Читать книгу "Легион против Империи - Александр Мазин"

— Вряд ли. Но я мог бы существенно сократить количество кредиторов, — Геннадий усмехнулся. — Бывают случаи, принцепс, когда люди добровольно отказываются от долговых претензий. Главное: правильно объяснить, что будет, если они не откажутся. Но за щедрое предложение — благодарю. Хотя не знаю, согласится ли твоя мать на подобный подарок.

— Это не подарок, — возразил Гордиан. — Я не собираюсь переплачивать. Напротив, я заплачу ниже рыночной цены, но ты ведь согласишься, верно?

— Соглашусь, — кивнул Геннадий. — Я не собираюсь задерживаться в Риме сверх необходимого.

— Моя мать тоже согласится. Сегодня она очень покладиста. Твои друзья там, снаружи, выглядят… очень убедительно.

— Так и есть, — не без гордости согласился Черепанов. — Не думаю, что в империи есть конница, которая была бы сильнее моей. Постарайся донести это до своей матери, когда она пустит по моим следам имперские легионы.

— Ты знаешь, что она так поступит и ты спокоен? — Юный император был изумлен.

— Она уже год правит твоим именем. Она назначает легатов, чье единственное достоинство — верность ей. На месте врагов Рима я бы платил ей жалованье. Если эти кукольные командиры рискнут напасть — тем хуже для них. Кроме того, и у меня есть друзья. Насколько мне известно, Туллий Менофил — всё еще наместник в Нижней Мезии. Когда-то у нас были неплохие отношения.

— Увидишь его, передай, что принцепс помнит о его заслугах перед империей. Особенно — о его участии в уничтожении Фракийца.

— За это можешь его не благодарить, — Черепанов усмехнулся. — У Максимина Фракийца с Менофилом были давние счеты. Мне кажется или я слышу шум?

— Может, тебе стоит выйти и поговорить со своими людьми, — с явным беспокойством предложил Гордиан.

— И немедленно!

Всё главное сказано. К тому же Геннадий изрядно проголодался. Вчера его не удосужились накормить. А юный император, видимо, не был в курсе, что Геннадия оставили без завтрака.

Гордиан будто прочитал мысли Черепанова.

— Полагаю, твои воины еще какое-то время останутся на территории Палатина, — сказал он. — Нехорошо, если император, которому они до сей поры верно служили, оставит их голодными. Скажи, что их накормят. Всех. По обе стороны от стен Палатина. Был бы рад разделить с тобой трапезу… Как когда-то в доме отца. Но думаю, лучше мне позавтракать с матерью. Она женщина, и ее следует успокоить.

— Вне всякого сомнения, — согласился Черепанов.

Катафрактарии встретили появление Геннадия громовым ревом.

Коршунов спешился. Друзья обнялись.

— Спасибо, Лёха, выручил…

— Ну так… И что дальше, командир?

— Дальше — всё путем. — Черепанов повысил голос, чтобы его слышали катафрактарии. — Император на нас не в обиде! В знак дружбы дарует всем полугодовое жалование. И обещает императорский завтрак!

— Значит, мы не будем грабить дворец? — разочарованно проговорил Ахвизра. Воткнул копье в газон, и, мощно грохнув доспехами, спрыгнул с коня. Затем с удовольствием стащил с головы шлем.

— Значит, не будем грабить?

— Зачем тебе столько золота, воин? — поинтересовался Черепанов. — Чтобы от его тяжести проломилось днище корабля, на котором ты поплывешь через Понтийское море?

— Понтийское море? — воскликнул Ахвизра. — Так мы что, возвращаемся домой?

— Гееннах! — взревел Ахвизра и бросился душить Черепанова. То есть не душить, конечно, а обнимать, но лишь недюжинная сила уберегла Геннадия от удушья.

Готы, видя такой позитив, тоже начали спешиваться и подбираться поближе, рассчитывая выяснить подробности.

Однако время расслабухи еще не наступило.

— Подсади-ка! — велел Коршунов оказавшемуся рядом Гадариху, и, вернувшись в седло, зарычал громовым голосом:

— На-конь все! Кентурионы! Кто дал команду спешиться?!

Дисциплина восторжествовала.

Минута — и строй был восстановлен.

— Распоряжайся, командир! — сказал Алексей Черепанову.

И Черепанов распорядился. То есть велел Ахвизре определить, кто и в каком порядке будет кушать и отдыхать. А сам, в сопровождении полукентурии «спецназовцев», отправился извещать о бескровной победе остальных легионеров Германского.

Глава девятая

Рим. Да здравствует праздник!

Задерживаться в Риме Черепанов не собирался. Прежний план — как следует насладиться «достопримечательностями» столицы пришлось отменить. Чем быстрее они свалят из Рима, тем лучше. Больше всего он опасался даже не мести обиженных властей, а того, что многочисленные радости столицы приведут к потере боеготовности. Собирай потом по лупанариям пьяных германцев! Сегодня — Фонтиналии[87]. Самое время — выпить и расслабиться. Но — организованно и под руководством офицеров. Один день — на всё. Потому что послезавтра — октябрьские Иды[88]. День Юпитера и один из главных праздников Рима — Капитолийские Игры. Бои, скачки, пиры на улицах, то есть — халявная жратва и выпивка для всех желающих. То самое роскошное безобразие, из которого ему уж точно не удастся вытащить развеселых варваров. Так что завтра — в путь! Одного дня Черепанову как раз хватит на то, чтобы завершить личные дела. А легионерам — попользовать шлюх, выпить, закусить, помыться в термах… Словом, привести себя в порядок для будущего марш-броска.

Вопрос: где разместиться даже на одни сутки? Несколько тысяч легионеров плюс лошади, плюс припасы и амуниция…

Черепанов уже совсем собрался повесить это дело на Трогуса, но тут подоспела неожиданная помощь. Префект претория Гай Фурий Тимесифей выразил желание помочь — предоставить «бунтовщикам» преторианские ресурсы. А кроме того — пригласил Черепанова с супругой, а также легата Алексия (тоже с супругой) — отобедать сегодня у него в доме.

Геннадий, было, напрягся… Но вскоре выяснилось, что вторжение катафрактариев в императорскую резиденцию как раз и сделало Тимесифея префектом претория, ибо прежний префект был отстранен как раз сегодня утречком. За то, что допустил непорядок. На взгляд Черепанова — глупость. Коней на переправе не меняют. Но по факту — плюс. Потому что Тимесифей получил новую должность не просто за красивые глаза. Вернее, за красивые глаза, но не свои, а Фурии Сабинии Транквиллины, дочери свежеиспеченного префекта. Девушка пленила юного Гордиана, и семьи уже практически сговорились насчет брака. Кроме того, сегодня император впервые по-взрослому вылез из-под столы[89]матери и проявил характер. Следовательно, влияние на политику окружения императрицы заметно ослабеет (отставленный префект претория — из креатур мамочки), а влияние будущего тестя, соответственно, возрастет. Словом — мир, дружба, жвачка.