Читать книгу "Мы с тобой одной крови. За строками досье - Николай Леонов"

А Гуров стоял неподалеку от импровизированной трибуны в группе журналистов. Кругом кипели страсти. Выступающие натужно кричали в микрофоны, словно боялись, что их не услышат, а люди пытались докричаться до человека, стоящего в задних рядах толпы, и дальше – до “Белого дома”, Кремля, до далеких деревень России.

Журналисты с фото– и кинокамерами бегали вдоль оцепления, состоящего из молоденьких милиционеров и их ровесников, облаченных в пятнистую форму опытных бойцов. Пишущая братия вела себя спокойнее, прикрепив микрофоны своих магнитофонов, кто как сумел, они курили, обменивались репликами, изредка хлопали.

Лишь Гуров, подняв воротник своего легкого не по сезону пальто, засунув руки в карманы, стоял неподвижно, ни с кем не разговаривал, не слышал ругани выступающих, слепо смотрел в лица митингующих, но самое страшное, что он к тому же ни о чем конкретном и не думал. Мысли путались, короткие, необязательные, они сбивали друг друга, одни вопросы, вопросы... Ни одного ответа.

Где Галей? Если здесь, то должен стоять в первых рядах... Пистолет не достать. Не выстрелить, тем более не уйти... И зачем тут стою я? На что рассчитывал? Зачем привел людей? Зачем Ильин захватил Галея? Жив киллер или давно уже мертв? Он искал меня. Он умен и осторожен. Он не полезет в толпу.

Изредка Гурова толкали, но он не реагировал. Журналистам надоели одни и те же речи, однако уйти было невозможно – толпа перекрыла все выходы. Кто-то из скучающих журналистов обратил внимание на элегантную неподвижную фигуру.

– Кто это? – спросил журналист у приятеля.

– Охранник, наверное, – равнодушно ответил тот.

– Какой охранник! – возмутился любопытный. – Его самого можно украсть, он и не заметит.

– А может, он умер?

– Он ждет троллейбуса, – вмешался третий.

– Скажешь, в таком-то пальто и в шляпе в троллейбусах не ездят.

– Не знал, что тут соберется пара человек, и назначил встречу даме.

– Чего мучится? Легче спросить, – сказал молодой парень в плотной кожаной куртке с видеокамерой в руке.

– Извините, у вас не найдется закурить? – Парень тронул Гурова за плечо.

– Не курю! – огрызнулся Гуров, который только-только зацепился за какую-то стоящую мысль.

– А сигареточку к губе для красоты прилепили?

Стоявшие рядом и прислушивавшиеся к разговору журналисты рассмеялись так громко, что на миг заглушили выступающего.

Гуров сплюнул давно погасшую сигарету, вынул из кармана пачку, протянул журналисту, увидел у него видеокамеру, схватил ее.

– Эй, такой обмен не годится, приятель!

– Как эта штука называется? – быстро спросил Гуров, отнимая видеокамеру у растерявшегося журналиста. – А побольше они бывают?

– Как? – не понял журналист.

– Внутри она пустая?

– Приятель, ты болен, это же видеокамера!

– Извини! – Гуров оттолкнул журналиста.

Парень, возмущенный необъяснимой грубостью, шагнул к Гурову, хотел высказаться, но увидел его глаза и попятился. Глаза походили на голубые льдинки, мертвые.

Гуров увидел комнату Ионы Доронина, старинный стол, видеокамеру. Вот он, ответ на мучивший сыщика вопрос, зачем Иона пригласил его в гости. Он хотел показать полковнику видеокамеру, чтобы, увидев депутата на митинге с камерой, сыщик не удивился. Еще Гуров увидел документ, полученный от Еланчука. В сознании Гурова замелькали надоевшие вопросы, затем хаотичное движение прекратилось, возникла ясная и четкая картина. Так случается, когда барахлит телевизор. На экране мельтешат полосы, кривые, неясные фигуры – щелчок, и все становится четким и ясным до мельчайших подробностей.

Гуров снял шляпу, провел ладонью по волосам, что означало: приступаю к задержанию, создайте коридор для отхода. Оперативники утро, уставшие разыскивать Галея в многочисленной толпе, разуверившиеся в успехе проводимой операции, уже давно не сводили глаз с этой шляпы. Розыскники, буравя толпу, бросились к Гурову. Они не имели понятия, кого и как будет брать полковник, их задача – вывести сыщика к стоявшим неподалеку машинам.

Орлов разговаривал с молодым очень важным человеком, имени и должности которого не знал, но безошибочно определил, что парнишка – лицо приближенное. Генерал слушал его болтовню о переустройстве столицы, поглядывал на стоявшего неподалеку Гурова и, когда Лева снял шляпу, буркнул: “Извините!” – но не последовал за кинувшимися к Гурову розыскниками, а начал двигаться в сторону машин.

Осознав картину происходящего, Гуров быстро нашел взглядом Иону Доронина, который находился, конечно, внутри оцепления, неподалеку от ораторов. Гуров не знал, сколько у него времени, может, более чем достаточно, а может, истекают последние секунды.

К микрофону вышел Владимир Бесковитый, вскинул руки, словно футболист, забивший победный гол. Толпа заревела и засвистела. Рядом с “фюрером” суетился громила охранник, который зачем-то поднялся с шефом, а теперь, оправдывая свое присутствие, начал передвигать микрофон, крутить его тонкую шею, так как предыдущий оратор был повыше Вульфовича.

Гуров понял, что опаздывает. До Доронина оставалось метров десять, но журналисты и охрана сгрудились в плотную массу, и каждый шаг давался с трудом. Полковник наткнулся на здоровенного парня, кого уж тот охранял – не имело значения, но уступать дорогу он не собирался, смотрел с насмешливым вызовом, даже ковырнул пальцем карточку “Пресса” на груди полковника. Тот, упершись взглядом в глаза охранника, сорвал свою карточку, сунул ее в карман и тихо, еле слышно сказал:

– Отойди. Когда буду выводить, прикрой.

Сорванная карточка, которая являлась защитой, взгляд, скрежещущий шепот сделали свое дело. Охранник отодвинул рядом стоявших, пропустил Гурова, двинулся следом. У парня не было сомнений, что мужик в шляпе очень большой начальник.

Иона Доронин поднял камеру, навел на Бесковитого, вдавил красную кнопку до упора. В этот момент его толкнули, жесткие пальцы сдавили горло.

Произошло одновременно несколько событий. Позади здания мэрии ударила автоматная очередь. И хотя стреляли далеко и никакой опасности не было, люди испугались, шарахнулись от трибуны. Тем более что находившиеся близко к трибуне увидели, как, неловко взмахнув руками, начал падать стоявший рядом с Бес-ковитым громила охранник.

– Помоги, подхвати ноги! – скомандовал Гуров, сорвал с себя шарф, обернул выпавшую из рук Доронина камеру и сунул ее себе за пазуху.

Журналисты обогнули Гурова, Доронина и здорового парня, который старательно помогал полковнику. Те выволокли бесчувственного Доронина, оказались перед жиденьким оцеплением, отделявшим “простой” народ от избранных. Люди уже не рвались дружно к трибуне, толкали и колошматили друг друга. Стоявшие впереди стремились уйти, а находившиеся сзади проталкивались вперед, им было интересно узнать, что же происходит.