Читать книгу "Царь муравьев - Андрей Плеханов"

И куда мы уместимся? «Тойота», конечно, машинка немалая, но семь человек для нее многовато. Особенно, если учесть, что три из них находятся в тяжелом состоянии.

Родион решает проблему быстро: открывает багажник и кидает туда связанного Трупака. Именно кидает – грубо и даже зло, и захлопывает крышку. Затем, опять же без особой деликатности, хватает Дениса и переваливает его на заднее сиденье. Сам по-командирски садится вперед.

– Чего ждешь, док? – интересуется он. – Такси подано, извольте садиться, пора уматывать.

Я влезаю назад, под Дениса, он оказывается у меня на коленях, я держу его бережно, такова моя роль – опекать Дениса. Машина трогается с места. Ехать неудобно, и мне, замечу, неудобнее всех. Но я не ропщу. Я счастлив, что все закончилось. Счастлив дико, безумно, мне хочется орать, прыгать и плясать. Вот он, пацан Сухарев-младший, сидит у меня на ручках, мотает головой, невнятно мычит, изо рта его струйкой течет слюна. Живой! Мы нашли его, и даже освободили, и скрутили Трупака, и все это лишь ценою ранения Рафиса, которое для подлизы – как комариный укус. Все кончилось! Все! Все!!! Никто нас не преследует, вся Гнилуха вымерла, даже куры попрятались. Я их понимаю, я бы на их месте тоже попрятался, потому что машина несется как дурная, прыгая на выбоинах, не обращая внимания ни на что.

Я не верю, что все это произошло, и прошло так удачно. Мне отчаянно хочется напиться на радостях, хотя знаю, что Женя не позволит. Решаю, что все равно напьюсь. В конце концов, я не подлиза, мне можно.

А Родион тем временем звонит по своему смартфону.

– Антон, – говорит он громко, – можешь нас поздравить! И себя можешь поздравить, и особенно Сухаревых. Денис у нас. Да, да! Просто совсем у нас, целиком и полностью! Живой. Ну, не совсем здоровый, вкатили ему в вену отравы… ничего, отойдет, я гарантирую. Что значит «какого хрена»? Верти в погоне новую дырку, и давай без претензий – знаешь, не люблю я этих дел, брат. Да, понял. Пацана привезут на Чернышевского-15 через час, там его и заберете. Чистильщики? Хрен с ними, меня там не будет, а с тех, кто привезет, спрашивать без толку. Да, говорю тебе! Через вторые руки, само собой. Через третьи? Нет, брат, это лишнее. Да, и еще, самое главное: быстро высылай группу захвата в Гнилуху. Улица Сорокина, 22. Там наркопритон, и именно «Некроманты», они самые. Мы их отмудохали основательно, но вы не тяните, а то очухаются и расползутся. Нет, огнестрельного вроде не осталось, я три ствола оттуда вынес, потом тебе отдам. Да отдам, сказал, зачем мне нужны левые пушки? Дверь снаружи я гвоздями заколотил, не удивляйся, сам понимаешь – так надежнее. Они все будут валить на своего пахана, на некоего Трупака. Так вот, Антон, ты его не ищи, считай, что нет его. Все, отбой, разбирайся с делом.

Некоторое время едем в тишине, потом телефон Родиона звонит. Агрба передергивает могучими плечами столь нервно, что машину качает из стороны в сторону.

– Да, Антон! Да. Да, Трупак у нас! Нет, не отдам. Слушай, брат, не гни пальцы, я же сказал: Дениса вернем, притон берите, он ваш, а Трупак мой. Все, отвяжись… Да успокойся ты, чудак, не будет больше никаких «Некромантов», кончились они, все на Трупаке было завязано. Сейчас не буду объяснять, попозже. Не буду ничего объяснять. Не лезь, не твое это дело. Сказал же, не лезь! Не зли меня, я человек южный, злой! Все!!!

