали мы с Сашком всухомятку копчёностями заморскими, по паре стопок пропустили — так сказать, новоселье обмыли — и спать каждый в свою комнату отправились. Хотелось, конечно, не пару стопок опрокинуть, а хотя бы пару стаканов засосать, но я сдержался. Всё-таки завтра «на работу»…

К счастью, завтрак вполне приемлемый подали. Конечно, до Пупсика местным кулинарам далеко, но, с другой стороны, заказанный с вечера мой фирменный завтрак — яичницу с беконом и помидорами — как испортить можно? Я и ума не приложу, откуда в таком случае руки торчать должны.

Перехватил я наскоро, кофе, к удивлению, вполне сносным запил, и поехали мы в Думу. Мы — это я, Сашок и трое «секьюрити».

Не успели и километра по моей частной дороге проехать, как, гляжу, на обочине бомж замызганный руку вверх тянет, голосует, значит. Шофёр на него, естественно, ноль внимания, «секьюрити» же подобрались, полы пиджаков пораспахивали — как бы бомж не швырнул чего, — а я гляделки свои вовсю на него вытаращил. Это что, в столице само собой разумеющееся, чтоб лимузины бомжей по их просьбе куда надо подбрасывали?!

Проносимся мы мимо, я в морду бомжа немытую, с двухнедельной щетиной заглядываю и вдруг узнаю его. Это же мой писака!

— Стоп! — ору так, что перепуганный водила по тормозам изо всех сил врезает, и машину чуть ли не поперёк дороги разворачивает.

— Сдавай назад! — командую.

Сдаёт водила, а я сквозь заднее стекло пристально на дорогу смотрю. Откуда здесь писаке моему взяться, каким-таким образом он в Москву добраться мог — не с неба же упал?