Читать книгу "Незабудки для тебя - Нора Робертс"

— «Любить»? Да у тебя сейчас и гидравлической помпой не поднимешь!

— Спорим? — И Реми потянулся к ширинке, но тут у Деклана хватило ума его остановить.

— Хватит, хватит, а то нас сейчас арестуют за экс… эксги… как это называется?

— Пусть попробуют! Мы же адвокаты!

— Говори за себя. Вот что: такси! Нам надо найти такси!

— На такси — к Эффи! Где моя невеста?

— Дома в кровати, как любая нормальная женщина в… — Схватив Реми за запястье, он развернул его руку с часами и попытался установить точное время, но не установил. — В такой час Лина, наверное, тоже спит. А знаешь, Лина думает, что я женщина.

— Чего? Она что, застукала тебя перед зеркалом в своем лифчике?

— Ну ты козел! Напомни мне завтра, я тебя за это вздую! Да нет, она считает, что в прошлой жизни я был Аби…

Но Реми его уже не слышал — неверными шагами он двинулся на край тротуара, согнулся, упершись руками в колени. Затем медленно выпрямился.

— Ложная тревога… на этот раз.

— Это хорошо. Эй, такси! — Заметив такси, Деклан замахал обеими руками. — Слава богу! Ты первый. — И он практически впихнул Реми в машину, а сам сел следом.

— А где я живу? — осоловело вопросил Реми. — Странно, всегда знал, где я живу! А сейчас вдруг забыл! Давай позвоним Эффи и спросим!

К счастью, Деклан ухитрился вспомнить его адрес. Реми задремал у него на плече, а Деклан старался не заснуть, помня, что должен исполнить последнюю обязанность шафера на сегодняшний день: доставить жениха домой живым и невредимым.

Едва такси остановилось у дверей, он выпихнул Реми из машины и вылез следом. Тот остановился на краю тротуара, с трудом держась на ногах и протирая глаза.

— Где это я? Ой, да это же мой дом!

— Вот именно. Дальше сам доберешься? — уточнил Деклан.

— И унесу в себе все шесть галлонов выпивки… — Реми повернулся к Деклану и наградил его смачным поцелуем в губы. — Спасибо, дружище! А жаль, что ты не Абигайль — тогда бы ты тоже мог мне показать сись…

— Иди, иди! — поторопил его Деклан.

— Ты самый лучший шафер на свете! И мальчишник у меня получился лучший из всех мальчишников в истории человечества! А теперь пойду поблюю и лягу спать…

— Давай-давай. Спокойной ночи. Подождем, пока он войдет, — попросил Деклан таксиста и не без удивления наблюдал за тем, как раздвоившийся Реми нетвердым шагом входит в раздвоившуюся дверь.

— Ладно. Дальше он сам. Знаете, где старый Дом Мане?

Таксист удивленно воззрился на него.

— Вроде бы знаю…

— Я там живу. Отвезите меня домой.

— Это неблизко. — Водитель развернулся и обозрел Деклана с головы до ног внимательным взглядом. — У вас найдется чем заплатить?

— Да у меня денег полно! Я же… миллионер! — Деклан сунул руку в карман, вытащил оттуда пачку купюр. Широкий жест — и зеленые бумажки разлетелись по салону. — Вот сколько!

— Ясно, — покачал головой таксист, выруливая на дорогу. — Похоже, неслабо оторвались сегодня?

— Это уж точно! — подтвердил Деклан и рухнул на сиденье лицом вниз.

Когда Деклан очнулся, он по-прежнему лежал лицом вниз. В голове у него гремел оркестр с сильным преобладанием ударных, во рту, похоже, расположился целый песчаный пляж, а язык, вопреки всем законам биологии, был покрыт шерстью.

Кроме того, какой-то мучитель воткнул ему под веки раскаленные иглы.

— Мария, Матерь Божья, молись за нас, грешников…

— Молитвы тебя не спасут. Повернись-ка на спину — медленно, осторожно, глаза пока не открывай.

— Я умираю! Позови священника!

— Тихо, тихо! Лина о тебе позаботится. — Едва удерживаясь от смеха, она помогла ему перевернуться на спину, поддержала его голову. — Открой-ка рот и выпей лекарство.

Деклан ощутил во рту какую-то тошнотворную дрянь. Мерзейшее на вкус снадобье проложило себе путь по шерстяному языку, между песчаных дюн в горле и обожгло желудок. Деклан замотал головой, отпихивая ложку, и открыл глаза.

И на смертном одре он будет отрицать, что звук, вырвавшийся из его глотки в эту секунду, постыдно напоминал девчоночий визг!

Лина сочувственно поцокала языком.

— Я же сказала: глаза пока не открывай!

— Глаза? Какие глаза?! Они у меня еще есть?!

— Давай-ка, глотай остальное.

— Ни за что! Изыди, ведьма, вместе со своей отравой!

— Ай-яй-яй! Кто же так разговаривает с ангелом-спасителем, прилетевшим поднять тебя с одра смерти?

Деклан со стоном повернулся на бок, закрыл лицо подушкой.

— Как ты узнала, что я умираю? — невнятно пробормотал он.

— Мне позвонила Эффи.

— A-а. А когда похороны Реми?

— Реми очень повезло — он женится на девушке терпеливой, понимающей и с чувством юмора. Сколько стриптиз-клубов вы вчера обошли?

— Все. В штате.

— Теперь понятно, откуда у тебя на щеке сердечко из фольги!

— Неправда! — Однако, заерзав под подушкой, он понял, что Лина права. — Боже мой! Прикончите меня кто-нибудь!

— Пожалуйста! — Лина слегка прижала подушку к его лицу и от души расхохоталась, глядя, как Деклан судорожно замахал руками.

— Эй, это не смешно! — рявкнул он, гневно уставившись на нее налитыми кровью глазами.

— Вот тут ты ошибаешься, дорогой! — еле выговорила Лина. Деклан сейчас и вправду был уморителен — в измятой, залитой вином рубашке, всклокоченный, со свирепой опухшей физиономией, да еще и с розовым сердечком на щеке!

— Ничего, сейчас тебе станет получше. Не то чтобы совсем хорошо, но встать сможешь. Прими душ, поешь чего-нибудь и через два-три часа будешь в норме.

Мучительно сглотнув, Деклан вдруг обнаружил, что шерсть на языке исчезла. Впрочем, пока было непонятно, к лучшему это или наоборот.

— Чем ты меня напоила?

— Лучше тебе не знать. Но я туда добавила четыре аспиринки, так что больше аспирин не пей. А я пойду вниз, сделаю тебе омлет и поджарю тосты.

— С чего это ты так обо мне хлопочешь?

— Уж очень вид у тебя несчастный. Прямо хочется обнять и пожалеть. — Она нагнулась, чтобы его поцеловать, но тут же отпрянула, замахав рукой перед носом. — Фу! Сначала почисти зубы, изо рта у тебя несет, как…

— Да кто тебя просил?

— И не только изо рта. Вымойся как следует и переоденься в чистое. — Она поднялась на ноги. — Кстати, почему в доме никого нет?

— Потому что я предчувствовал, чем закончится этот чертов мальчишник. И всех предупредил: кто явится раньше трех — расстреляю без суда и следствия.