Читать книгу "Пермская обитель - Фридрих Незнанский"

— Среди группы людей стоял разъяренный Прыжков с пистолетом в руках, а несколько человек пытались отобрать у него оружие. Он же совершенно потерял человеческий облик. Раскраснелся и, брызгая слюной, изрыгал проклятия. Не переставая обзывал всех и чудовищно матерился. Я понял, что кого-нибудь он сейчас застрелит. А кого бы он ни убил, этот человек лучше него. Потому что гнуснее Прыжкова представить кого-либо трудно. Наглый вор, хищник, животное, которое не имеет права на существование. От таких гадов все зло на земном шаре. Тогда я выхватил свой пистолет и выстрелил.

После своей горячей исповеди Андрей сразу сник, и Турецкий понял, что сегодня допрос лучше прекратить. После такого эмоционального выплеска арестованному необходимо поостыть, иначе путного разговора не получится.

Прежде чем дать подписать протокол, Александр Борисович достал из ящика стола деревянную фигурку олененка. Увидев свой талисман, Серебров не мог скрыть чувств. Сначала он удивился, а потом взгляд его потеплел, ласковое выражение согрело глаза, неотступно смотревшие на подарок любимого учителя.

— Я так давно его потерял, что уже не надеялся увидеть, — произнес Андрей сдавленным голосом.

— Это, очевидно, тот самый талисман, который в свое время вручил вам Кизилов.

— Да. Я верил, что он принесет мне удачу. Да и сейчас верю. Где его нашли?

— Нашли 10 ноября 1999 года в нескольких шагах от места гибели Прыжкова. А насчет удачи… — Турецкий задумался, подбирая слова. — Даже если вы откажетесь от своих показаний, этот талисман является уликой. Он свидетельствует против вас.

— Я не откажусь. А он мне дорог при любых обстоятельствах. Можно будет когда-нибудь получить его обратно?

— Суд решит.

Глава 73

КОРЕНЬ ЗЛА

Утром, едва Александр Борисович появился в главке, Меркулов пригласил его к себе.

— Видел я его вчера у тебя, — сказал Константин Дмитриевич. — Внешне совершенно нормальный человек, и вдруг два убийства. В чем же корень зла? Ты спрашивал, что послужило мотивом преступлений? Небось сказал: «Как будто разум помутился».

— Я так вопрос не формулировал. Но Серебров сам пытался это объяснить. Вчера мы говорили только про Прыжкова. Так вот, оказывается, еще до пресловутого спора на тему, кому из двух звезд выступать последним, произошел другой нешуточный конфликт. Прыжков довел до слез землячку и коллегу Сереброва — Наталью Козельскую.

— Ту самую?

— Да, которая сейчас поет в Большом театре. Тогда же девушка должна была впервые в жизни выступать в Москве. Можно представить, что это для нее значило. Она и поет, и сочиняет песни — слова, музыку. Прыжков без разрешения выучил ее песню и заявил, что будет исполнять в этом концерте. Поскольку одним и тем же произведением зрителей пичкать не принято, то Козельской выступить он не дал.

— А чего ради там распоряжался Прыжков? — хмыкнул Меркулов. — Там же, наверное, был режиссер, который ставил программу.

— Ну, Прыжков звезда, человек со вздорным характером. С ним боялись связываться — вдруг взбрыкнет и откажется выступать. Поэтому он позволял себе подобные выходки.

— Значит, Серебров отомстил ему за нанесенную подруге обиду? То есть преступление, можно сказать, совершено на бытовой почве.

— Вроде того.

— И действовал он в состоянии аффекта.

Турецкий почесал затылок:

— Как ты сам прекрасно понимаешь, определить это может только психиатр. Эмоциональная буря несомненно имела место. Но является ли она аффектом в юридическом смысле слова и может ли смягчить наказание, сейчас говорить рано.

— Аффект может быть вызван вспышкой ярости, а может быть и патологическим, — тоном институтского преподавателя произнес Меркулов. — Мы же не знаем — вдруг у этого Сереброва белая горячка? Обязательно придется делать психиатрическую экспертизу. Стандартная экспертиза длится примерно месяц. Но Серебров — особая личность, со сложным характером. Уверяю тебя, его исследование нужно проводить как минимум два месяца.

— Попросту говоря, ты думаешь, что он психопат? — уточнил Александр Борисович.

— Да, причем страдает от своей «ненормальности». Поэтому и раскаивается.

— Как же тогда получилось, что через пять лет раскаивающийся грешник повторил преступление?

— Вот следствие и будет выяснять.

Сереброва привели к одиннадцати часам. Сегодня в его глазах не было такого пугающего фанатичного блеска, который появился к концу вчерашней исповеди. Взгляд был спокойным. Но чувствовалось, что спокойствие это напряженное, в любой момент настроение арестованного может метнуться в ту либо другую сторону, даже улучшиться. Однако при первых же словах следователя Андрей помрачнел и беспокойно заерзал на стуле. Это произошло после того, как Александр Борисович спросил, с кем Серебров уходил из дворца после убийства Прыжкова. Пришлось сказать, что с Наташей. Тогда следователь предупредил его о том, что к свидетелям, которые фигурировали в первом расследовании, придется добавить Козельскую.

— В момент выстрела ее не было за кулисами, — торопливо произнес Серебров. — Наташа переодевалась. Поэтому ей нечего вам рассказать.

Турецкий не стал объяснять, что в данном случае ему важно узнать, как вел себя убийца после преступления. Ведь они уходили из дворца вместе. Показания певицы могут помочь ему.

— Теперь расскажите про 10 ноября нынешнего года, про убийство Репиной. Начните с того, как вам удалось проникнуть за кулисы Дворца торжеств.

— Я нарушил контакт металлодетектора и в суматохе проскользнул мимо охраны.

Александру Борисовичу вспомнился бывший начальник охраны Дворца государственных торжеств Самокатов. Буквально за один день после того случая моложавый, пышущий здоровьем полковник, вынужденный уйти в отставку, превратился в страдальца с изборожденным морщинами лицом.

— А почему у вас было такое сильное стремление попасть во дворец именно в тот вечер?

— Я хотел поговорить с Репиной. Дело в том, что до этого она взяла у моей подопечной, Янины Муромцевой, три песни, обещав заплатить гонорар. А потом под всяческими предлогами отказывалась это сделать. Сначала грубила, потом просто бросала трубку.

— Может, она предпочитала поговорить непосредственно с автором, с Муромцевой?

— А я стал звонить, когда Янина отчаялась что-либо от нее добиться.

— То есть певица отказывалась платить, — конкретизировал Турецкий. — Вот вы назвали Муромцеву своей подопечной. Что скрывается за этим словом?

— Вы, наверное, думаете, она моя любовница.

— Боже упаси! — всплеснул руками Александр Борисович. — Вы продюсер Янины?

— Отчасти — да. Я немного занимался с ней вокалом, был ее бесплатным пиарщиком. Да и с Репиной познакомил на свою голову. Все начиналось хорошо, казалось, завяжется творческий союз, и вдруг Людмила Николаевна перестала общаться с Яниной, потом и со мной, стала избегать встреч. Я знал, что одиннадцатого числа она уезжает на длительные гастроли в Тюмень и Сургут. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как попытаться поговорить с ней на концерте в День милиции.