Читать книгу "E-mail. Белая@одинокая - Джессика Адамс"

— Ох… привет!

Наверное, он думал, что это мама.

— Это всего лишь я.

— Тс-с. Входи.

Я осторожно прикрыла дверь и тихо прошла в комнату. Сесть было негде, разве что на кровать, но это слишком фамильярно. Я остановилась.

— И что это на тебе?

Наверное, я и в самом деле выглядела нелепо. Сначала — сочетание мокрой фуфайки со школьной хлопчатобумажной курточкой, теперь — вечернее платье из красного бархата.

— Платье Эммы.

— Понятно.

— Как ты?

— Хорошо, — откликнулся Билл.

— Хорошо, — повторила я.

— Я тебя разбудил? Извини, думал, что приглушил звук.

Я улыбнулась.

— Старый добрый Элвис Костелло.

— Ага.

— А это твоя пижама?

Билл оглядел себя в недоумении.

— А что?

— Похоже на пижаму твоего дедушки.

— Да нет, моя.

— Извини.

— В отличие от тебя, я не думаю, как бы стянуть что-нибудь из старой одежды моего семейства.

— Извини.

— Ладно, — он хмыкнул. — Хочешь, садись на пол. Тут, под кроватью, одеяло есть.

Я заглянула под кровать — вид у меня при этом в вечернем бархатном платье был, наверное, очень элегантный — и вытащила старое серое одеяло, ворсистое и колючее. Расстелила, села и почесалась.

— Я не очень-то умею изливать душу, — произнес Билл, выпятив челюсть и устремив взгляд в стенку.

— Знаю, что не умеешь, иначе с чего бы стал выдавать себя за англичанина из Парижа. Это потому что ты учился в закрытой школе? И к тому же для мальчиков. В этом вся проблема? Я тебя ни в чем не обвиняю — говорят, выпускники таких школ всегда труднее сходятся с женщинами. Во всяком случае, так Хилари говорит, а она знает — у нее был парень из Кингза. Просто я не понимаю, зачем тебе это понадобилось — поступать со мной так подло, да еще в такое время.

Некоторое время он молчал.

— Одна из причин, почему мне трудно было с тобой говорить, в том, что ты просто не давала мне такой возможности.

— Что?

— Ты говорила со мной. Но не давала говорить мне.

— Я всегда тебе давала говорить! Но ты ни о чем толком не разговаривал. По крайней мере, ни о чем серьезном.

Кроме компьютеров, добавила я мысленно.

— Что, если сможешь говорить весь следующий час, не прерываясь?

Билл улыбнулся и потер подбородок здоровой рукой. Теперь у него будет два шрама.

— He умею я откровенничать. Хотя весь вечер упражнялся. Думал, наш с тобой разговор состоится завтра.

— Так ты знал, что этот разговор будет?

— Ты же за этим и приехала.

Я кивнула.

— Я видела тот кусок, который сняли Джоди с Диди. Целиком.

Билл пожал плечами.

— Что же, это было твое маленькое тайное послание мне. И я его получила. Пожилая дама на вокзале, с розой в петлице. И все эти слова о любви, приходящей в чужом обличье.

— Так можно мне объяснить?

— Что?

— Все.

Простите мне великодушно, что я не ринулась в порыве благодарности умолять его обо всем мне поведать, — я просто не знала, хочу ли это знать. Ведь наш разговор мог оказаться началом чего-то большего.

Я подтянула колени под одеялом и привалилась спиной к стене. Если у Эммы лампа была в виде лесного уголка, то у Билла, как я заметила, в форме крикетной биты.

— Ну, в общем, — он опять выпятил челюсть и вздохнул. — Мне стало тебя жалко.

— Жалко? Ну, извини.

Я опять его перебивала. Билл прав — я просто не умею себя сдерживать.

— Однажды, когда ты выносила мусор, я заметил, что ты разговариваешь сама с собой. Или же разговариваешь с Богом.

— Я не особо в него верю, так что вряд ли. Билл выразительно посмотрел на меня.

— Все, молчу.

— Ну, в общем, с кем-то ты разговаривала. И я подумал: «Она с кем-то рассталась. Как и я». А ты просила починить всякую ерунду, помочь разобраться с компьютером. Если честно, автоответчик починили в мастерской…

Говорить мне было нельзя, так что я просто изобразила на лице ужас.

— А потом я услышал ваш разговор и выяснил, что я, оказывается, умник. А все парни в Сиднее, по твоему убеждению, неудачники. Я и подумал — полная безнадега. И попросту сдался. К тому же моя бывшая мне все еще писала. С ней казалось гораздо легче, чем с тобой. Ее зовут Бет.

Он замолчал на минуту и потер руку под повязкой.

— Бет действительно жила в Париже, в Клиши. Потому я об этом и подумал. Надо было что-нибудь получше изобрести, только ты не дала мне опомниться. Я просто взбежал вверх по лестнице и — бац. Сделал это.

— Но почему?

— Ну я ведь знал, что никто к тебе не подключится. И даже думать не хотел о том, что ты будешь сидеть весь вечер одна и просто ждать. И тут все и произошло. Как-то само собой. Чем больше ты мне писала, тем больше мне хотелось тебе отвечать, и в этом была какая-то удивительная свобода. Будто… — Он поерзал на подушках. — Будто влюбился с первого взгляда. Ну… Вместо того чтобы ломать голову, питает ли она к тебе такие же чувства, и дергаться — а вдруг она тебя вовсе ненавидит… В общем, она вдруг оказывается рядом с тобой, в твоем компьютере, и все выходит так легко…

Что за перемена в человеке! Он говорил так же, как и тогда, в Джодином фильме. Странно — это почти как разговаривать с Пьером. Не просто выстукивать слова на компьютере — по-настоящему разговаривать.

— Но после того первого вечера… — сказала я. — Разве тебе не хотелось поговорить в открытую? Это же могло стать началом…

Билл вздохнул, устремив на меня невидящий взгляд.

— Не было бы никакого начала… — Он вздохнул снова. — И не говори мне, что ты бы справилась. Словом, я вдруг словно с ума сошел…

— И что?

— И купил тебе билет в Париж.

— Что?

Он пожал плечами и снова поправил повязку.

— Один билет у меня уже был. Купил, поддавшись безумной идее: поехать и завоевать ее снова.

— Резинового Клювика?

— Да, Бет. Мне нравилось, когда ты называла ее Резиновым Клювиком — все начинало казаться таким смешным. Но Бет уже уехала из Парижа, с каким-то парнем отправилась в Германию. В общем, у меня был один билет. И я собирался его сдать. И тут я подумал…

— М-м-м?

Где-то на задворках моего сознания пронзительно вопила одна из ласок с детской лампы: он купил тебе билет в Париж! Он купил тебе билет в Париж!