Читать книгу "Ночь страсти - Элизабет Бойл"

Она догадалась, что он, должно быть, провел немало времени, приводя в порядок свое сильно пострадавшее помещение, потому что каюта снова выглядела опрятной и уютной. Единственным свидетельством нанесенных французским кораблем разрушений был заколоченный досками иллюминатор. Колин распахнул второй, позволив легкому средиземноморскому бризу наполнить каюту свежим ароматом моря. В небе сияла луна, бросая мерцающий свет на темные беспокойные волны.

В каюте горели свечи, и трепещущее от легкого ветерка пламя придавало магическое очарование их вечеру.

— Кок превзошел себя, — оценила ужин Джорджи, обходя вокруг накрытого стола. Там стояли густой суп, ароматный окорок, свежий хлеб, два вида пудинга, яблочный пирог и тарелка с сыром. — Я начинаю думать, что ты — пират, судя по этим прекрасным продуктам.

— Если ты до сих пор думаешь, что я — гроза семи морей, мне не хочется разочаровывать тебя. — Он глубоко вздохнул и взглянул ей прямо в глаза. — То, что я сейчас скажу тебе, не должно выйти за пределы этой каюты.

Джорджи сглотнула и согласно кивнула. Когда он продолжил, она узнала подлинную историю капитана Данверса, трибунала над ним и как он получил «Сибарис».

— Это все же не объясняет такого пиратского богатства, — поддразнила она его, бросая еще один взгляд на сервированный стол и пытаясь переварить услышанное. Колин был шпионом Нельсона и работал на Англию. Теперь это была и ее судьба… Хотел он этого или нет.

— Мужчины, которых хорошо кормят и с которыми хорошо обращаются, сохраняют преданность. — Колин на мгновение замолчал. — Пожалуйста, не думай, что это что-то особенное. Сегодня все едят на ужин то же самое, — признался он.

Она рассмеялась, но тут же посерьезнела.

— У меня еще один вопрос, который мучил меня все это время.

— Да, — откликнулся он тоном, который означал, что он опасается, не потребует ли она раскрытия еще какой-нибудь глубокой и мрачной тайны.

Джорджи усмехнулась:

— Те офицеры на балу поклонников Киприды, почему они называли тебя Ромулом? Ты где-нибудь похоронил империю?

Несмотря на небрежный тон, каким был задан вопрос, она, казалось, хорошо понимала глубину его взаимоотношений с Браммитом, Паскинсом и Хинчклифом.

— А, Ромул и Рем. Это длинная история. Джорджи взяла с блюда яблоко, надкусила и, протянув ему плод, спросила:

— У нас есть время?

Колин принял из ее рук соблазнительный дар.

— Теперь, когда я думаю об этом, она кажется достаточно краткой. Мы вместе учились, чтобы стать морскими офицерами. Потом служили на «Титусе». Мы с Хинчклифом были известны тем, что постоянно пытались опередить друг друга; оба отчаянно хотели добиться повышения и получить под командование корабль. Из-за нашего соперничества и возникавших в связи с этим ссор нас прозвали Ромулом и Ремом. — Он замолчал, и Джорджи поняла, что он пережил какую-то трагедию.

— А потом что-то случилось, — мягко продолжила она.

Он кивнул:

— Да. В Вест-Индии. Мы участвовали в перестрелке, и Хинчклиф запаниковал. Это может случиться с каждым, но он чуть было не потерял корабль.

— И ты сообщил о том, что случилось, — закончила Джорджи.

— У меня не было выбора. При расследовании я должен был сказать правду.

— И он никогда не простил тебе этого. Колин кивнул.

— Особенно после того, как вскоре я получил корабль под свое командование.

— Ты обладаешь удивительной способностью наживать врагов, согласен? — Она на минуту смолкла. — Наверное, тебе хотелось бы услышать, как я оказалась на балу поклонников Киприды?

Он покачал головой:

— Думаю, я уже понял почему.

Джорджи вся сжалась.

— Это был единственный способ избежать помолвки. Если бы я не нашла тебя и ты не… — Она покраснела от потока воспоминаний о той чудесной ночи страсти.

— Да, если бы мы не встретились, ты сейчас уже была бы леди Харрис.

Теперь пришла очередь Колина содрогнуться.

— О, Джорджи, прости, что довел тебя до такого отчаяния, — сказал он, но на его лице читалось откровенное удовольствие. — Не могу сказать, что испытываю угрызения совести из-за того, что помог тебе решить эту проблему.

Они засмеялись.

Джорджи протянула руку и коснулась его рукава.

— Спасибо за то, что был честен со мной.

— Надеюсь, отныне так и будет. Больше никаких секретов, Джорджи. Не хочу, чтобы что-то стояло между нами.

— Я тоже не хочу этого, — прошептала она. — Больше никакой лжи, никаких секретов.

Колин приблизился к ней и нежно обнял.

— Я люблю тебя, Джорджи. Я всем сердцем люблю тебя.

— Ты говоришь это потому, что я спасла тебя, так? — пошутила она и приложила ладонь к его отекшему лицу. Как ни больно ей было видеть последствия зверского избиения Колина той парочкой палачей, еще больнее было сознавать, что подбитый правый глаз был результатом ее расправы над ним. .

Должно быть, он прочитал сожаление в ее глазах.

— Я поправлюсь. Не могу сказать того же о моем самоуважении, но синяки заживут.

— Полагаю, твое самоуважение восстановится. Кроме того, я люблю тебя не только за твое красивое лицо. — Она поднялась на цыпочки и принялась целовать его, но не удержалась на своих высоченных каблуках, и он ПРИТЯНУЛ ее ближе.

— Думаю, ты носишь их нарочно, — предположил он. Она засмеялась.

— Они сделали свое дело, соединив нас. — Когда ее тело прижалось к нему, на нее нахлынули воспоминания об их единственной ночи.

«Неужели все это может повториться?» — подумала она. Колин поцеловал ее, и она узнала ответ. Да, все повторится и, может быть, будет даже лучше.

— А как же обед? — сумела спросить Джорджи. Она не была голодна — во всяком случае, она не нуждалась в пище, но ей хотелось знать, желал ли он ее так же сильно, как она его.

— Позже, — сказал Колин.

Он поднял ее на руки, и они упали на его постель. Джорджи с торжествующим смехом, а Колин — застонав от боли, когда она опустилась на его побитые ребра.

— Тебе очень больно? — спросила она, быстро отстранившись и заметив выражение боли у него на лице, которое он всячески старался скрыть.

— У меня все в порядке, — успокоил ее Колин, лукаво подмигнув, прежде чем поцеловать. — Я ждал больше года, пока нашел тебя. Так что я не позволю побитым ребрам остановить меня.

Джорджи уложила его на кровать и начала развязывать галстук. Когда с этим было покончено, она стянула через голову рубашку.

— Мы хотим друг друга, да? — спросил он, обняв ее за талию и притянув к себе.

Джорджи взглянула на его обнаженную грудь и or неожиданности разинула рот.