Читать книгу "Заезд на выживание - Дик Фрэнсис"

И Джозерф, и Джордж взирали на меня с выражением крайнего недоверия. Так смотрят люди на какого-нибудь политика, с пеной у рта уверяющего, что он успешно решает проблемы наркомании и нелегальной иммиграции.

— Да, это правда, — сказал я. — И, по моему мнению, подставил его вот этот человек. — Я выложил на стол копию снимка, который показывал Патрику Гамильтону.

Впечатление он произвел. Джозеф и Джордж так и отпрянули, словно человек мог выпрыгнуть из фотографии и наброситься на них. Джозеф даже задышал как-то странно, прерывисто и часто, и я испугался, что он вот-вот потеряет сознание прямо тут, за столом. А Джордж сидел прямо, стиснув зубы, не отрывая взгляда от мужчины на снимке.

— Все в порядке, друзья мои, все нормально, — пытался успокоить их я. — Его здесь нет. И он понятия не имеет, где мы сейчас. И что я знаком с вами, тоже не знает.

Но все эти мои уверения толку не возымели. Собеседники мои по-прежнему смотрели испуганно.

— С вашей помощью, — добавил я, — я засажу этого типа за решетку, и уж оттуда ему до вас не добраться.

— Джулиан Трент тоже был за решеткой, — пробормотал Джозеф. — Но… — Тут он осекся, видимо вспомнив, что именно благодаря ему Трент вышел на свободу. — Кто сказал, что он нас оттуда никогда не достанет? Где гарантии?

— Лично я согласен с Джозефом, — озабоченно хмурясь, заметил Джордж. — Джулиан Трент повторит тот же фокус, его отпустят, и что тогда будет с нами?

И я понял, что сейчас их потеряю.

— Прежде позвольте объяснить, что именно я собираюсь сделать, — сказал я. — А уж потом решайте, сможете помочь мне или нет. И еще, Я собираюсь найти и вывести на чистую воду этого типа вне зависимости от того, станете вы помогать мне или нет. Конечно, с вашей поддержкой будет легче.

И вот мы с Никки рассказали им все, что удалось узнать.

— Но зачем вам мы? — спросил Джозеф. — Почему просто не пойти в полицию со всеми этими данными? Пусть они им и займутся.

— Пойти, конечно, можно, — сказал я. — Но, во-первых, на то, чтоб расследовать это дело, у полиции уйдут годы, и, пока они будут этим заниматься, Стива Митчелла обвинят в убийстве и приговорят. Ну и, во-вторых, как вам обоим хорошо известно, гораздо проще оправдать человека на первом процессе, нежели дожидаться потом пересмотра дела.

— И что же вы собираетесь делать? — спросил Джордж.

Я рассказал им.

Мне пришлось довериться этим людям, и я попросил их, в том числе и Никки, никому и ни при каких обстоятельствах не говорить о моих планах. А потому я рассказал им много, но не все. Я подумывал о том, чтоб показать им и другие снимки полного разгрома моей квартиры, которые лежали в кармане пиджака. Но потом отказался от этой мысли. Ведь тогда Джозеф и Джордж поймут, что я оказался в той же ситуации, что и они. И еще не хотелось, чтоб Никки узнала неудобную правду: что мне угрожали, требовали, чтоб я повлиял на исход процесса. Ведь если это произойдет, положение обязывает ее рассказать обо всем этом суду или же Брюсу, своему непосредственному начальнику. И мне вовсе не хотелось связывать ее какими-то излишними обязательствами передо мной и совершать поступки, противоречащие закону.

И вот наконец я закончил, и какое-то время все сидели молча, переваривая информацию. Первым нарушил молчание Джордж.

— Так вы действительно думаете, что это сработает? — спросил он.

— Во всяком случае, попытаться стоит, — ответил я. — Думаю, все получится, если вы двое исполните свои роли.