Родион отключает телефон и раздраженно шваркает его на приборную панель.

– Достал Антоха! – заявляет он. – Все для них сделали, на тарелочке им все выложили. Так нет, отдай им Трупака! Оборзели вконец!

– А почему бы не отдать? – вякаю я, заранее содрогаясь, предчувствуя, какого заряда молнии ударят сейчас в меня, нежного и хрупкого.

– И ты туда же? – ледяным тоном осведомляется Родион. – Любопытство заело?

– Почему Трупака не отдашь в РУБОП? – повторяю я отважно. – Как они без Трупака дело расследовать будут?

– Не мои проблемы, пусть расследуют как хотят. Мухин наш, и разберемся мы с ним сами.

– Что значит «наш»? Бывший подлиза?

– Бывших подлиз не бывает. Подлизами становятся пожизненно. Бывший подлиза – мертвый подлиза.

– И как вы разберетесь с Мухиным? Подлечите, утешите, погладите по головке и выпустите куролесить дальше?

– С чего ты так решил?

– Вы ставите подлиз выше остальных людей. Неважно, что Мухин совершил преступление – украл ребенка, искалечил его, а в предыдущую жертву убил. Он ВАШ, он фрагрант, и вы покроете его по всем статьям.

– Ничего ты не знаешь. Отвяжись.

– Скажи мне, и я буду знать.

– Я отдам его Гансу.

– И что с ним сделает Ганс?

– Ганс знает, что делать.

– Нет, в самом деле, что?

– Отвяжись, сказал!

– Ганс убьет Мухина, – произносит вдруг Женя. – Ты имеешь право знать, Дим. Не думай, что Ганс жестокий, но выхода нет: если мы отдадим Трупака ментам, его убьют чистильщики, но перед этим вытащат информацию о подлизах, много информации. Вылечить Мухина нельзя – он употреблял какие-то препараты, и теперь испорчен напрочь. Он не сможет жить ни среди обычных людей, ни среди подлиз. Можно держать его всю жизнь в подвале, взаперти, но это негуманно. Куда гуманнее просто убить его.

«Испорчен напрочь»… Сильно сказано. Сказано как о механизме, а не как о человеке. Гуманное убийство без суда и следствия как метод решения проблемы. Вот он какой – добрый и заботливый Ганс…

Больше я не задаю вопросов. Расхотелось спрашивать.

По пути мы едва разъезжаемся с двумя бешено мчащимися белыми «Газелями». Они взвывают пронзительными гудками и скрываются за поворотом.

– Ага, поехал «СОБР», – удовлетворенно замечает Родион. – Пошли собирать объедки. Забавная картинка будет – жаль, посмотреть нельзя.

– Почему ты думаешь, что это «СОБР»? Никаких опознавательных знаков нет.

– Они это, они. А вот и чистильщики вслед пилят, – показывает Родион на черную «Волгу». – Только опоздали поганцы, мы им не достанемся. Сегодня не достанемся.

Спокойно так говорит, а у меня мурашки по спине бегут.

Мы выезжаем за город по второстепенной дороге, чтобы не проезжать пост ГИБДД. Останавливаемся через пару километров, возле джипа, притулившегося на обочине.

– Док, иди и отдай им Дениса, – командует Родион.

– Ты уверен, что это те, кто нам нужен?

– Уверен.

К счастью, нести парня в этот раз не приходится. Десять шагов до джипа он делает сам – шатко, тяжело, опираясь на меня. И даже прижимается по пути к моему уху сухими растрескавшимися губами. «Спасибо», – шепчет он. Меня пронимает почти до слез, и я жалею, что не смогу увидеть, как его встречают родители. Мы сделали великую работу. Конечно, я сыграл при этом самую незначительную роль, но сыграл же.

Два господина крепкой комплекции выскакивают из машины, бережно принимают Дениса, сажают его в чрево салона, и тут же укатывают на всех парах.