— Ну, не знаю, — протянул Джозеф. К нему вновь вернулись страх и неуверенность. — Я должен думать о Бриджит и Рори.

— Ладно, я в игре, — с улыбкой сказал Джордж. — Очень уж хочется увидеть, какая у него будет рожа, когда…

— Вот и прекрасно, — вставая, сказал я. — Пошли. Вернее, поехали. Хочу показать вам кое-что.

Боб отвез нас примерно на полмили от ресторана, к дальнему концу лужайки Раннимид, и остался ждать в машине, пока все мы отправились на прогулку. Стоял ясный весенний день, сияло солнце, но в воздухе чувствовался холодок, особенно на открытом пространстве. Лужайка была почти безлюдна, и мы довольно быстро прошли по траве несколько сот ярдов, пока не оказались перед небольшим округлым сооружением в классическом стиле, что было возведено на постаменте у подножия холма Купера.

Я не случайно пригласил своих гостей на ленч в Раннимид. Именно здесь 15 июня 1215 года короля Иоанна Безземельного заставили подписать Великую хартию вольностей. Хартия эта легла в основу английской конституционной практики и законодательства, именно в ней были прописаны права быть судимыми равными себе, а именно — судом присяжных.

Мемориал в честь подписания Великой хартии был построен в 1957 году на добровольные пожертвования свыше девяти тысяч адвокатов, членов Ассоциации американских юристов — в знак признательности этому важнейшему из древних документов, позволившему создать законодательство не только нашей стране, но и всей западной цивилизации. Сам мемориал был прост по конструкции и состоял из восьми изящных колонн, поддерживающих невысокий двухступенчатый купол футов пятнадцати или около того в диаметре. Под куполом, в самом центре мемориала, высилась простая семифутовая колонна из британского гранита, на которой была выбита надпись: «В ПАМЯТЬ О ВЕЛИКОЙ ХАРТИИ ВОЛЬНОСТЕЙ, СИМВОЛЕ СВОБОДЫ В РАМКАХ ЗАКОНА».

Каждый юрист, не исключая и меня, знал, что большинство статей тех законов были далеки от совершенства, часть впоследствии исключили, часть заменили новыми. Однако в судах Великобритании до сих пор опирались на четыре основополагающие статьи, они просуществовали вот уже восемьсот лет, а были приняты и подписаны именно здесь королем Иоанном Безземельным. Одна из этих статей относится к свободе Церкви от государства, или вмешательства Короны. Вторая — к старым свободам и традициям города Лондона и других городов. И, наконец, последние две статьи — к свободе личности. В переводе с оригинала, то есть с латыни, где под словом «Мы» имеется в виду «Корона», они звучат примерно так:

«Ни один свободный человек не может быть схвачен, помещен в тюрьму, лишен имущества или объявлен вне закона или же подвергнуться каким-либо иным видам насилия; не можем Мы ни проклясть его, ни посадить в тюрьму, за исключением тех случаев, когда того требует закон. И он может быть судим равными себе или по законам земли, на которой ответ».

И ниже:

«Никого не можем лишить его прав или правосудия».

Эти четыре статьи обеспечивают нам свободы, которые большинство из нас воспринимает как должное. И только когда возникают вдруг люди, подобные Джулиану Тренту или его крестному отцу, когда они нарушают эти законы, мы вдруг понимаем, что это означает, когда человека лишают прав без суда и следствия, когда его подвергают насилию и отбирают у него имущество, не считаясь с законами страны и общества.

По дороге к мемориалу я рассказал своим спутникам о той памятной встрече, что произошла здесь давным-давно. Пояснил, что именно здесь, на этом месте, собрались английские бароны и король Иоанн, и как они принудили его подписаться под этим документом, лишавшим его автократии, полной безраздельной власти над своими подданными. И как, в свою очередь, бароны вместе с королем договорились править по законам и обеспечивать основные свободы своим подданным.